На скамейке возле Нотр-Дам - Ирина Степановская

«Сейчас начнется!» – подумал Валерий.

Начальник группы отдал приказ. Наши самолеты тоже выполнили маневр. Теперь они стали похожи на сильных летающих ящеров, собравшихся атаковать. Но «Миражи» не стали дожидаться атаки. Они отошли в сторону, развернулись, перестроились и стали удаляться в противоположном направлении.

«Неужели ушли насовсем?» – подумал Валерий.

– Вижу американцев! – сообщил всем по радио командир. Теперь Валерий понял задумку. До середины Атлантики они летели в сопровождении «Миражей». Когда же расстояние до Америки стало меньше, чем до Европы, сопровождать их стали американские «Соколы» – «Фалконы». Очень скоро американцы заняли такое же положение, в каком до этого летели французы. На близком расстоянии, крыло в крыло, они построились рядом с нами и взяли ту же скорость и ту же высоту. Валерий посмотрел на своего нового соседа. Лицо американца было сосредочено и неинтересно. Через шлем черты его были не очень хорошо различимы, но если Сержа Валли Валерий узнал по абрису головы, по улыбке, то губы этого летчика совсем не улыбались. Он делал свою работу и, казалось, вовсе не замечал, что рядом с ним летит самолет, пилотируемый живым человеком. Валерий для него был просто объект, представляющий опасность. И таким же объектом он сам являлся для Валерия.

Авианосец, на который садились наши самолеты, шел внизу.

– Хотят, чтобы мы сели, – сказал по радио командир. – Боятся нас, сволочи!

– А мы – их! – ответил ему по общей связи кто-то из наших.

В его памяти вдруг всплыло лицо Мари, которая жила в понимании его командира на вражеской территории. И еще он подумал о Лене, которая однажды вдруг совершенно серьезно заявила ему, что не понимает, как он мог, в принципе, выбрать профессию, направленную на убийство.

– Не на убийство, а на защиту! – сказал он ей тогда. – И еще я хотел летать.

И Лена вдруг выдала ему:

– Сейчас мир настолько несовершенен, что трудно понять, кого надо защищать, а от кого обороняться. – Он приготовился произнести ей в ответ гневную тираду и вдруг замолчал. В его жизни действительно так все переплелось – и смерть жены, и встречи с Мари, и желание построить новые отношения с Леной, что он вдруг подумал, что он сам запутался и уже не имеет права чувствовать себя так уверенно во всем, как раньше.

«Миражам» поступил приказ возвращаться. Летчикам хорошо было видно, как впереди океан утыкается в скалы зубчатой полосой пены. Дальше, прекрасным серо-зеленым плато стелилась родная Франция. Серж Валли улыбнулся, увидев на скалах маяк. Похожий маяк был в его родном городке на границе с Испанией. Он подумал о том, что детям необходимо лучше выучить испанский язык – все-таки у него самого были дальние испанские корни. Правда, Катрин неплохо говорила по-английски.

Интересно, женился ли его русский друг на этой милой девочке Элен? – Серж был рад, что для них патрулирование русских самолетов окончилось. Он чувствовал себя неспокойно рядом с ними. Летом, наблюдая их полеты на аэрошоу, он не мог испытывать к Валерию и ко всем русским летчикам ничего, кроме уважения. Но ведь сейчас все изменилось. И зачем они послали в Америку этот авианосец? Серж подумал, что, конечно, русские не такие чванливые, как американцы, но… американцы вроде бы союзники, а от русских… кто знает, что от них можно ждать… Они все-таки странные, эти русские.

Берег стал ближе. Самолеты снижались. Аэродром был сравнительно недалеко. Они взяли курс на него прямо с моря. В стороне на утесе еле заметными светлыми точками уже различались дома. Стая чаек кучей ломаных белых черточек отделилась от берега и стала мельтешить довольно высоко над водой.

– Опасность! Птицы! – прозвучал в наушниках голос командира.

«Надо подняться вверх, выше их, и зайти на посадку с другой стороны», – подумал Валли.

Он не успел набрать высоту. Страшный удар, по силе равный удару снаряда, внезапно обрушился на стеклянный фонарь кабины Сержа. Какая-то безумная, а может быть, обиженная на всех других своих собратьев чайка случайно оказалась на их курсе и страшно перепугалась, увидев летящие на нее самолеты. В тот момент, когда Серж Валли, согласно приказу, стал резко поднимать вверх свой «Мираж», она, как хороший истребитель, вдруг резко пошла вниз, в пике. И ее упругое тело, состоящее из крепких костей и клубка сильных мышц, на большой скорости, соединенной с огромной скоростью самолета, попало как раз в «фонарь» самолета. При ударе от чайки ничего не осталось. Только следы ее крови, тонко размазанные по прозрачной пластмассе, потом обнаружились на одном из обломков. Серж Валли при столкновении мгновенно потерял сознание от удара. Его самолет, оставшись без управления, пошел резко вниз и упал в море. Другие «Миражи», как птицы, по команде своего командира сделали над этим местом несколько разворотов, но спасти товарища не могли. Они только видели, как самолет, их раненый собрат, погружается в сине-зеленую пенистую пучину. Катапультирование пилота также не произошло. Командир вызвал спасателей и призвал своих уходить. Через несколько минут после катастрофы остальные самолеты без других происшествий сели на свой аэродром.

Не секрет, что разговоры в эфире прослушиваются всеми, участвующими в процессе сторонами. Вот возбужденно заговорили на своей частоте американцы. В восклицаниях французов слышались недоумение, тревога. Их командир с трудом выдерживал спокойствие. Это было заметно даже тем, кто совсем не знал языка.

– Там что-то случилось? – спросил начальник нашей группы у специалиста по разведке.

– По-моему, у французов упал самолет. Они не знают отчего, но самолет затонул, – в голосе нашего специалиста тоже слышалось недоумение.

– Может, его американцы подшибли по ошибке? – спросил наш командир. Никому не было приятно, что самолет упал в море, но ведь этот самолет был из той группы, что заставила нас поволноваться. И наш командир не смог скрыть иронии.

– Скорее уж тогда украинцы, командир, – подал голос из своей машины сосед Валерия слева.

– При чем тут украинцы?

– Ну, помните случай с израильским самолетом, летевшим над Черным морем? Ох, сколько было от этих хохлов тогда вони!

Все летчики, бывшие на связи, в этот момент ухмыльнулись.

– Так они и сейчас в Осетии постарались! Вон, «семьсот тридцать первый» знает, – заявил командир, будто сам там тоже был.

– А как фамилия летчика с упавшего самолета? – спросил вдруг Валерий.

– Какого упавшего самолета? – не понял его командир.

– Ну, с французского самолета!

– Откуда ж я знаю?

– Прошу сказать мне фамилию летчика, – настойчиво повторил Валерий.