Три грустных тигра - Гильермо Инфанте

Он бы упал. И утянул бы за собой остальных.

— Это как с ошибками. Первый закон Ньютона. Все яблоки, равно как все озадачившиеся воздушные гимнасты, падают вниз.

— Ладно, не говори потом, что я тебя не предупреждал. Женись, губи свою жизнь. Я имею в виду, ты понял, теперешнюю твою жизнь. Это другая судьба, еще одна смерть.

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

Иногда я бываю сам Сильвестре Иннуэндо. Он взглянул на меня искоса, сложив губы в неслышное «а?».

— Это просто совет. Искренний.

Ага, и бескорыстный. Ростовщик-благочестивец. Арсенио Родосскуэй.

— Я мог бы ответить тебе, как Кларк Гейбл на банкете или на симпосии, на корабле, куда против его воли вторгся этот серебристый призрак — Джин Харлоу, и он таки решил вместе с ней бороздить моря безумия; когда на шею ему накинули петлю, он сказал: «Этого урока я никогда не забуду». Обещаю, я приму твой совет натощак и вывернусь наизнанку.

Он отпустил ручник. Я вышел.

— «I’ll bet your wife», в нашем прокате «Расскажи мне о вдове». Spellbound. B,o,u,n,d.

— Я думал, ты серьезно.

— Серьезно играя.

— Бизстрашный йунаша на литящщий тропецеи. Свабоднае талкавание.

Он отпустил ручник. Я вышел.

— До швейцария.

Я обошел машину сзади, почти что такелажным курсом. Когда я оказался рядом с ним, он сказал, Иоганн Себастьян, не Бах, а Элькано, que le vent de Bonheur te soufflé au cu[196] и please end well your trip around the underworld, and sleep well, bitter prince and marry than, sweet wag[197], пророческая цитата, и для соседей, не разумеющих ни по-французски, ни по-английски, да и по-испански с трудом, погромче:

— Большое спасибо за жопу, сэр Кака.

Я прокричал, Вам спасибо, взаимно, лорд Шит-лэнд. Ошибался Э. М. Форстер, ох как ошибался, он думал, что Лондон — это вселенная, а Тамесис — океан, а его друзья — человечество. Кто предаст свою отчизну или матчизну (Наматчизна — отчизна всем нам, футболюдям) ради того, чтобы сохранить друга, когда всякому известно, что можно предавать друзей и консервировать их, словно мыслящие груши? Арсенио дель Монте и к чему скрывать истинные друзья мои Куба есть любовь а также Сильвестре Либбис.

Он отпустил ручник. Я вышел.

— Как узнаешь, кто самый главный наоборотник, напиши мне, — прокричал он поверх рычащего куэкуэкуэ двигателя, уже уезжая. — Сообщи телеграммой. — И эхо, протиснувшись по улице, умножило, разбило, искалечило его — До завтра.

В тишине оставленной автомобилем я поднимался по лестнице рядом с которой цвели финиковые пальмы перешел темный двор один и в тишине не страшась ни человека-волка ни женщины-пантеры в тишине сел на лифт и включил свет в кабине и снова выключил чтобы ехать в темноте и в тишине вошел в дом и в тишине снял рубашку и ботинки и в тишине пошел в ванную и пописал и вынул зубы в еще большей тишине и в тишине и секретности пустил мост в плавание по паруснику-стакану и в тишине спрятал эту зубную иерофанию на верхней полочке за аптечкой и в тишине пошел на кухню и стал пить воду в тишине три кружки в тишине три и все еще не напился и в тишине с надувшимся пузом похлопывая себя по всему брюшному шару ушел и в тишине вышел на балкон но увидел только большое окно светящееся в тишине и вывеску Похоронное бюро в тишине Кабальеро где в тишине хоронят и дам тоже и в тишине я опустил жалюзи в тишине и в тишине пошел в свою комнату и разделся в тишине и открыл в тишине окно и в него стала вливаться тишина последней ночи в тишине которая называется глухой честное тихое и в тишине я услышал как тихо каплет с верхнего балкона в тишине и в тишине выкурил трубку мира во всем мире и как Бах в тишине увидел как в тишине вьется мертвый табак в духовной тишине чем-то большим чем просто небытие дымом тишины через тихое освещенное отверстие моего окна на которое я смотрел смотрел смотрел пока он не закруглился и не исчез, и все это в тишине, а я все смотрел туда, за хевисайд, на темное небесное поле и дальше и дальше, чем дальше, и еще дальше, туда, где там — это тут и все направления и ни одно из мест или место без места без верха и низа без востока и запада, никогда-никогда, и вот этими глазами, которые сожрут черви, я увидел, мудровость галлюцинаций, я вновь увидел звезды, немножко: семь песчинок на пляже: на пляже, который сам песчинка на другом пляже, который сам песчинка на другом пляже, который заключен в песчинке на другом пляже, небольшом, на озерце или пруду или луже, которая входит в одно из многих морей внутри пузыря с исполинским океаном, где нет больше звезд, ибо звезды утеряли это имя: крайсмос, и спросил себя, что, вот так же и Бустрофедон расширяется, стремится к красному, розовому у меня в памяти, краю своего спектра, и подумал, что световой год тоже превращает пространство в ограниченное время, а из времени делает бесконечное пространство, скорость, у меня началось голомама скажет тебе вчера не свешивайся в этот колодец у него дна нет ты сегодня вечером у нее спросишь и не раз почему нет дна она не раз ответит потому что он выходит с той стороны земли тебе станет интересно а что там с другой стороны земли твоя другая мама будет тебе повторять колодец без дна тывокружение по Паскалю, которое былобудет кошмарнее, чем знать, что в мое тело проникли марсиане, что в кровеносных сосудах у меня живет вампир или поселился неизвестный странный вирус, потому что страшнее знать, что на самом деле никаких марсиан нет и никакой дали нет и вообще ничего нет или, может, только ничто и есть, и в ужасе, страшась бодрствования больше, чем сна, и наоборот, я уснул и проспал всю ночь и целый день и кусок следующей ночи и проснулся на рассвете, и кругом стояла тишина, и я обитал в черной сонной заводи, и я снял очки, вынул трубку и утер с губ пепел, и он отпустил ручник, я вышел и снова вошел в длинный коридор запятой, то бишь комы, и произнес, тогда именно тогда, какое-то слово, кажется, имя девочки (я не понял: ключ зари), и снова задремал заdrеamал и увидел во сне морских львов со страницы семьдесят три: моржей: мор. ежей: sea-morsels[198]. Tradittori.

Муж устроил мне скандал из-за того, что я его разбудила в слезах. Плакала я, он спал. Я не хотела его будить, но он все равно проснулся. Он уже десятый сон видел, а я все не могла уснуть, думала об одной девчушке из нашей деревни, она была совсем бедная. Помните служанку с кухни, которую я видела дома у родителей Рикардо? Не помню точно, то ли это была она, то ли ее сестра, то ли просто похожая на нее девочка. В общем, она была очень бедная, просто нищая, и сирота. Ее взяли к себе булочник с семьей, она спала в булочной и очень много работала; мы были одногодки, но она была такая тощенькая и так горбилась, бедняжка, и так всех стеснялась, что ни с кем не разговаривала, кроме меня и еще одной девочки, которая тоже с нами играла. Ну вот, работала она в булочной и ночевала там, а булочник, который ее взял, с женой спали в другой комнате, в том же доме. Булочник был недавно женат, и это жена его, кстати, подобрала эту девочку еще до свадьбы, и однажды ночью в булочной такое поднялось, потому что жена проснулась от какого-то шума и пошла в лавку и увидела булочника на кушетке у моей подружки, голого, он задрал ей ночную рубашку и пытался ее изнасиловать или уже изнасиловал. Оказалось, он грозился ее убить, если что-нибудь сболтнет, а чтобы не кричала, заткнул ей рот булкой, так их и застала жена. Вся деревня поднялась, хотели его повесить, типа самосуд, два жандарма его вели, а он шел и плакал, а рядом шли его жена и дочка (потому что эта третья девочка, которая с нами играла, это была дочка булочника, от первого брака, ей десять лет было, она спала в другой комнате), они кричали ему всякое, и дочка говорила: «Ты мне больше не отец», а жена орала на него и говорила, лучше бы он сдох. Посадили его что-то лет на десять, а жена с дочкой потом уехали из деревни, а девочку, мою подружку, взяли другие, я туда к ним ходила играть, кварталов за десять от нас, но в той же деревне. Потом еще долго мальчишки ее дразнили и даже взрослые люди ее ругали, мол, дала себя щупать, дала мужику облапать, изнасиловать (они говорили не «изнасиловать», а по-другому, ну, вы знаете), и она плакала, а я им всем отвечала и швырялась в них камнями и говорила своей подружке, что это все неправда, что это они так шутят, а она плакала и говорила: «Нет, не шутят, нет, не шутят», а сама, видно было, все чахла и чахла. Потом мы переехали в Гавану.

Я рассказывала мужу. Много раз рассказывала, а он меня ругает, говорит, что будто бы это все произошло не с моей подругой, а со мной. И в самом деле, доктор, я уже не знаю, то ли это со мной было, то ли с ней, то ли я это все сама выдумала. Хотя нет, я точно это не выдумала. И все же иногда я думаю, что я на самом деле не я, а моя подружка.

ЭПИЛОГ

свежий воздух я люблю свежий воздух поэтому сижу здесь люблю этот запах что это она удумала строит мне рожи рожи рожи рожи я с ума схожу от этих рож люблю крепкий запах что это она удумала что я стану нюхать ее вонючий зад что может быть лучше свежего воздуха на природе свежий воздух люблю солнце и крепкие запахи строит мне рожи рожи рожи и сраку свою мне в лицо сует кругом воды навалом а тебе говно нюхать да что за люди ни стыда ни совести ни срама то ли дело немцы обезьяна докопалась обезьяна человечина на что ей моя рука сожрать наверное хочет точно сварит и сожрет обезьяна за мной гонится гонится что у вас за моральные принципы я протестантка протестую против таких зверств