Дракон — детектив - Александр Дихнов

Не вполне понимая, что происходит, я последовала совету дракона и, наполовину улегшись на нагретый ярко светящим солнышком валун, сообщила:

— Я готова, можете приступать к операции.

Хмыкнув, собеседник спросил:

— Ты совершенно уверена, что мсье Голльери действительно перерезал своему брату горло?

Я чуть не скатилась кубарем на землю, но, чудом удержавшись на валуне, несколько секунд хватала ртом воздух, а обретя дар речи, вымолвила:

— Что значит уверена? Во-первых, вы сами мне это сказали, а во-вторых, суд согласился с нашим выводом. — Где-то на середине фразы мое удивление несколько поугасло, и почти жалобно я закончила: — Или… вы постоянно мне на что-то намекали, говоря, что правда очевидна, речь именно об этом, да? Чего же я так и не заметила?

— Нескольких бросающихся в глаза вещей, — спокойно констатировал дракон. — Помнишь нашу первую встречу, когда я рассказывал, с чего нужно начинать расследование?

Судя по тому, что собеседник замолчал, вопрос был не риторический и следовало немедленно порыться в памяти.

— Нужно понять, действительно ли произошло то, что кажется, — с победным видом отрапортовала я.

Замечательно. Итак, что увидели все? Плавающий в бассейне труп с перерезанным горлом, полное отсутствие оружия и следы борьбы и применения черной магии в спальне. С первого взгляда сомнений нет — мсье Галь Траэр был зверски убит.

— А со второго? — не очень понимая, к чему клонит Зенедин, влезла я.

— Скажи, пожалуйста, у вас в коттеджах водятся мыши?

— Причем тут мыш…— Заметив взгляд дракона, я осеклась и просто покачала головой. — Нет.

— Тогда скажи, как в спальне преподавателя оказался мертвый мышонок, обнаруженный оцелотом? Судя по твоему же описанию, зверек был совершенно сухой, а значит, вряд ли провел ночь на улице, а отсутствие крови на шкурке говорит, что убил его не Фарь. Следовательно, он просто нашел мышь в комнате. Замечу, совершенно целую, но мертвую мышь.

— И наличие мыши заставило вас усомниться в том, что мсье Траэр был убит? Бр-р…— Я поморщилась. — Можете счесть меня временно отупевшей, но я не очень понимаю, на какую мысль вы хотите меня натолкнуть. Что случилось той ночью?

— Рассказываю, — глазом не моргнув сообщил Зенедин. — Той ночью мсье Траэр, которому оставалось жить не более полугода, лишил себя жизни с одной-единственной целью — отомстить мсье Голльери.

— Но за что? — воскликнула я, пораженная настолько, что даже не стала вступать в дискуссию по вопросу отсутствия оружия на месте предполагаемого самоубийства.

— Если ты хоть немного помолчишь, то я сумею изложить все по порядку.

— Уже молчу, — немедленно согласилась я.

— История эта началась, как ты понимаешь, довольно давно. Конкретно — в тот момент, когда юный Эмиль Этони, в будущем Галь Траэр, обнаружил в кабинете директора приюта письмо от своей матери и узнал, что она оставила его, просто чтобы облегчить себе жизнь. С этого момента в нем что-то изменилось. Отомстив дриаде, скрывшей от него информацию о семье, Галь поджег приют и сбежал в Льон, где обучался магии и параллельно собирал всю информацию о семье Голльери. Представь себе, что он почувствовал, поняв, что мать бросила его ради другой семьи и другого сына. Всей душой он возненавидел человека, лишившего его семейного тепла и уюта, и больше всего на свете захотел сломать Голльери жизнь, так же как, по мнению Галя, тот поступил с ним.

Психолог нашелся… Хотя какая-то здравая мысль в изложенном Зенедином присутствует, тем более что на примере мадам Арно можно убедиться, сколь сильны детские обиды и жажда мести у воспитанников приюта дриад.

— Со временем желание смешать собственного брата с пылью в Гале поутихло, он вел обычную жизнь, добившись признания общества и заработав достаточно денег, но в один прекрасный день в Академии Магии появился счастливый и довольный Килд Голльери, подписавший себе тем самым приговор. Одного взгляда на лицо брата Галю хватило, чтобы все старые чувства вспыхнули с новой силой.

Почти два года он собирал сведения, надеясь накопать что-то способное навсегда перечеркнуть карьеру Голльери, но затем, обнаружив, что неизлечимо болен, изобрел другой, значительно более коварный план. Не желая постепенно превращаться в беспомощное растение, он решил покончить с собой и вместе с тем отомстить брату, обставив свою смерть как зверское убийство и подкинув убедительные улики против Голльери. Мне сразу показался подозрительным способ, которым Траэра отправили на тот свет. Слишком уж нарочито, вызывающе. Вряд ли кто-то из жителей Ауири воспользовался бы для убийства кинжалом, да еще и перерезав им жертве горло. Здешние обитатели смотрят на мир по-другому.

— А вы не передергиваете? — недоверчиво уточнила я. — Не было же никаких убедительных, на поверхности лежащих улик. На поиски папки с документами мы потратили кучу времени и нашли лишь благодаря случайности.

— Ты действительно так думаешь? Знаешь, я все больше проникаюсь уважением к Траэру: оказывается, его план чудо как хорош и совсем не так очевиден, как я по своей наивности считал. Траэр предусмотрел все, в частности составил завещание так, чтобы непременно нашлись желающие расследовать его смерть, причем, заметь, с тобой в первых рядах.

— Здесь уж вы точно ошиблись, — усмехнулась я. — Мсье Траэр не мог предполагать ничего подобного. Во-первых, я никогда не была уличена в детективных наклонностях, а во-вторых, если принять на веру ваши домыслы, то мне этот орешек не по зубам. И, собственно, почему я? Мы с ним никогда близко не общались.

Зенедин с загадочным видом обвернулся хвостом, послав мне в глаза пару солнечных зайчиков.

— Отвечаю по порядку. Точнее, повторю еще раз. Даже при шапочном знакомстве с тобой очевидно, что условия завещания тебя заинтересуют и ты как минимум попробуешь заполучить деньги.

— Но почему именно я?

Смерив меня негодующим взглядом, мол, еще раз перебьешь и разговор на этом закончится, Зенедин все же ответил:

— Исключительно благодаря твоим внешним данным. Траэр знал, что лишь у тебя есть шансы заручиться моей поддержкой и отыскать заботливо припрятанные им на видном месте улики. Что, собственно, и произошло. Ты, проявив блистательную наблюдательность и способность к дедуктивному мышлению, отыскала свою работу, надпись, сделанную на ней преподавателем, книжку, закладку… но вот дальше все пошло не по плану. Траэр несколько упустил из виду, что про сейф за картиной тебе неизвестно, а вот улица с нужным названием в Теннете имеется, в результате расследование двинулось совсем другой дорогой, и мы, распутав по дороге другое убийство, докопались до многих вещей, которых нам знать было не положено. Ведь как должна была выглядеть ситуация в глазах полиции после того, как бумаги будут обнаружены буквально на следующий день?