An ordinary sex life (OSL) - Астердис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому, когда Пейдж вернулась в мою спальню, я увидел ее такой, какой она была на самом деле: невинной и милой на первый взгляд, но соблазнительно сексуальной под поверхностью. Ее нынешний наряд прекрасно иллюстрировал это, и я почувствовал, как мое сердце колотилось так сильно, что оно чуть не вырывалось из груди.
Темно-каштановые волосы Пейдж были собраны в два хвостика. Она переоделась в форму католической школьницы, но накрахмаленная белая блузка была расстегнута до середины ее груди с расстегнутым черным галстуком, открывая зияющую гладь кремово-белой кожи, которая доказывала, что на ней не было бюстгальтера. Клетчатая юбка была высоко задрана и оканчивалась чуть ниже ее промежности, так что я мог видеть большую часть её шелковистых бедер между концом белых носков по колено и началом подола юбки. Черные туфли завершили наряд распутной школьницы, и затем я снова посмотрел на ее красивое личико, когда она окинула меня таким опьяняюще соблазнительным взглядом, что у меня перехватило дыхание.
Бритни Спирс: съешь свое сердце.
В тот момент я почувствовал себя грязным стариком, хотя Пейдж была на месяц старше меня. Это было так неправильно, так развратно.
Так… грешно …
Мне было жаль бедного священника, только что окончившего семинарию, который обнаружил себя оленем в свете фар перед грубой агрессивной сексуальностью 16-летней Пейдж.
Ее темно-синие глаза сияли, когда она смотрела, как я смотрю на нее. На ее милом личике появилась чувственная улыбка, и ее взгляд упал на палатку, образовавшуюся в моих джинсах. А затем, все время глядя на мою промежность, она дотянулась до подола своей юбки и приподняла ее, открывая для обозрения свою красивую розовую киску, незащищенную никаким нижним бельем.
«Я была непослушной девочкой», сказала Пейдж милым девичьим голосом. «Я должна быть наказана. Пожалуйста, сэр. Вы меня отшлепаете?»
Тогда я, должно быть, лишился сознания. Это не значит, что я вырубился или что-то в этом роде; просто моя память немного туманна относительно того, что именно произошло дальше.
Я помню высокий визг Пейдж, достаточно громкий и достаточно резкий, чтобы оглушить мои уши.
Я помню жгучую боль в собственной руке, когда я отрывал ее от голых ягодиц Пейдж, покрасневших от моих повторяющихся шлепков.
Я помню, как пятки Пейдж впивались в мою обнаженную задницу, когда мой член встал на место.
И я помню радостный крик Пейдж, когда моя тазовая кость врезалась в ее промежность, мой член погрузился на семь и три четверти дюйма в ее обнаженную киску. Если бы я не сломал ее девственную плеву прошлой ночью, я бы точно сломал сегодня. Никакие объяснения меня бы не остановили. Мой рациональный разум исчез. Что-то первобытное овладело мной глубоко внутри. И меня больше не волновали последствия.
Меня не волновало, что мой член не отделяет от ее плодородного чрева презерватив. Меня не волновало, что у нее тринадцать дней назад прекратились месячные. Меня не волновало, что меньше чем через пять минут я почувствовал, как мои яйца раздуваются до размера грейпфрута, когда они с каждым толчком били по заднице этой маленькой девочки, готовые лопнуть.
Я был способен на все. Я был способен выстрелить в киску Пейдж и оплодотворить ее, НАХУЙ последствия. Мне было все равно. Я был ТАК чертовски возбужден.
К счастью для нас обоих, у Пейдж еще оставалось хоть немного контроля.
Она была в центре всей это бури эмоций и плотской похоти, крича: «О Боже! О Боже! Трахни меня! Трахни меня сильнее!» Но в какой-то момент она, должно быть, заметила дикий взгляд в моих глазах, когда мои бедра ускорились в обратном отсчете.
Даже тогда она не была полностью против этой идеи. Она пробормотала мне прямо в лицо, перетекая в миссионерскую позу. «О, Бен! Я хочу этого! Я хочу почувствовать это! Но ты не должен! Не должен!»
Сначала казалось, что мне все равно. Мои руки грубо держали Пейдж за плечи, прижимая ее под собой. Она никак не могла помешать мне выстрелить в ее незащищенное чрево. Но когда напряжение нарастало, и я приготовился выстрелить, часть моего разума проснулась.
«ЕБААААААТЬ!!!» Я взревел в катаклизмической смеси возбуждения, разочарования и экстаза. В последний момент я вырвался, шагнул вперед на коленях, пока не оседлал грудь Пейдж, и схватил ее лицо руками.
У маленькой девочки не было выбора под воздействием силы в моих руках. Я приоткрыл ее рот и дернул ее лицом вперед, втиснув первые несколько дюймов своего члена между ее губами. А потом отпустил себя.
«АРРРГХХ!!!» Я закричал, когда разразился первый залп, быстро заполнивший рот Пейдж, пока она отчаянно пыталась сглотнуть. Потом второй залп… и третий… и так далее.
Она не успевала, кашляя, когда капли сливочной спермы потекли по ее губам и начали стекать по подбородку. Она выглядела восхитительно уязвимой, слезы катились из ее глаз, и ее тушь начала стекать, а моя сперма сочилась из уголка ее рта. И ВСЕ ЕЩЕ животное внутри меня не было удовлетворено.
Я не снял ни единого предмета одежды Пейдж. Она все еще была в униформе, хотя ее блузка была разорвана, обнажив ее задорные сиськи, а юбка теперь была больше похожа на широкий пояс на талии. И после того, как я слез с ее груди, я дотянулся до покрытой длинным носком ноги, грубо перевернув миниатюрную школьницу на живот и дергая ее за черные седельные туфли, пока она не оказалась лицом вниз. А затем, откинув заднюю часть ее юбки и выставив ее маленькую крошечную попку на свежий воздух, я вытащил тюбик с KY из тумбочки, прижал сопло к анусу Пейдж и бесцеремонно сжал его.
Пейдж застонала, когда почувствовала, как холодная
