Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на одной из мягких кушеток в сводчатом зале под основным амфитеатром. Боль немного утихла, но на голове как будто остался постоянно сжимающийся стальной шлем. Свет резал глаза и усиливал боль, и Ариман поднял руку, чтобы заслонить лицо. Во рту пересохло, а в зоне периферийного зрения мелькали отрывочные образы, словно миллиарды нахлынувших воспоминаний.

— Поднимись к шестому уровню Исчислений, — послышался приятный голос, несущий в себе успокоение и облегчение. — Это поможет тебе восстановить способность мыслить.

— Что произошло? — сумел произнести Ариман, стараясь сосредоточиться на личности говорящего. Он понимал, что узнал его, но в мыслях вертелось столько лиц и имен, что он никак не мог в них разобраться. — Я ничего не помню.

— Это моя вина, сын мой, — послышался тот же голос. — Мне так жаль.

Ариман наконец сумел разобраться, что за коленопреклоненная фигура стоит рядом с кушеткой.

— Мой лорд Магнус? — спросил он.

— Он самый, Азек, — ответил Магнус и помог ему приподняться.

В голове Аримана вспыхнула целая россыпь ослепительных огней, и казалось, мозг вот-вот вырвется из черепа. В зале кроме них находились и воины Сехмет; некоторые сидели с кубками в руках, другие охраняли вход.

— Твоя нервная система сильно пострадала, — сообщил Магнус. — Я уступил своему гневу и позволил ему разрушить барьер, ограждающий мою сущность. Из этого колодца нельзя пить ни смертному, ни даже Астартес. У тебя еще долго будет болеть голова, но ты остался в живых.

— Я не понимаю, — выговорил Ариман, сжимая виски ладонями.

— Знания могут быть крепче любого алкоголя, сын мой, — с улыбкой пояснил Магнус. — Если выпить слишком много и слишком быстро, можно опьянеть.

— Я никогда не был пьяным. Не думаю, чтобы для меня это было возможно.

— Да, это действительно так, — согласился Магнус и подал ему кубок с чистой водой. — По крайней мере, от алкоголя ты не опьянеешь. Но что ты помнишь о том, что произошло?

— Не слишком много, — признался Ариман и одним глотком осушил кубок.

— Возможно, это и к лучшему, — заметил Магнус.

Ариман еще не совсем оправился от потрясения, но он не мог не заметить оттенок удовлетворения в голосе примарха.

— Я помню Повелителя Смерти, — сказал Ариман. — Помню его обвинения и подтасованные в их подтверждение факты, но после этого — провал.

Неожиданная мысль вызвала вопрос:

— А сколько времени я пролежал без сознания?

— Чуть больше трех часов, и для тебя это было настоящим благодеянием.

— Как это?

— Ты был избавлен от необходимости выслушивать выступления ограниченных невежд, суеверных глупцов и отсталых неучей, которые обзывали нас еретиками, колдунами, обвиняли в том, что мы пьем кровь и приносим в жертву девственниц. Судьбостроитель и Мортарион ради нашего осуждения собрали целую толпу охотников на ведьм.

Ариман поднялся на ноги, хотя стены комнаты в его глазах все еще покачивались. Усиленный организм попытался справиться с расстройством, но проиграл, и Ариман наверняка упал бы, если бы не рука примарха. Ариман покачал головой и сделал глубокий вдох, стараясь побороть головокружение.

— Можно подумать, мне на голову наступил «Канис Вертекс».

— Ничего удивительного, — заметил Магнус. — Но сейчас тебе захочется побыстрее справиться со слабостью.

— Почему? Что происходит?

— Наши обвинители закончили свои выступления, — ответил Магнус. — Теперь настал мой черед.

Появление Магнуса было встречено настороженной тишиной. В развевающемся плаще с перьями, с высоко поднятой головой и взглядом, устремленным на Императора, он решительно направился к помосту. Это был не выход обвиняемого, а поступь правого человека, которому предстоит борьба с ложными обвинениями.

Еще никогда Ариман не испытывал такой гордости от сознания, что является одним из Тысячи Сынов.

Магнус поклонился Императору и Малкадору, затем, повернувшись к Фулгриму и Сангвинию, дружески кивнул братьям. Несмотря на нависшую опасность, он изящными жестами приветствовал Мортариона и Судьбостроителя. Магнус обладал прекрасными манерами и никогда не забывал о них даже перед лицом врага. Покончив с приветствиями, он поднялся на помост и возложил руки на края кафедры.

Некоторое время он молчал, окидывая взглядом собравшихся мужчин и женщин, одаривая каждого из них своим вниманием.

— «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою»[75], — заговорил Магнус, словно читая невидимый текст. — Эти слова взяты из книги, написанной много тысячелетий тому назад и иронично озаглавленной «Апокалипсис». Вот так в те варварские времена думали все люди. Это ясно дает понять, из какой дикости все мы произошли и насколько легко люди могут обернуться друг против друга. Подобные страхи послали в огонь тысячи людей — и ради чего? Только для того, чтобы успокоить страхи тех, кто не в силах воспринимать новые знания.

Магнус сошел с помоста и, словно заправский итератор, прошел по амфитеатру. Выступление Мортариона ставило своей целью запугать слушателей, а Магнус держался таким образом, словно все они, начиная с низшего адепта и заканчивая самим Императором, были его лучшими друзьями и собрались на дружескую беседу.

— Если бы кому-то из вас довелось попасть к людям из тех времен, вас наверняка убили бы из-за тех устройств, к которым мы с вами давно привыкли. Их сочли бы колдовскими штучками и чертовщиной. К примеру: до того как Аристарх Самосский[76] создал свой научный труд, люди верили, что Древняя Терра имеет форму плоского диска, с которого стекают океаны. Можете ли вы представить себе что-нибудь более смехотворное? Ведь теперь же никто не сомневается в сферической форме планет! Много позже ученые духовного звания утверждали, что Терра является центром Вселенной, а Солнце и звезды вращаются вокруг нее. Человек, который решился опровергнуть это геоцентрическое утверждение, был обвинен в ереси и вынужден отказаться от своих идей. Теперь нам прекрасно известно устройство Галактики.

Магнус остановился перед Мортарионом и спокойно встретил полный ненависти взгляд Повелителя Смерти.

— Из сильного желания рождается самая беспощадная ненависть, — продолжал он, — и лживые слова причиняют вред не только сами по себе. Они заражают сердца тех, кто слушает их, испытывая злобу. Представьте себе, что подумают о сегодняшнем собрании через тысячу лет.

Магнус отвернулся от Мортариона и, воздев руки, прошел в центр амфитеатра. Продолжая говорить, он медленно поворачивался, попеременно глядя на каждого из слушателей.

— Вообразите Империум будущего. Вообразите идеальное государство прогресса и просвещения, где в создании блистательного будущего на равных правах принимают участие ученые, философы и воины. А теперь представьте, что подумают люди этого прекрасного века, вглядываясь сквозь пелену времени в сегодняшний день. Представьте, о чем они узнают и какие сделают выводы. Они с ужасом поймут, насколько близок к затуханию был сегодня факел просвещения. Искусство все подвергать сомнениям и есть источник всех знаний. Отказаться от него означает обречь самих себя на медленный упадок, обречь Империум на тьму невежества, где к людям, осмеливающимся искать знания, относятся с подозрением. Это не тот Империум, в который я верю. Это не тот Империум, частью которого я хочу стать.

Знания — это пища души, и никакие знания не могут быть вредными, поскольку каждый искатель истины становится хозяином того, о чем узнает. Знаниям нельзя научить, они должны быть получены потом и кровью экспериментаторов, а в этом отношении нет более достойных ученых, чем Тысяча Сынов. Даже во время сражений на переднем крае Великого Крестового Похода мы изучаем вещи, на которые остальные не обращают внимания, ищем информацию в тех местах, куда другие боятся заглянуть. Для нас нет ничего неизведанного, нет неразрешимых тайн и слишком запутанных дорог, потому что все они ведут к просвещению.

Но в полученных знаниях мало проку, если они не испытаны на практике. Информация — это еще не все. Она должна работать. Мало желать чего-то — мы должны это совершить!

Магнус улыбнулся, и Ариман, оглянувшись по сторонам, понял, что примарх Тысячи Сынов завоевал всеобщее внимание.

— С учетом всего вышесказанного, я прошу у вас прощения за то, что займу еще немного вашего времени, поскольку хочу поведать вам одну легенду, — сказал Магнус.

— Эта легенда родилась на Древней Терре, и в ней говорится о трех людях с острова Эгина, живших в пещере глубоко в горах, — начал Магнус с энтузиазмом прирожденного рассказчика.