Под тем же солнцем - Ася Филатова

Он успел. Йавар всегда прекрасно плавал, вместе с Тиану они множество раз убегали к реке, не взирая на запреты старших, ныряли и плавали наперегонки, соревнуясь, по своему обыкновению. Кажется, это было в прошлой жизни. А возможно, и не было вовсе… Безошибочно определив, куда направилась очнувшаяся от горячки Рин, Йавар каким-то звериным чутьем почувствовал ее замысел. Рин успела нахлебаться воды, но он сделал все быстро. Перевернув безвольное тело спиной вверх, Йавар уложил Рин себе на колени, итут же из ее легких с шумом начала выходить вода. Он растирал безжизненные руки девушки, старательно и методично проводил все те манипуляции, которые в свое время выучил на занятиях со старшими жрецами. Хотя бы это учение пошло впрок, успел подумать Йавар, делая свою работу. Он уже совсем выбился из сил, упорно продолжая борьбу и почти отчаялся, когда Рин вдруг закашлялась и сделала первый судорожный вдох. Убедившись, что девушка может дышать сама, измученный Йавар откинулся назад, прислонившись к стволу дерева. Рин стояла на коленях и тяжело дышала, с хрипом изгоняя из себя воду. Глядя на бледную Рин и представляя, что ему предстоит, Йавар принял неожиданное решение. Оно казалось простым и понятным. А было ли оно правильным, покажет время.

Когда Рин заговорила, Йавар был готов и знал, что он услышит. У Рин было совсем мало сил, Йавар дал ей выговориться и лишь после того, когда она замолчала, начал говорить сам.

Поначалу Рин не хотела слушать, и даже пыталась по-детски зажать уши, однако Йавар просто свел обе ее руки вместе и уже не отпускал их. Он говорил спокойно, и слова его были одновременно и просты, и сложны для восприятия.

Йавар говорил о Тиану, о ребенке, который должен родиться, и о своей вине. О том, как он недооценил ум приемного отца и как не смог довести их план до конца. В остальном он был чист. Он был чист перед богами, перед Рин и перед названым братом, и теперь выбор за Рин, верить этому или нет.

Девушка перестала вырываться и, когда Йавар отпустил ее, просто сложила на животе бледные руки, чувства ее были противоречивы, но разум отчего-то был светел и не замутнён. Голос Йавара звучал четко, и каждое из сказанных им слов несло в себе особенный смысл.

— Я не стану тебе говорить глупых слов о том, что так хотел бы Тиану, или чего бы он не хотел… Ты сама все знаешь. Его нет. Но то, что осталось от него, ты не вправе уничтожить. Он хотел другой жизни, хотел для тебя и для… ваших детей. Я пойду с тобой, и обещаю беречь тебя и того ребенка, что родится у тебя, как если бы он был моим. И еще.

Йавар помедлил и поморщился. Говорить стало трудно.

— Обещаю никогда не принуждать тебя ни к чему большему, чем ты решишь быть для меня. Выбор за тобой. Ты идешь со мной?

Рин не ответила. Мгновение помедлив, она просто протянула руку.

Уходящими их видел только старик Ясу. Он отказался идти с ними и дал в дорогу лишь небольшое напутствие. К Йавару, по всей видимости, старик несильно переменился, но Ясу всегда видел много дальше прочих и не стал мешать их решению. Рин снова плакала, хотя думала, что слез в ней уже не осталось. Ясу погладил девушку по голове.

— Не плачь, дочка, все позади. Скоро здесь все изменится, и ваш уход — ко времени. Не нужно думать обо мне, уж я не пропаду. Я стар и давно ничего не боюсь. Вы пойдете по своему пути, и сделаете все, как было предначертано. Вам придется идти долго, но вы найдете свою землю. Там вы осядете и там будете растить ваших детей. Да будет так. А дальше все зависит от вас.

Всю обратную дорогу Арина и Антон держались за руки и молчали. Арина смотрела на проплывающие мимо деревеньки, поля и леса и чувствовала легкую горечь, как будто ее вынудили отдать что-то очень дорогое и близкое. На душе лежал камень, без Ярослава путешествие, подходящее к своему финалу, уже не казалось таким нужным и волнующим. Девушка прижалась к Антону и закрыла глаза. Что-то происходило в ее неспокойной голове, и, вместо того чтобы почувствовать облегчение, на Арину навалилась тоска.

Несмотря на годы, Йавар оставался высоким и сильным, лишь в черных волосах появились серебряные нити. Взгляд был таким же, как и много лет назад, глубоким и твердым, и точно так же этот взгляд теплел, когда обращался к Рин.

— Как красив мой муж, — с гордостью думала Рин, — настоящий вождь… Какое счастье, что он тогда убедил меня и остался со мной… Я верю, Тиану смотрит на нас с Солнца… и благословляет нашу семью.

Невольная слеза скатилась по щеке женщины. Дети подрастают, им есть чем гордиться. Жизнь идет… Рин украдкой потерла щеку.

Йавар тем временем приблизился, выглядел он слегка утомленным, но в глазах светилось удовлетворение.

— Тешкаль Аман будет хорошим охотником, — убежденно произнес он, отставив копье и присаживаясь рядом с женой, — самый младший, судя по всему, пойдет по стопам самого старшего. Мы прошли большое расстояние, но он ни разу не пожаловался на усталость. Он ловок и смышлен. Я очень доволен.

— Ему есть в кого быть таким, — улыбнулась Рин.

— Я в его возрасте не обнаруживал в себе склонности к охоте, — хмыкнул Йавар, — но я чувствую, дух моего брата всегда где-то рядом.

— Конечно. И именно поэтому мы так счастливы, — Рин прислонилась к плечу мужа. Йавар сдержанно улыбнулся.

— Мы сделали все, как он хотел… В нашей семье нет боли и крови… Дети растут на свободе и видят все то, что так любил он…

Арина открыла глаза. Ровно гудели двигатели. Антон спал, как почти все в самолете. Уставившись в звездное небо за окном иллюминатора, Арина уже не пыталась вытирать слезы, лившиеся из усталых глаз. У нее было еще пять часов, чтобы принять то, что выплыло наконец из самых потаенных глубин ее памяти, и понять, как жить дальше.

В аэропорту молодые люди прошли паспортный контроль и ждали свой чемодан, который никак не желал появиться на багажной ленте. Антон хмурился, он чувствовал, что с Ариной творится что-то неладное.

— Что случилось, Арин? — тихо спросил Антон, внимательно вглядываясь в бледное, как полотно, лицо Арины.

— Нехорошо мне как-то, — призналась Арина, с трудом заставив себя посмотреть в светлые глаза, — перелет тяжелый.

— Поехали домой.

В такси Арина поняла, что долго не протянет. Провалиться бы в сон, отключиться, забыть все и не принимать никаких судьбоносных решений… Антон следил за выражением Арининого лица и мрачно осознавал, что его предчувствия, как всегда, оправдываются. Он осторожно взял Арину за руку. Она вздрогнула и наконец повернулась к Антону.

— Это снова моя память, — в отчаянии проговорила Арина, — не могу больше…