Леди полночь - Кассандра Клэр

Он вытащил из пояса стило, и она почувствовала жжение от прикосновения стило к коже. Эмма откинула голову назад, пока вырисовывалась руна. Она увидела луну позади головы Джулиана, которая была, словно сияющий ореол. Ей захотелось сказать ему, что у него нимб. Может, он посчитал бы это забавным. Но она ничего не сказала, так как слова тонули в груди. Она сама тонула. Умирая на суше.

Когда руна была закончена, Джулиан убрал стило. Она вскрикнула, и из ее легких прорвалась вода. Она свернулась калачиком и начала сильно кашлять. Пока её тело выталкивало морскую воду, выворачивая ее наизнанку, она чувствовала сильнейшую боль. Она почувствовала руку Джулиана на своей спине, что придало ей спокойствия.

Наконец, кашель замедлился. Она перевернулась на спину и посмотрела на Джулиана и небо, которое было позади него. Она видела миллион звезд, а вокруг него всё ещё был ореол, но в этом уже не было ничего забавного. Джулиана трясло, а его черная рубашка и джинсы прилипли к телу. Его лицо было белее луны.

- Эмма? - прошептал он.

- Джулс, - сказала она. Ее голос звучал слабо и даже грубо, что было непривычно для нее. - Я… я в порядке.

- Что, черт возьми, случилось? Что ты делала в воде?

- Я пошла на пересечение, - прошептала она. - Было какое-то заклинание… оно выманило меня в океан.

- Ты пошла на сближение одна? – его голос повысился. - Как ты могла быть настолько безрассудной?

- Я должна была попробовать…

- Ты не должна была пытаться в одиночку! - его голос, казалось, отдавался эхом в воде. Он стиснул кулаки. Она поняла, что он дрожал не от холода… а от ярости. – В чем, чёрт возьми, смысл быть парабатаями, если ты рискуешь собой без меня?

- Я не хочу подвергать тебя опасности…

- Я чуть не утонул в Институте! Я выкашлял воду! Воду, которой ты дышала!

Эмма посмотрела на него в шоке. Она приподнялась на локтях. Ее волосы, тяжелые и мокрые, лежали на плечах и спине тяжёлым грузом.

- Как это возможно?

- Конечно, это возможно! - Его голос, казалось, вырывался изнутри. - Мы связаны друг с другом, Эмма. Связаны друг с другом. Я дышу, когда ты дышишь. Мне больно, когда тебе больно. Я – твой, а ты - моя, ты всегда была моей, а я всегда, всегда принадлежал тебе!

Она никогда не слышала прежде, чтобы он говорил нечто подобное. Никогда не слышала, чтобы он говорил так. Никогда не видела, чтобы он был так близок к тому, чтобы потерять над собой контроль.

- Я не хотела причинить тебе боль, - сказала она. Она присела и протянула к нему руку.

Он схватил ее за запястье.

- Ты шутишь? - даже в темноте его глаза оставались сине-зелеными. - Это для тебя шутка, Эмма? Разве ты не понимаешь? – прошептал он. - Я не смогу жить дальше, если тебя не станет!

Она внимательно изучала его лицо.

- Джулс, прости меня… Джулс…

Стена, которая обычно скрывала правду глубоко в его глазах, пала. Она смогла увидеть в них панику, отчаяние, облегчение, которые пробили его оборону.

Он все продолжал держать ее за запястье. Она уже точно не помнит, прильнула ли она к нему первой или он сам притянул ее к себе. Возможно, они оба одновременно. Это было подобно столкновению звёзд... Он поцеловал ее.

Джулс. Джулиан. Поцеловал ее.

Он прильнул своими губами к ее, горячими и необузданными, превращая ее тело в жидкий огонь. Она схватила его за спину, притягивая к себе ближе. Его одежда была мокрой, но кожа под ней горела, куда бы она ни прикоснулась. Когда она положила руки на его талию, его дыхание затруднилось. Это выражало то, что он не был уверен в том, что делает и, в то же время, неимоверно сильно желал ее.

- Эмма, - сказал он. Это слово было наполовину молитвой, и наполовину стоном.

Его губы были неистовы. Они целовались так, будто пытались снести решетки, державшие их в тюрьме. Как будто они оба тонули, но могли дышать только благодаря друг другу.

Ей показалось, что ее кости превратились в стекло. Они, казалось, вот-вот разобьются. Она потянула Джулиана к себе, позволяя весу его тела уложить их обоих на песок. Она внезапно вцепилась в его плечи, когда вспомнила тот момент, когда он вытащил ее из воды. Тот момент, когда она не понимала, что он – это он. Тогда он был сильнее и больше, чем тот Джулиан, которого она знает. Более взрослый, чем она когда-либо позволяла себе представить. Тем не менее, каждый поцелуй сжигал в ней каждое воспоминание о мальчике, которым он был.

Когда он наклонился к ней ближе, она дернулась из-за его обжигающе холодной рубашки. Он схватился за ворот и сорвал рубашку через голову. Когда он ещё раз наклонился над ней, его голая кожа ошеломила ее. Ее руки скользнули к его лопаткам, как если бы она была скульптором и формировала его форму, создавая прикосновениями своих ладоней и пальцев. Бледные шрамы его старых знаков; жар его кожи, покрытой соленой водой океана; ощущение гладкой поверхности стекла его браслета. Он сразил ее наповал своей джулиановостью. Не было никого, кто бы мог бы быть таким, как он. Она знала его на ощупь, по его манере дышать, по биению сердца, совпадающего в такт с ее сердцем.

Прикосновение ее рук раскрепостило его. Она разгадывала его, кусочек за кусочком. Ее колени обхватили его бедра; она прикоснулась к голой коже над поясом его джинсов, нежно, как океан во время отлива, и он содрогнулся, словно умирает. Она никогда не видела его таким, даже когда он рисовал.

Задыхаясь, он оторвался от нее, заставляя себя успокоиться, заставляя себя остановиться. Она видела в его глазах, чего это стоило ему. В этих черных глазах, полных голода и нетерпения. Когда он убрал свои руки, он зарыл их в песок по обе стороны от нее, пальцами царапая землю.

- Эмма, - прошептал он. - Ты уверена?

Она кивнула и потянулась к нему. Он издал звуки отчаянного облегчения и благодарности. И на этот раз не было никаких колебаний. Она распахнула объятия; он обнял её, очень-очень сильно дрожа. Она сжала сзади своими лодыжками его голени, прижимая его к себе. Когда она открыла себя, тем самым, она сделала свое тело колыбелью, в которую он лег.

Он нашел ее губы опять. Ее губы были связаны с каждым нервным окончанием в ее теле. Вся она, казалось, искрилась и танцевала. Это было именно тем, чем должно было быть. И поцелуй был именно таким, каким должен был быть. И все было именно таким, каким должно было быть. Все это.

Он наклонился, чтобы поцелуями очертить ее губы, щеки, изгиб ее челюсти. Спускаясь, он поцеловал ее горло. Его дыхание на ее коже было теплым. Запутывая свои руки в его влажные вьющиеся волосы, она с удивлением смотрела на небо с вращающимися, мерцающими и холодными звездами, и думала, что этого просто не могло быть. Люди не получают то, что они действительно хотят.

- Джулс, - прошептала она. - Мой Джулиан.

- Твой навсегда, - прошептал он и вернулся к ее губам. - Навсегда.

Они упали друг на друга с неизбежностью волны, обрушивающейся с грохотом на пляж. По венам Эммы огонь мчался взад и вперед. Внезапно преграды между ними исчезли. Она пыталась сохранить в своей памяти каждый момент, каждый их жест. Ощущение его руки на ее плече, его стон, будто он тонет и то, как он растворился в ней, потеряв самого себя. До последнего момента жизни, подумала она, она будет помнить то, как он уткнулся лицом в ее шею и несколько раз произнес имя, как если бы каждое слово было навсегда забыто в глубинах океана. До последнего часа…

Когда звезды прекратили свое вращение, Эмма лежала в объятьях Джулиана и смотрела вверх. Они накрылись его сухой фланелевой курткой. Он смотрел на нее, подперев голову одной рукой. Он выглядел потрясенным. Его глаза были полузакрыты. Его пальцы начали медленно выводить круги на ее плече. Его сердце по-прежнему мчалось, отбивая ритм в такт ее сердцу. Она любила его так сильно, что казалось, ее сердце могло просто разорваться.

Она хотела сказать ему об этом, но слова застряли в горле.

- Был ли это… - начала она. – Был ли это твой первый поцелуй?

- Нет. Я практиковался на незнакомках, - он усмехнулся, дико и красиво в лунном свете. – Да, это был мой первый поцелуй.

Эмма содрогнулась. Она подумала: «Я люблю тебя, Джулиан Блэкторн. Я люблю тебя больше, чем звезды и луну».

- Это действительно было неплохо, - сказала она и улыбнулась.

Он рассмеялся и притянул ее к себе ближе. Она расслабилась в его объятьях. Воздух был холоден, но ей было тепло здесь с Джулианом, в этом маленьком кругу, скрытом обнаженными скалами. Они накрылись фланелевой курткой, от которой исходил запах ее любимого. Он нежно гладил ее волосы.

- Тише, Эмма. Давай спать.

Она закрыла глаза.

Эмма уснула, повернувшись в сторону океана. Этой ночью кошмары ее не беспокоили.

- Эмма. – Чья-то рука трясла ее за плечо. – Эмма, просыпайся.

Она перевернулась, моргнула и застыла в изумлении, потому что над ней не было никакого потолка. Только ярко-синее небо. Ей было жестко и больно, потому что песок истер ее кожу.