Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По приказанию своего государя, Кутузов отступал, но несколько стычек с арьергардом, где шел Багратион, показали французам, что имеют дело с иными людьми. Русские не сдавались: раненные, обезоруженные они стойко оборонялись, кидались храбро. Пленных уводили штыками и прикладами. Наполеон торопился покончить с русской армией, но Кутузов был очень осторожен; не доходя до Вены, он перешел Дунай. Австрийцы, как и всегда, оставались плохими союзниками: их армия в Тироле была задержана французами, свою столицу они отдали без выстрела, а мост через Дунай просто прозевали. 1-го ноября Мюрат и Ланн вступили в Вену. Они прошли ее, не останавливаясь, и – прямо к мосту. На другом берегу стоял с войском комендант; мост, покрытый соломой и уставленный бочонками со смолой, охранялся на том конце пушкой, у которой находился офицер с зажженным фитилем. Приказание было такое: как только появятся французы, выстрелить из пушки и поджечь мост. Вдруг комендант видит, что по мосту скачут маршалы и машут белыми платками. Подскакав к генералу, они заговорили в один голос о перемирии, а в это время на мост взбежали французские колонны. Комендант поверил перемирию и отступил. Между тем это была хитрая уловка. Узнав о ней, Наполеон послал обоим маршалам благодарность вместе с приказанием спешить к городу Цнайму. В ту же ночь выступил туда и Кутузов. Обе армии спешили теперь к одной точке – кто раньше придет. Если французы – война окончена, потому что Кутузов отрезан от России, откуда к нему идет помощь; если Кутузов придет раньше – война только начнется. Каждый это понимал и каждый спешил: становился дорог каждый час, каждая минута. Отойдя верст 20 от Дуная, Кутузов выслал вправо князя Багратиона с тем, чтобы он перехватил цнаймскую дорогу и задержал на ней французов. После трудного ночного перехода Багратион занял на этой дороге позицию при деревне Шенграбен и только успел расположиться, как перед ним очутился лихой маршал Мюрат.
Не имея пехоты, Мюрат не решился начинать атаку, но в то же время ему не хотелось упустить и Кутузова; он видел, как его обозы тянулись влево, поспешая к Цнайму. Как тут быть?
Мюрат задумал повторить ту же хитрость: он послал сказать Багратиону, что воевать теперь не станет: остановит войска, где они стоят и подпишет перемирие. Дали знать Кутузову, он тотчас выслал генералов, заключили перемирие и послали его для подписи в Вену. Велик был гнев императора! Он велел передать маршалу строгий выговор и приказал немедленно напасть на русских. Не очень доверяя своим маршалам, император тотчас выступил с гвардией в поход, дорогой пересел в карету и помчался к Шенграбену, где давно уже кипел бой, как только был получен выговор. Маршалы поняли свою ошибку и дружно ударили на русских; все войска пришли в движение. Гренадеры и резервная конница Мюрата пошли на центр, Сульт стал обходить правое крыло, Ланн охватил левое. Отряду Багратиона угрожала гибель, но наши артиллеристы отвечали неприятелю, зажгли Шенграбен. Пламя и дым понеслись в лицо французам, бывшим в центре, летавшие головешки стали падать на их зарядные ящики. Французы принялись тушить, что их, хотя ненадолго, но все-таки задержало. Наше правое крыло отбило две атаки конных гренадеров, зато на левом Павлоградский полк был совсем отрезан, Подольский и Азовский полки два раза пробивались на штыках. Когда Мюрат и Удино, задержанные пожаром, перешли в наступление, маленький отряд стал тихо отступать. Молча объезжал Багратион ряды солдат, он никого не ободрял, и без того каждый дрался за троих, но один спокойный вид этого суворовского богатыря «князя Петра» внушал такое доверие, что будь французов вдесятеро больше, солдаты бились бы точно так же, как и сейчас. Однако наступила темная ноябрьская ночь. Части войск перепутались, каждый батальон и эскадрон отбивались порознь. Многие части спаслись хитростью. Русские офицеры кричали по-французски: «Что вы нас задерживаете? Не мешайте отступать!» В полночь приехал Наполеон и приказал остановить преследование. Багратион с остатками отряда ушел к Кутузову. Говорят, фельдмаршал, обняв его, сказал: «О потере не спрашиваю, ты жив, для меня довольно!» Император Франц наградил его крестом Марии-Терезии, имя Багратиона стало известно всей Германии. Между тем, пока шли разговоры о перемирии, пока бился Багратион, наш фельдмаршал выиграл 20 часов и за это время сделал за спиной у Багратиона два перехода; русская армия спаслась. Через городок Вишау она прошла на Ольмюц и здесь присоединился к ней Буксгевден, который привел из России еще 40 тысяч; пришла наша гвардия, всего собралось русских 70 тысяч, да австрийцев 18 тысяч. В это же время и Наполеон вступил в Моравию, он отвел свое войско немного влево, к городу Брюну, верст 70 от Ольмюца (см. Карту).
Преследование прекратилось, наступал перелом войны, которая закончилась для нас плохо. Русские горели нетерпением встретиться с французами, австрийцам выгодно было дать сражение, потому что они теряли мало, а выиграть могли. И сам император, и его приближенные склонялись больше к миру, но их удерживало присутствие русского государя, его войск, пришедших издалека подать братскую помощь. Одна только битва могла ускорить заключение желанного мира. На военном совете, при участии обоих императоров, решили оставить Ольмюц и перейти в наступление. 16 ноября Багратион, идя в авангарде, захватил Вишау; французы отступили. Это маленькое дело памятно тем, что в нем первый раз встретились в огне император Александр и Наполеон. Ликования войск заглушали пушечную пальбу. В веселом
