Дом на Баумановской - Юлия Викторовна Лист

вспомнил статью Швецова в «Еженедельнике советской юстиции» про то, что не хватает средств для надлежащего контроля за работой волисполкомов и уисполкомов, про то, что только лишь экономия помогает строго следовать плану надзора за местными органами, и про то, как порой выручают «оказии». Какие это оказии выручали нашего прокурора? Теперь понятно какие – его собственные откупные. Все просто как мир.

Фролов вызвал по телефону милицию, оформили арест.

– Швецов убил отца Коли, давно собираясь от него избавиться, – проговорил Грених, когда они с Фроловым остались одни. – Во-первых, жениться хотел на Ольге, семьей готовой обзавестись, нажитой квартирой, которую обустраивал для них, но берег для себя. Во-вторых, Бейлинсон уже сдал. Прежде они со Швецовым были друг другу замечательными пособниками. Бейлинсон стругал для него ложные экспертизы. Но вечная жизнь под игом могущественного любовника своей жены – то еще удовольствие. Последнее время доктор постоянно был пьян от эфира! Он употреблял его уже давно и с дозировкой старался, как опытный медик, не шутить, умел ото всех скрывать свою зависимость. Но если бы ты пригляделся к нему пристальней, то заметил бы, что он постоянно был будто в полусне, говорил медленно, двигался с неохотой.

– Но мне казалось, у него мягкий характер.

– А редкие вспышки агрессии?

– Не припомню таких.

– Он накричал на жениха своей дочери в тот день перед собственной смертью, ты же слышал рассказ Лёни. Разве это естественно для человека с мягким характером? Доктор принял эфир сразу после того, как его дочь увела своего суженого. Это было во всех отношениях удобное время для убийства. Швецов собирался его убрать, нарочно подгадав так, чтобы в этот день состоялся приезд жениха. Мне думается, он собирался отравить доктора эфиром, а потом выставить все так, что тот в чувствах принял чуть бóльшую дозу.

– Швецов был в воскресенье в Столешниковом переулке, в прокуратуре! – возразил Фролов. Но не злясь уже, а искренне пытаясь понять Грениха. – Как же он проник в квартиру?

– Ты помнишь, Майка говорила, что видела кого-то в макинтоше, шарфе и кепке заходящим в дом? Жаль, она не обратила внимания на его рост. Так для конспирации одевался Сацук. В этом обличье управдом подошел к Асе, чтобы убить ее. Так решил одеться и сам Швецов, чтобы примета указывала на Сацука. Кто удивится, повстречав управдома в подъезде? Оделся, вышел из здания прокуратуры, сторож его и не признал, зашел к себе домой, дождался, когда дочь доктора с женихом поскандалят и уйдут, направился к Бейлинсону. А вот тут произошло то, чего он не предвидел: в квартиру поднялся Коля.

Грених сделал паузу, на минуту закрыв глаза и рисуя в мыслях картину преступления.

– Майка, по ее рассказу, отправила Колю одеться – было холодно, а он спустился во двор в домашнем. Судя по тому, что с Колей начали происходить странные психологического толка метаморфозы: он плохо учился, дерзил учителям, – мальчику открылось, что за человек его дядя. Это случилось примерно год назад, может, больше. Год Коля носил его тайну и как партизан молчал… Появление его в квартире в ту решающую минуту было чистой случайностью, роком. По словам Майки, Коле дали револьвер, и он этим оружием кому-то должен был угрожать… – Грених поморщился. – Черт возьми, они ведь еще дети, а были участниками в чужом преступлении, главными свидетелями. А мы не все их слова воспринимали всерьез!

Он на миг замолчал, переживая короткий приступ страха за дочь, перед глазами встала картина того, как Майка вошла к Коле и увидела того с оружием в руках, а потом и убитого.

– Мальчишка застал дядю за секунду до убийства, – возвращаясь мыслями к делу, продолжил профессор. – Взял револьвер, который ему якобы дал Кисель еще до своей смерти, и… двинул в кабинет с намерением его прикончить.

– Прокурора? Дядю своего?

– Да. Коля не хотел ему подчиняться, всячески брыкался и артачился, но не сдавался. У дяди были странные меры воспитания. Зачем было заставлять мальчишку бить своего товарища, Мишку? И револьвер ему дали не без ведома дяди. Тоже… зачем? Зачем ребенку с нестабильной психикой давать оружие? Может, думал, что, если даст красивую и опасную игрушку, в мальчишке проснутся воинственные начала? Он пытался сделать из него «настоящего мужчину» по собственным меркам. Вот и поплатился. Коля воспользовался выданным ему оружием против него самого и стрелял в него. Причем три раза! Но все мимо, потому что он не убийца, стрелять в живого человека – не каждый взрослый на такое силы в себе сыщет. Рука его дрогнула, и Швецов отобрал оружие.

– И застрелил доктора… Но зачем? – недоумевал Фролов. – Ведь он приготовился его отравить.

– Дом сотрясся от выстрелов, доктор Бейлинсон, вероятно, хоть и под эфиром, но все же опомнился, перепугался, мог оказать сопротивление и создать ненужные улики борьбы. Эфиром его травить уже было поздно. И Швецов, вдруг осознав, что не все еще потеряно, ведь убийство можно будет спихнуть, например, на Лизиного жениха, расстреливает доктора. Произошедшее не входило в планы Швецова. Он только что совершил очень опрометчивый поступок, поддавшись напору момента. Тогда-то он и потерял на мгновение бдительность, зачем-то машинально снял перчатки, возможно, не хотел перепачкать копотью Колю, ведь подставлять его он не собирался. Возможно, Коля оттолкнул Швецова, между ними был, разумеется, конфликт. Швецов не заметил, как задел стул… Копоть с перчатки все же попала ему на пальцы, поэтому вышло так, что он оставил на спинке стула отпечаток. И если бы не жених Лизы, то картина преступления стала бы непоправима. Либо самому быть обвиненным в убийстве, либо свалить все на собственного сына?

– Собственного сына? – Фролов закашлялся.

– Коля отсиживался в заточении дома, пока прокурор решал, как подвести убийство к жениху. Но Лёня сам попал в его паутину, случайно прочтя дневник Лизы.

Тут раздался стук в дверь, вбежала секретарь Лидия Павловна с круглыми от испуга глазами и сообщила, что на Баумановской улице произошло несчастье – из окна дома № 13 выпал ребенок и на место происшествия срочно вызывают именно Фролова.

Глава 22

Побег

После прозвучавшей фразы: «Из окна выпал ребенок», Грених уже ничего не слышал и не видел. Вскочил, в глазах потемнело, с горечью вспомнил, что все время, пока Ася лежала в больнице, он как оголтелый носился по городу, пытаясь собрать доказательства преступности Швецова, а Майка оставалась сама себе предоставленная и могла выкинуть какую-нибудь опасную выходку. Она уже заманила в подвал заброшенного дома обидчика Коли – Киселя, она могла продолжать