Кружево Парижа - Джорджиа Кауфман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сказала себе, что не смогу принять еще одну унизительную встречу, но Граса возразила, что у меня нет прав считать это унижением, ведь я сама на такое согласилась.
Однажды во вторник моя секретарша соединила меня с секретаршей Джима.
Я чуть-чуть помедлила, прежде чем поздороваться, настраиваясь на самый беззаботный тон:
– Здравствуйте, Джин. Не извиняйтесь за отмену встречи. Я-то знаю, как он занят.
– Ой, нет, миссис Митчел, – его персоналу я позволяла себя так называть, – ничего подобного. Нет, он, конечно, занят…
Она была необычно взволнована. И, немного помолчав, выпалила:
– Я звоню, чтобы пригласить вас сопровождать его в деловой поездке.
Я вздохнула и взяла в руки ежедневник.
– Когда?
– Завтра.
– Завтра?
Я уронила ручку. К счастью, она не видела ужаса на моем лице.
– Да. У него встреча в Германии. Дело деликатное. Необходим переводчик, которому можно доверять.
Я не видела в этой просьбе никакого смысла. Я не получала от него ни строчки почти три месяца после короткой записки: он надеялся, что мне понравилась поездка. Записка была приложена к букету красных роз – красных! Ma chère, какая наглость! – ждавших меня по возвращении из Италии.
А теперь командует: срочно, как же, сейчас кинулась.
– У меня скопилось много дел, – сухо сказала я. – Я только что вернулась из поездки.
– Извините, миссис Митчел, но он не стал бы настаивать на вашем присутствии, не будь это крайне важно. Так он сказал.
Джин нервничала. До сих пор он всегда «приглашал», «просил», «умолял», но на этот раз прозвучало «настаивать».
– Насколько это важно? – со страхом спросила я.
– Ох, миссис Митчел, – напряженно ответила она, – я понятия не имею, в чем там дело. Только, когда ему позвонили из Германии, он побелел как полотно и сказал мне ни с кем его не соединять в течение получаса. – Она понизила голос: – Такого никогда не было.
Я заволновалась: что же его так обеспокоило, что он прервал завесу молчания.
Отчего же непробиваемый мистер Митчел побелел как полотно? Теперь я сгорала от любопытства.
– Хорошо, Джин. На сколько дней рассчитана его командировка?
– Он возвращается в воскресенье, то есть на пять дней.
Я нахмурилась. Это долго.
– Сообщите, что я полечу с ним.
– Боюсь, невозможно, он уже отбыл. Сейчас, наверное, в самолете. Он распорядился, чтобы я посадила вас на следующий рейс. Полетите сегодня?
Вряд ли он будет встречать меня в аэропорту. Какое бы дело ни привело его в Берлин, оно наверняка срочное, и он просто не сможет меня встретить сам. Когда пассажиры хлынули в зал прибытия, я проверила табличку с моим именем. Однако сразу увидела его в пиджаке и брюках из хлопчатобумажного твида, стоявшего неподалеку от орды таксистов и осматривавшего прибывших пассажиров. Даже в пиджаке он выглядел элегантно. Однако я заметила, что он не одет для официальной встречи.
Я пошла ему навстречу, носильщик толкал тележку с багажом – не зная распорядка, я подготовилась на все случаи жизни, взяв с собой пару тяжелых чемоданов. Увидев сначала багаж, потом меня, он приветственно помахал мне газетой. Он было улыбнулся, но при виде моего каменного лица посерьезнел.
– Роза, – сказал он, наклонившись ко мне и потом выпрямившись, словно передумал целовать при встрече, – хорошо долетела?
– Здравствуй.
На нем даже галстука не было. Я была вне себя.
– Я так рад, что ты здесь.
– Мы сразу пойдем на встречу? – намеренно спросила я.
– Нет, у нас есть чуть больше часа. Хочешь поехать в отель и освежиться?
– Да, переоденусь во что-нибудь более подобающее.
Он, похоже, не заметил иронии.
Он положил руку мне на локоть и повел сквозь толпу к машине. В отеле сказал, что подождет в баре, пока я пошла в свою комнату. Я разволновалась еще больше: он никогда не пил перед деловыми встречами. У нас, как обычно, был люкс с двумя спальнями, и его одежда была разбросана в меньшей комнате с двумя кроватями.
В такси он ехал молча, погруженный в свои мысли, временами поворачиваясь и кидая на меня взгляды. Хотя он был так задумчив, что скорее даже не замечал, что делает. Каждый раз, когда он поворачивался ко мне, до меня долетал резкий запах виски. Я еще никогда не видела, чтобы он хоть чуть о чем-то беспокоился. Злость исчезла, и я встревожилась. Такси доставило нас к приземистому скромному бетонному зданию.
– Ты это покупаешь? – недоверчиво спросила я.
Здание было ничем не примечательно. Происходило что-то странное.
– Что? – рассеянно спросил он.
Я показала рукой на здание, и он нервно улыбнулся.
– Нет. Но у нас здесь встреча.
Он нажал на кнопку и дождался гудка и щелчка открывшегося замка, потом вошел. Я поднялась вслед за ним на третий этаж и прошла по коридору со множеством синих дверей. Дверь, перед которой он остановился, ничем не отличалась от других. Синяя краска местами облупилась, на потускневшей латунной табличке виднелась цифра «тридцать семь». Один вид наводил тоску.
– Пришли.
Он расправил плечи, словно набираясь сил, постучался и открыл дверь.
Сидевший за обшарпанным столом полный молодой человек вскочил. Он был в костюме с иголочки, даже рубашка была накрахмалена на фабрике и до этого ненадеванная.
Галстук бросался в глаза вульгарностью, похоже, молодой человек купил новый костюм специально к нашей встрече, кроме одежды, в офисе новых вещей не наблюдалось. Стол был из магазина секонд-хенд, металлические картотечные шкафы, видимо, пережили обе мировых войны.
Он обошел стол.
– Добрый день, мистер Митчел.
Он пожал руку Джиму и подал мне – она была холодной и липкой.
– Добрый день, миссис Митчел, приятно познакомиться.
– Он говорит по-английски! – сердито сказала я Джиму.
– Ах да. Извините, мистер Торманн, я кое-что скрыл от жены.
– Конечно, – повернулся ко мне Торманн. – Миссис Митчел, позвольте представиться: Карл-Хайнц Торманн, частный детектив.
Он слегка поклонился.
– Частный детектив? – повернулась я к Джиму. – Так речь не о деловой сделке?
– Давай послушаем мистера Торманна. Тебе будет интересно.
А я-то на неделю забросила важные дела. Примчалась следующим рейсом, едва собрав вещи. Не выспалась.
Я была
