Пари с дьяволом - Лесли Лафой

– Сукин сын! – прорычал Натан. – Сидишь тут и скулишь от жалости к самому себе! Ты хоть раз видел Дарси после того, как ее мать умерла?

– Морин не пускала меня в свой дом. – Эйден открыл глаза.

Натан рванул его к себе за отвороты куртки, а потом с силой оттолкнул к стене.

– Дарси уже не в доме О'Шонесси, ты, кретин! Она давным-давно ушла от них к себе домой.

– А Морин, наверное, разбила лагерь перед ее квартирой, да? – с сардонической усмешкой спросил Эйден. – Или, может, Мик взял на себя роль ее защитника?

– Она одна.

Его колени подкосились.

– Дарси не должна быть одна.

– Я тоже так считаю, – буркнул Натан, поднимая брата на ноги и прислоняя к стене.

Выпрямившись, Эйден ухватился за плечи Чендлера.

– Ты должен пойти к ней, Натан. Проверь, чтобы она достаточно много ела и спала, и вообще, чтобы с ней все было в порядке.

Натан как следует встряхнул его.

– Это не мое дело, черт возьми, а твое!

– Она не хочет видеть меня, – донесся до Террела собственный голос. Он и так слишком много причинил ей боли.

– Да уж, в таком состоянии, как сейчас, тебя мало кто захочет увидеть, – кивнул Натан. Оторвав Эйдена от стены, он подтолкнул его на дорожку проулка. – Для начала ты должен протрезветь.

– И помыться, – пискнул Расти со своей корзины. Все как-то странно закачалось у Эйдена под ногами. Он должен вернуться к своей стене – без нее ему не выстоять.

– Ты не понимаешь, – пробормотал Эйден, пытаясь стряхнуть руки Натана со своей куртки. – Я не нужен Дарси.

– Откуда, черт возьми, ты можешь знать, кому нужен, а кому – нет?

Он это знал. Он мог предложить ей одну лишь боль. Цена, которую она заплатила за то, чтобы некоторое время побыть с ним, была слишком велика. Да он ненависть ее должен был заработать за все, что с ней случилось!

– Отвяжись, Нейт! – прохрипел он, изо всех сил толкая Чендлера в грудь.

Натан попятился назад. Моргая, Эйден посмотрел на стену и, прищурившись, сумел различить фигуру Расти Риордана.

– Вот что, Расти, – заявил он, – давай-ка раздобудем бутылку. Я заплачу.

– Ты больше не будешь пить, Эйден, – послышался у него за спиной голос Чендлера. – Я не позволю тебе прикончить себя.

– Только попробуй остановить меня! – вызывающим тоном промолвил Террел, поворачиваясь к нему лицом. – А еще лучше – проваливай куда-нибудь подальше!

– Эйден, мне бы не хотелось бить тебя...

Натан? Натан угрожает ударить его? Как будто ему известно, как надо сжимать кулак и замахиваться! Впрочем, он мог бы попробовать. Внезапно Эйден почувствовал сильную боль, а потом наступила темнота.

Дарси вылезла из ванны, думая о том, что жизнь постепенно возвращается к ней. Она чувствовала, что ожила по-настоящему после визита Джорджины Райли. Она больше не одинока, у нее есть бабушка, которая сожалеет о прошлом и хочет для них обеих счастья в будущем. Дарси кивнула. Не стоит тянуть время. Решив, что оденется в одно из платьев, лежавших в сундуке, чтобы не смущать бабушку своими старыми лохмотьями, Дарси быстро пересекла комнату и открыла крышку самого маленького сундука.

Внутри лежало белье. Каждая вещь была аккуратно сложена и завернута в тончайшую бумагу. Дарси смотрела на содержимое сундука, чувствуя, что у нее дрожат ноги... Опять эти воспоминания! Вот Эйден шутливо угрожает ей, что снимет с нее одежду прямо в примерочной Франсуа, что он, кстати, и сделал, только позднее. Его объятия... На следующее утро он отнес ее на руках в постель, и они опять занимались любовью. Она помнила озорной огонек в его глазах, его нежные прикосновения, от которых по ее телу пробегала дрожь. И его улыбка... Когда он улыбался, Дарси готова была забыть обо всем на свете.

Теперь ей оставалось лишь вспоминать его.

Дарси напомнила себе, что с самого начала ей было известно о том, что их близость – временная. Они должны были быть вместе лишь до тех пор, пока не найдут Джулса и не остановят его. А потом ее мама умерла, и как-то так вышло, что они с Эйденом расстались. Он не мог больше ждать, пока она переживет потерю и найдет в себе силы идти с ним дальше. Не такого конца она ждала, но, увы, надо было смириться. Пожалуй, никому лучше ее не известно, что не все получается так, как задумаешь.

Заставив себя оторваться от печальных воспоминаний, Дарси посмотрела на свое белье. Через несколько минут она вышла из спальни и оглядела квартиру в последний раз. Сундуки... Она спросит у Джорджины Райли, как лучше поступить с их содержимым. Об остальном она подумает позже. Взор Дарси остановился на вещах, разложенных на кухонном столе: разорванная записка, нож, прощальное письмо ее матери. Дарси взяла письмо. Настало время прочитать его и положить прошлому конец.

Дарси медленно переломила круглую восковую печать и развернула листок.

Моя дорогая Дарси!

С чего начать, моя любимая доченька? В глубине души я верю, что ты понимаешь, как сильно я люблю тебя, как горжусь твоей силой. Часто в окно я наблюдала за тем, как ты в оборванной мальчишеской одежде выходишь из дома и смело вступаешь в мир, который бывает безжалостен и даже груб. И когда вечерами ты возвращалась домой, я восхищалась твоей улыбкой и тем, с каким усердием ты пыталась отгородить меня от всех проблем и добывала деньги нам на пропитание. Дарси, дорогая, любимая моя, пожалуйста, помни, что ни одна дочь на свете лучше тебя не доказывала своей матери, как она любит ее и предана ей.

Умоляю тебя не расценивать мое решение уйти из жизни как предательство твоей любви. Я молила святую Деву Марию о двух вещах: чтобы ты встретила любовь – такую же сильную, какая соединяла нас с твоим отцом, и чтобы я могла уйти к твоему отцу, когда ты найдешь ее.

Я слышала нежное трепетание крыльев ангела, Дарси, и очень скоро я получу то, о чем просила. Я ухожу с радостью, детка, потому что знаю: Дева Мария вняла моим молитвам. Господь наш небесный послал тебе Эйдена Террела и даровал мне счастье увидеть, как нежно вы любите друг друга. Люби своего Эйдена, дорогая, люби его всем сердцем. Защищай его и заботься о нем так же, как и оно тебе. Старайтесь как можно больше времени проводить вместе – это самое главное в любви.