Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— А при чем здесь человек?

Немного помолчав, Найет ответила:

— Сейчас, когда наступило время войны и крови, он может нам понадобиться.

— Жизнь людей коротка и жестока, провидица, и человек может не дожить до того дня, когда станет нам нужен, — сказал Олдельд. — К тому же с каких это пор народ азраи стал нуждаться в помощи людей?

— Не будь этого человека, погибли бы служанки твоей дочери, — сказала Найет. — Он сражался плечом к плечу с Гончей Зимы и прикончил одну из тварей Хаоса.

Тэрин Ворон Бури, который так и не зашел в шатер, сказал:

— И все же я до сих не могу понять, как ты пропустила приход этих тварей. Ты видишь то, что случится через много лет, — и прозевала события, которые должны были произойти всего через несколько дней. Как такое возможно?

Оту слетел с его плеча и с уханьем закружился под сводом шатра. Тэрин с удивлением посмотрел на птицу.

— Будущее — вовсе не прямая дорога, Тэрин Ворон Бури, а тропа, которая петляет и уводит в сторону, подсовывая на пути полуправду и обманчивые тени. Никто не может точно знать, куда она ведет.

— И тем не менее ты хочешь оставить человека в живых? — сказал Олдельд. — Даже не зная, куда ведет твоя тропа?

— Да, — ответила Найет и вытянула руку, чтобы Оту опустился на нее. — Я вижу наше будущее так: рядом с азраи на защиту Атель Лорен встает и человек. Доверься мне, Олдельд, забудь о своей ненависти, ибо речь идет о вещах куда более важных, чем жизнь одного человека.

— Расскажи, — потребовал Олдельд.

— Не могу, — ответила Найет, качая головой. — Рассказать о будущем — значит его изменить.

Оту пронзительно запищал ей в ухо, и Найет улыбнулась.

— Что он говорит? — спросил Олдельд.

— Он говорит, что к нам идет еще кое-кто, — сказала Найет. — Тот, кого я просила прийти.

Не успел правитель Олдельд ответить, как на пороге шатра появился воин Вечной Стражи. Он был взволнован.

— Какие новости? — спросил его Тэрин.

— В Коэт-Мару пришел Красный Волк, — ответил воин.

— Ку-Сит? — прошипел Олдельд и метнул злой взгляд на Найет. — Зачем ты привела сюда Красного Волка?

Взмахнув посохом, она ответила:

— На Празднике Зимы он и его воины исполнят Танец Времен Года. Это большая честь, правитель Олдельд.

— Ну конечно, — резко бросил он, собираясь уходить. — Об одном прошу тебя, провидица, умерь поток своих милостей, а то еще немного, и я перестану тебя за них благодарить.

Оставляя берег Хрустального озера, Леофрик был даже рад распрощаться с его невероятной красотой. Он знал, что никогда не забудет это чудное озеро, но теперь его воспоминания были осквернены тварями Хаоса. Как и все в этом мире.

Похоже, мрачно размышлял он, надвигаются времена, когда все доброе и красивое будет изгажено порождениями тьмы. Даже этот чудесный уголок красоты и волшебства, который находится за сотни миль от северных границ Бретонии и защищен магией, — даже он не смог уберечься от слуг Темных богов. Каждая победа добра, каждое выигранное у зла сражение — всего лишь пауза, недолгая остановка на пути к концу этого мира.

Это понятно даже глупцу…

Леофрик помог эльфам оттащить туши кентавров в лес, думая, что их будут сжигать, но Кайрбр сказал:

— Пусть лежат. О них позаботится лес. Их заберет земля. — Затем, протянув руку, Гончая Зимы строго сказал: — У тебя в руках оружие эльфов. Отдай, ты не имеешь права его носить.

Леофрик хотел возразить, но потом решил, что Кайрбр все равно отберет у него оружие, поэтому с неохотой, перевернув меч рукоятью вперед, он протянул его Гончей Зимы.

Кайрбр кивнул, забрал меч и поехал вперед, чтобы встать впереди процессии, направляющейся в Коэт-Мару. Считая для себя невозможным ехать верхом, когда женщины идут пешком, Леофрик предложил своего коня Тифейн, но она вежливо отказалась, заявив, что пойдет вместе с подругами.

Кьярно ехал молча, низко опустив голову; его заплетенные в косы волосы падали ему на лицо. Рядом с ним ехала юная эльфийка в красном платье, шепча ему слова утешения.

По пути в Коэт-Мару Леофрик все время поглядывал в сторону темной лесной чащи, размышляя о том, какие еще существа могут скрываться в густых зарослях, как вдруг из-за деревьев послышались тихие и печальные голоса.

Может быть, это Дикие всадники Карнуса?

Духи-огоньки все так же кружили над его головой, на этот раз изображая маленьких единорогов; теперь, когда Леофрик видел, как яростно они сражались со зверолюдьми, он уже не считал их никчемными назойливыми созданиями.

Казалось, из леса доносился чей-то шепот, шипение и посвистывание, словно ветви и листья подражали древним голосам. Леофрик слушал, и постепенно эти звуки сливались в единую волшебную музыку, в четкий ритм которой вплетались радостные нотки. Леофрик давно уже пришел к выводу, что голоса эльфов звучат как небесная музыка, но звуки, идущие из леса, были глубже и величественнее, словно говорила чья-то великая душа. Леофрик остановил Ташена, чтобы послушать этот невероятный голос, но тут кто-то легонько тронул его за плечо.

— Не надо, — сказала госпожа Морвхен. — Ты человек, а лес не любит людей.

— А что это? — спросил Леофрик. — Мне кажется, что я слышу голос самого леса.

— Это и есть голос леса.

— Что же он говорит? — спросил рыцарь.

— Это древний язык мира, на котором говорят только деревья и их предки, — ответила Морвхен. — Никто не знает его, кроме лесных духов.

— Как он прекрасен! — восхищенно сказал Леофрик.

— Да, — согласилась Морвхен. — На земле осталось всего два места, где его можно услышать. У нас и в лесу Авелорн.

— Авелорн? Я о таком не слышал.

— Он находится далеко, на острове Ултуан, родине народа азраи.

— Какой он, тот лес?

— Не знаю, — ответила Морвхен, — я никогда его не видела. Много тысячелетий назад народ азраи покинул эти места и вернулся на остров Ултуан, но мой род остался здесь, в Атель Лорен.

— Почему?

Она улыбнулась и посмотрела по сторонам, любуясь окружающей их первозданной красотой:

— А ты мог бы покинуть такое место? Наши предки решили остаться здесь навсегда, и, хотя сердца их разрывались от тоски по родине, они были не в силах бросить лес на растерзание порождениям тьмы и…

Морвхен запнулась, и Леофрик договорил за нее:

— Людям.

— Да, — сказала она, — людям. Когда король Феникс призвал своих подданных вернуться на родину, наш род был уже частью этого леса, наши души и судьбы слились с ним в одно целое. И мы уже не могли допустить, чтобы Атель Лорен пал под ударами топоров низших рас.