Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В стороне от Полковника сражались выглядевшая едва ли не комично пара, повернутая друг к другу спиной, что при всем различии их комплекции защищало каждого из них от удара сзади. Это были Дик Хаммердал и Пит Холберс. Маленький, толстый Дик, который при первом знакомстве неизменно производил своей фигурой и удивительным костюмом впечатление неуклюжести и беспомощности, здесь, на поле боя, демонстрировал поистине кошачью ловкость и подвижность. Держа в левой руке длинный и обоюдоострый охотничий нож, а правой направляя тяжелый боевой топор, он стойко держался перед любым врагом. Длинный лоскутный балахон из кусков кожи надежно защищал его от ударов ножа. Пит Холберс, стоявший спиной к нему, размахивал в воздухе своими длиннющими руками, словно осьминог щупальцами, снабженными смертельно опасными для врага присосками. Его тощее, состоявшее, казалось, из одних лишь костей и жил тело обладало в действительности недюжинной силой и выносливостью, его томагавк падал на головы врагов с удвоенной высоты, его оружие благодаря исключительной длине рук доставало противника даже на значительном расстоянии, при этом огромные ступни его ног не двигались с места ни на дюйм, и каждый, кто попадал в зону его досягаемости, был заранее обречен.
И еще две фигуры выделялись на общем фоне среди белых бойцов. Это были два немца, которые так ловко орудовали подобранными с земли томагавками убитых индейцев, как будто давно и упорно тренировались в этом виде боевого искусства. Никому из соратников, однако, и в голову не приходило, что вся их боевая активность была не более чем показной. За все время схватки они не только не убили, но даже не ранили никого из врагов, да и сами не претерпели ни малейшего вреда от рук индейцев. Оружие с бесполезным звоном бряцало об оружие, и если кто-то из индейцев падал на землю, будучи якобы раненным, то тут же отползал в сторону, чтобы выбрать себе другого противника.
Среди рабочих тоже было немало мужественных бойцов, задававших немало работы индейцам, которые вообще не любят сражаться один на один. Вскоре уже победа начала склоняться на сторону белых, которые все сильнее и сильнее теснили противника, сбивая индейцев в одну, сильно поредевшую кучу. Но тут раздались громкие воинственные крики, и из темноты в гущу сражения врезалась новая масса людей. Сэм Файрган оказался прав: Матто-Си, хитрый предводитель огаллала, оставил до поры значительную часть своих воинов в резерве, и теперь они со свежими силами вступили в бой, мгновенно изменив его течение. При этом к ним добавилась и та часть индейцев, которые поначалу спасались бегством, но теперь, заметив произошедшей перелом в событиях, вернулись и с удесятеренной яростью набросились на врага. В результате смелая атака охотников и рабочих превратилась в пассивную оборону, которая от минуты к минуте оставляла все надежды на успех.
— Назад, на насыпь! — закричал Сэм Файрган и стал пробиваться сквозь заслон индейцев, чтобы подкрепить свой приказ собственным примером.
Питу Холберсу понадобилось всего несколько шагов, чтобы оказаться рядом с ним. Дик Хаммердал, чтобы получить передышку, только теперь выхватил из-за пояса револьвер и, расстреляв все патроны, поспешил к насыпи. Пытаясь преодолеть ее одним прыжком, он зацепился ногой за рельсы, упал и кубарем скатился по противоположному склону прямо под ноги Сэму Файргану. Здесь он поднялся с земли и удивленно посмотрел на предмет, за который, падая, инстинктивно схватился и который так и остался у него в руке. Предмет напоминал своим видом старую измочаленную дубину.
— Клянусь Богом, это она, моя винтовка, которую я бросил здесь совсем недавно! Что скажешь, Пит Холберс, старый енот? — обрадованно воскликнул он.
— Если ты считаешь, Дик, что снова на…
Он не смог договорить, потому что подоспели огаллала, кинувшиеся за ними в погоню, и бой разгорелся с новой силой. Свет от костров, достигавший и этой стороны насыпи, рисовал печальную для белых картину событий, грозящих закончиться их неминуемой гибелью. И командир уже собирался отдать приказ спасенья бегством в непроглядную тьму прерии, как вдруг в тылу у индейцев загремели выстрелы, и группа людей, размахивая оружием, со всего ходу вклинилась в их ряды.
Это был Виннету со своим отрядом.
Поскольку темнота оказалась непреодолимым препятствием в поисках следов огаллала, то и попытки Виннету обнаружить их засаду не дали результата, когда же он увидел свет костров, то решил, что его присутствие на поле боя стало необходимым, я поспешил к месту событий, в самый последний момент приведя с собой спасительную помощь.
В самом центре схватки стоял Матто-Си, предводитель огаллала. Облачавший его широкую коренастую фигуру традиционный охотничий костюм из выдубленной кожи, был уже снизу доверху забрызган кровью, за спиной у него висела шкура степного волка, черепная часть которой покрывала его голову. Держа в левой руке выпуклый щит, обтянутый прочнейшей бизоньей кожей, он правой направлял движения томагавка, несущего смерть всякому, кто, приблизившись, попадал в поле зрения его черных глаз.
Он уже в душе считал себя победителем и готовился издать призывный победный клич, как вдруг на поле боя внезапно появился Виннету. В этот момент Матто-Си обернулся и увидал недалеко от себя вождя апачей,
— Виннету, вожак собачьей стаи пимо! — выкрикнул он. В глазах его сверкала смертельная ненависть, однако поднятая для следующего шага нога вдруг остановилась, а рука, занесенная для броска томагавка, снова опустилась. Казалось, один вид грозного врага парализовал его волю и лишил присутствия духа.
Виннету тоже заметил его и ответил ему в тон:
— Матто-Си, мерзкая жаба огаллала!
Словно в водный поток нырнула в гущу сражающихся его гибкая и стройная, но при этом поразительно мощная фигура и, за несколько секунд пробив себе дорогу, оказалась лицом к лицу с предводителем огаллала. Оба одновременно замахнулись для разящего удара, со звоном и скрежетом столкнулись в воздухе их боевые топоры, и оружие Матто-Си с разнесенной в щепы рукояткой выскользнуло из его пальцев. Он молниеносно огляделся и принялся своими мощными медвежьими ногами протаптывать себе дорогу к бегству.
— Матто-Си! — крикнул Виннету, не двигаясь с места. — Разве глупый медведь превратился в трусливую собаку, что бежит от Виннету, вождя апачей? Пусть уста земли выпьют его кровь, и когти стервятника растерзают его тело, но его скальп будет
