Проклятый - Грэхэм Мастертон

- Ну что ж, - сказал я более спокойно. - Кажется, что вы, историки, и я, имеем диаметрально противоположные взгляды на то, что является услугой человечеству. В этом положении мне не остается ничего другого, как только сидеть тихо и убраться из этой лодки, как только доплывем до пристани. Это конец, Эдвард. Прощай.

Дан Басс взглянул на Эдварда, как будто ожидал, что Эдвард извинится. Не оскорбленный яйцеголовый - это наиболее упрямое существо на свете, а в этом Эдвард не был исключением. Он стянул свой мокрый комбинезон, бросил его Джилли и прогнусавил:

- Возвращаемся. Эта прогулка неожиданно перестала быть приятной.

Подошел Форрест, неся в обеих руках кофейник с горячим кофе.

- А что с финансами? - спросил он. - Что мы будем делать без тестя Джона?

- Справимся, ясно! - провизжал Эдвард. - Я поговорю с Джерри из Инвестиционного общества Массачусетса. Его достаточно заинтересовала та идея, чтобы использовать "Дэвида Дарка" как приманку для туристов.

- Ну... раз считаешь, что сможешь откуда-то вытряхнуть шесть миллионов... - неуверенно начал Форрест.

- Я вытряхну откуда-то эти шесть миллионов, ясно? - проревел Эдвард. - А теперь возвращаемся в Салем, пока я не сказал чего-то, о чем буду жалеть.

Мы повернули, и Дан Басс направил лодку в сторону берега. Никто ничего не говорил, даже Джилли держалась на дистанции. Когда мы отдали концы на Пристани Пикеринга, я не теряя времени, соскочил с "Диогена", перебросил сумку через плечо и направился в сторону паркинга.

- Джон! - закричал кто-то за мной. Я остановился и повернулся. Это был Форрест.

- В чем дело? - спросил я.

- Я хотел только сказать, что мне жаль, что так вышло, - буркнул он.

Я посмотрел на "Диогена" и на Джилли, которая складывала комбинезоны и посыпала их тальком. Она даже не подняла головы и не помахала мне рукой на прощание.

- Спасибо, Форрест! - сказал я. - Мне тоже жаль.

30

Однако я ошибся, думая плохо о Джилли. Он вернулся в дом на Аллее Квакеров и как раз собирал багаж из нескольких рубашек и свитеров перед переездом к старому Эвелиту, когда зазвонил телефон.

- Джон? - это я Джилли.

- Джилли? Я думал, ты уже не разговариваешь со мной, как и все эти высушенные археологические мумии из Музея Пибоди.

Она рассмеялась.

- Я не хотела их бесить. Пойми, Джон, уже много месяцев я веду у них корабельный журнал, они зависят от меня. Но я считаю, что Эдвард глупо себя вел по делу этого медного ящика, который нужно извлечь из трюма. Ведь если этот ящик действительно имеет связь с духами, то я считаю, что его нужно вытащить в первую очередь.

- Я тоже так считаю, - уверил я ее. - Но ты видела, как отреагировал Эдвард. И это тот человек, который клялся, что всегда будет моим другом. Уж лучше иметь дело с Миктантекутли. По крайней мере известно, что от него можно ожидать.

- Разве Эдвард на самом деле обещал тебе, что вы сразу вытащите этот чертов медный ящик?

- Он дал мне понять, что это так и есть. Как можно более быстро, именно это он и говорил мне. Я знал, что этого нельзя уладить за две минуты, даже когда локализуем корпус. Но никогда не было речи о целых годах. Это дело слишком срочное, чтобы его растягивать на годы. Так или иначе, а демона нужно оттуда извлечь, и побыстрее.

Джилли помолчала, потом сказала:

- Ты сегодня вечером уезжаешь в Тьюксбери, да?

- Точно.

- Тогда я заскочу к тебе позже, если сможешь подождать до девяти или десяти вечера. Мне сначала нужно кончить переучет в салоне.

- Хорошо, жду тебя между девятью и десятью. Можешь даже приезжать и позже.

Я кончил паковаться и сделал обход всего дома. Спальни были тихи и пусты. Везде царила удивительная, душная атмосфера, как будто дом чувствовал, что я уезжаю. Я заглянул в ванную на втором этаже, чтобы забрать щетку для зубов. В ней я остановился на секунду и взглянул на свою рожу в зеркале. Она выглядела явно утомленной. Под глазами у меня были пурпурные пятна, профиль приобрел удивительный, лисий вид, как будто решение освободить Миктантекутли изменило меня, так же и портрет Дориана Грея изменялся под влиянием аморального поведения хозяина.

Я взял чемодан и спустился вниз. Я уверился, что краны закручены, а холодильник отключен и разморожен. Потом я вошел в салон и проверил, не оставил ли я чего-то. Я собирался даже забрать картину с "Дэвидом Дарком", на всякий случай, ведь старый Эвелит мог что-то пропустить на картине, прежде чем ее продать.

Я и в дальнейшем хотел пожить в Тьюксбери, у Эвелита, хотя и не принадлежал уже к группе Эдварда. Честно говоря, теперь мне более чем когда-либо хотелось знать о Миктантекутли и о "Дэвиде Дарке", поскольку я пришел к выводу, что если Эдвард уперся рогами в вопросе медного ящика, то я должен буду извлекать его сам. Невзирая на отсутствие опыта в этом и невзирая на все юридические препоны, касающиеся подъема судов на моря.

Я уверился, что огонь в камине погас, затем потушил свет в салоне и приготовился к выходу. Но когда я уже хотел закрыть двери, я опять услышал этот шепот, этот тихий, мерзкий шепот. Я заколебался, прислушиваясь. Потом я напряг зрение, стараясь заметить, есть ли кто-то в темном салоне. Шепот все еще звучал, похотливый и умиляющий, шепот извращенца-убийцы. Я посмотрел в сторону камина и уверился, что между колодами дерева вижу две слабо светящиеся алые точки, как будто глаза дьявола.

Я заколебался, затем зажег свет. В салоне не было никого. Огонь погас, в холодном пепле не было видно ни искорки. Я окинул салон быстрым взглядом, затем потушил свет и запер дверь. Я знал, что пока мой дом будет сборищем этих призраков, я не буду в состоянии вернуться в него. Слишком много зла скрывалось здесь, слишком много холодной ненависти. Действительно, мне не грозила никакая физическая опасность, но если бы я вынужден был бы жить здесь дальше, то я вероятнее всего свихнулся бы.

Я прошел через холл и поднял чемодан. Тогда знакомый голос произнес:

- Джон.

Я оглянулся. Джейн стояла у подножья ступеней, ее босые ноги вздымались на несколько дюймов над второй снизу ступенью. Она все еще была одета в свою белую погребальную рубашку, бесшумно волнующуюся, как будто ее продували. Она улыбалась мне, но лицо ее более чем когда-либо напоминало голый череп.

Я отвернулся от нее. Я не хотел ни видеть ее, ни слышать. Но Джейн прошептала:

- Не забывай обо мне, Джон. Что бы ты ни сделал, не забывай меня.

С минуту или две я стоял, застыв, думая, не обратиться ли к ней, не добавить ли ей надежды, обещая, что спасу ее, а может, обратиться и послать ее подальше. Ведь это же наверняка была не Джейн, а очередной призрак, созданный Миктантекутли, поэтому разговор с призраком не имел смысла.