Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

ПОМЗ-2М сработала как осколочная граната мгновенного действия. Трос натянулся, чека выскочила, боек ударил по капсюлю, и рвануло так, что с древолазом засадным должно было быть покончено навсегда. Если Рыжий ждал жертву в парадном, у него не могло остаться времени для бегства.

Тем не менее трупа в доме не обнаружили.

– Должно быть, понял, что ты его выкупил, – предположил я.

– Наверное, – кивнул Вова. – Мыслим мы одинаково. Прочухал, что если меня долго нет, значит, я готовлю ему пакость, и смотал. Поднялся по лестнице, осколки его не задели. Толовая шашка там маленькая – пятьдесят грамм. Даже не оглушило, наверное.

– Ну а потом шум, гам, переполох. Он знал, что тебя к этому времени не будет, и удрал во всеобщей суете.

– Так и было. – Пухлый затянулся сигаретой. – Надо прятаться на даче. В Синяву он не сунется. Будет ждать, когда я в город вернусь. А там что-нибудь придумается.

– Димону звонил? – спросил я.

– Толку от него, – махнул рукой Пухлый.

– У Крейзи, не знаешь, когда похороны?

– Не знаю и знать не хочу. Будь уверен, Рыжий на них придет… посмотреть. Со стороны. И возьмет всех присутствующих на заметку, а заодно на прицел. Это его шанс.

– И наш тоже, – сказал я.

– Ты его не выловишь, – отрицательно заметил Вова. – Даже я не могу с Рыжим справиться, хотя и думаю, как он.

– Так ведь и он думает, как ты. Может быть, нам сработать в паре? Спланируем его действия заранее…

– Бесполезно, – поморщился Пухлый. – Чисто по жизни, он опытнее. Он нас просчитает. Таскайся потом с тобой. Уж лучше я один.

– Как хочешь, – сказал я.

– Уеду на дачу, – повторил Пухлый. – А если он и там будет меня искать, тогда совсем другое дело. В Синяве один на один я его слеплю как Глинку.

– Ню-ню, – насмешливо заключил я, – вольному воля. Я бы составил тебе компанию, если бы знал, что там безопаснее. Но за последнее поручиться не могу. Влепит он тебе пулю в зад, как Димону. Будешь ползать по лесу кругами, словно летчик Маресьев, который ползет-ползет, шишку съест, дальше поползет. Только ты кровью быстрее истечешь и подохнешь, а мосталыги твои откопают новые трофейщики в двадцать первом веке и решат, что это ганс такой был бездарный. Из черепа сделают себе ночной горшок. Участь незавидная.

– А ты что намереваешься делать? – Пухлый щелчком отправил окурок за окно.

– Я попробую подловить Рыжего в городе. На живца. На тебя же он клюнул. Использую себя вместо приманки.

– Дерзайте, деточка. Флаг вам в руки.

– А тебе счастливо отдохнуть на даче.

– Лучше б я женился на этой дуре с Рыбацкого! – печально вздохнул Чачелов.

Я оставил Пухлого собирать манатки и поехал к родным пенатам, ларам и прочим добрым домашним духам.

Запарковавшись у тещиного логова, я по привычке осмотрелся. Дворовой гопоты в зоне видимости не оказалось. Что ж, их счастье, иначе не сносить бакланам головы. Под курткой у меня были надеты Доспехи, за спиной висел меч «светлого брата», вот только волыну я не захватил. Пистолет остался дома. Таскать в кармане громоздкую железину было несподручно, меч на ладно пригнанной портупее сидел куда удобнее.

Я открыл высокую старинную дверь и вошел в гулкий парадняк. Неимоверной силы удар швырнул меня обратно на дверь, которая уже закрылась и не позволила вылететь на улицу. Словно в страшном кошмаре, напротив лица возникла оскаленная пасть Богунова. Инстинктивно (откуда только силы взялись?) я вцепился в свесившееся с потолка тело и рванул его вниз.

Засадный древолаз обрушился на пол. Я устоял, пинком отправил под батарею выроненный нож, которым Вова хотел меня распороть, как синявинского лесника. Тактика древолаза осталась прежней. Наверняка отследил меня от дома Пухлого, обогнал на машине и устроил ловушку в парадном, зацепившись ногами за трубу над дверью. Так и ждал, пропуская всех посторонних. В темном подъезде никому бы и в голову не пришло искать притаившегося Предэйтора. Расчет наемника был точен, только он не учел Доспехи.

Рыжий вскочил, вытаскивая из-за спины арийский меч. Я выхватил свой. Пистолет он, к счастью, не взял, видимо, не хотел шуметь. Ну и ладно, управимся втихую. У меня появилась несгибаемая уверенность в победе. Я рванулся в бой, клинки со звоном столкнулись. Вова бросился вверх по лестнице, я за ним, пытаясь поразить на бегу его незащищенную спину. Не удалось. На середине пролета Богунов развернулся и рубанул меня, целясь в голову. Я успешно парировал. Позиция у Рыжего была превосходящей, он лупил меня сверху, вкладывая в удар тяжесть тела, я же мог только обороняться. Куртка была уже рассечена в трех местах, но меня спасали латы.

– Хак! – Клинок обрушился на мою ключицу и отскочил от гибкой пластины Доспехов.

Я рубанул, метя по пальцам, сжимавшим рукоять, но промахнулся и встретил гарду. В тот же миг Рыжий пнул меня ногой в грудь. Я полетел спиной вперед, машинально прижав подбородок к груди, чтобы не треснуться затылком. Стоял я не высоко, но все же приложился прилично. Удар выбил из легких весь воздух. Рыжий наскочил на меня, махая тесаком. Я двинул его ногой и отбросил на ступеньки. Перекувырнулся и вскочил.

Богунов успел меня достать, но я был защищен волшебной броней; удар, который должен был лишить меня почки, всего лишь довершил превращение в лохмотья моей многострадальной куртки. Я развернулся, рубанув по дуге. Рыжий крякнул и отскочил. Двигался он неуклюже, странно отклячив зад, – вероятно, изрядно приложился о ступеньки. Теперь перевес оказался на моей стороне. Я атаковал Рыжего, мстя за страх и унижение последних недель. Я накинулся на него, как орел, как лев, как ограбленный купец на застигнутого врасплох разбойника. Мне удалось выбить у него из рук меч, но и Богунов был не промах: левой закатал мне в табло, а ногой так впаял по локтю, что рука отнялась и повисла плетью. Меч выскользнул из пальцев и едва не воткнулся мне в лицо, подброшенный моей же ногою.

Драка пошла на кулаках. Я знал, что Вова не успокоится, пока меня не убьет, и старался ухайдакать его раньше, пользуясь всеми доступными способами. Бой был столь плотен, что не удавалось нагнуться за мечом. Каждый понимал, что столь ощутимый перевес решит исход боя в его пользу, но меч в пределах досягаемости был один, а поднять противник никоим образом не позволял. Я втер Вовану по репе и получил в обратку нехилый ебок с правой. В голове у меня зазвенело, в глазах поплыло, и только яростное желание жить заставило через силу продолжить бой. Богунов был тертым уличным бойцом, и совладать с ним оказалось чрезвычайно сложно. Даже несмотря на то, что я был в Доспехах, которые делали меня на добрый пуд тяжелее. Но и Рыжий не зря качался в тренажерных залах. Мяса и силы в нем хватило бы на троих, а качковой напористости – на весь командный состав чемпионата мира по боксу.