Весь Рафаэль Сабатини в одном томе - Рафаэль Сабатини

— Заранее знала о преступном замысле! — королева едва не задохнулась от гнева, а потом вдруг принялась ругаться так же неистово, как это делал старый король Гарри в припадках самой мрачной ярости.

— Мадам! — воскликнул Сесил, потрясенный ее горячностью. — Я лишь передаю вам то, что говорит посол. Это вовсе не мои слова.

— Но вы верите ему?

— Нет, мадам. Иначе сейчас меня не было бы здесь.

— А кто-нибудь из моих подданных верит?

— Они воздерживаются от суждений и выжидают, надеясь, что последующие события помогут им узнать правду.

— То есть?

— Если де Куадра и остальные правы в своих предположениях относительно ваших побуждений, существует опасность, что ваши подданные поверят им.

— Бога ради, выражайтесь яснее. Что это за предположения?

Сесил в полной мере внял этой просьбе.

— Они сводятся к тому, что милорд убил свою жену, чтобы вступить в брак с вашим величеством, и что ваше величество знали об этом, — смело ответил лорд и продолжал, не позволив королеве дать волю гневу. — Вы еще можете спасти свою честь, мадам. Она в опасности, но способ есть. Только один способ. Если вы оставите всякие мысли о браке с сэром Робертом, Англия поверит, что де Куадра и иже с ним — лжецы. Если же вы станете упорствовать в своем намерении, то подтвердите истинность его заявлений и собственными глазами увидите, что неизбежно последует за этим.

Да, она уже видела это. И боялась.

Спустя несколько часов после беседы с лордом Сесилом она сообщила ему, что не намерена выходить замуж за Дадли.

Она пожертвовала сердечной привязанностью и отказалась от брака с единственным человеком, который мог бы стать ее мужем — страх помог сохранить ей честь. Рана затянулась не скоро. Королева подумывала о браке, и ее влюбленный взгляд то и дело обращался на очаровательного лорда Роберта, ставшего впоследствии графом Лейчестерским. Как-то раз, спустя лет шесть после смерти Эми, снова пошли разговоры о намерении Елизаветы выйти за него замуж, но эти разговоры привели к возрождению слухов о причинах гибели леди Роберт Дадли и быстро сошли на нет. И призрак несчастной убиенной женщины все время стоял между ними, не позволяя Елизавете утолить стремление сердца, а Роберту — честолюбие.

Вероятно, этим отчасти и объясняется полное горечи заявление Елизаветы, когда она узнала о том, что Мария Стюарт родила ребенка: «Шотландская королева дала жизнь законному сыну, а я так и осталась бесплодной!»

Сэр Иуда

История о том, как был предан сэр Уолтер Рэйли

Когда сэр Уолтер возвратился из своей злосчастной экспедиции в Эльдорадо, в Плимуте его встречал сэр Льюис Стакли, что вполне естественно, поскольку сэр Льюис был не только вице-адмиралом Девона, но также лучшим другом и кровным родственником сэра Уолтера.

Если поначалу у сэра Уолтера и были сомнения, в каком качестве — родственника или вице-адмирала — встречает его сэр Льюис, то сердечность объятий и радушный прием в доме сэра Кристофера Хара, стоявшем неподалеку от порта, рассеяли эти сомнения и вновь воспламенили отчаявшуюся душу путешественника огнем надежды. Он видел, что сэр Льюис относится к нему прежде всего по-родственному, что было особенно важно в этот тяжкий период его наполненной событиями и встречами жизни, когда он более всего нуждался в поддержке родственника и дружеском совете.

Вы, несомненно, знаете историю сэра Уолтера. Его личность стала одним из ярчайших украшений эпохи царствования королевы Елизаветы и могла бы придать еще больший блеск правлению короля Якова, не будь его свинячество (титул, которым наградила Якова его королева) столь малодушен и сумей он оценить огромные достоинства этой личности. Придворный, философ, в равной мере и мыслитель, и человек действия, Рэйли был одновременно и замечательным писателем, и одним из самых великих мореплавателей своего века — последним оставшимся в живых представителем блистательной плеяды людей, к которой принадлежали также Фрэнсис Дрейк, Флобишер и Хокинс и которая принесла Англии господство на морях, сведя на нет мощь и уязвив гордыню испанской нации. Имя Рэйли, как и имя Дрейка, гремело на весь мир к чести и славе Англии; его ненавидели и страшились король Филипп и все его подданные. А вот король шотландский, человек нечистоплотный и порочный, сделал вид, что ему незнакомо это великое имя, которое будет жить, пока жива Англия.

Когда блистательный придворный предстал перед королем (а в свои пятьдесят лет сэр Уолтер был еще красив, статен и одевался с большой изысканностью), Яков искоса взглянул на него и осведомился у своих приближенных, кто это такой. Получив ответ, король-остряк буркнул:

— Я что-то слушал о тебе.

Яков частенько прибегал к неправильным оборотам речи, стремясь таким образом прослыть остроумным человеком. Острота короля не сулила ничего хорошего. И действительно, вскоре Уолтер, этот великий человек, был арестован по ложному обвинению в государственной измене, подвергнут оскорблениям со стороны продажных судей и, несмотря на то, что его остроумие и чистосердечие не оставили камня на камне от предъявленного ему обвинения, приговорен к смерти. Король решился на это, однако пойти до конца и привести приговор в исполнение он не посмел. Тогда у сэра Уолтера было в Англии много друзей, да и блистательные подвиги его были слишком свежи в памяти народа. Казнь героя могла иметь серьезные последствия для самого короля Якова. К тому же король достиг по крайней мере одной из своих целей: по приговору суда обширные владения сэра Уолтера были конфискованы, и эту землю, украденную у человека, бывшего гордостью Англии, Яков намеревался отдать в дар одному из тех людишек, что составляли ее позор.

— Я обещал эту землю Карру, я обещал! — нагло и раздраженно отвечал Яков тем, кто возражал против конфискации.

В течение тринадцати лет, с 1603 года, когда был вынесен смертный приговор, сэра Уолтера содержали в Тауэре. После короткого строгого одиночного заключения он стал пользоваться некоторой свободой: его посещали любимая супруга и друзья, среди которых был и Генрих, принц Уэльский, решительно и однозначно заявивший, что ни один человек на свете, кроме его презренного папаши, не стал бы держать в клетке такую птицу. Сэр Уолтер коротал время, занимаясь наукой и литературой, кропотливо доводя до совершенства свои очерки и создавая значительный труд «История мира». Но к нему уже исподволь подкрадывалась старость. Нисколько не притушив огонек предприимчивости в душе этого искателя приключений, она тем не менее заставила его ощутить, что жизнь проходит и вселила чувство тревожного