Радиоэлектронный шпионаж - Анин Борис Юрьевич

Бриттен сознался, что был завербован в 1962 году, что первой его акцией стала продажа КГБ устаревшего передатчика, который некоторое время использовался для связи в ВВС. Далее во время службы в подразделениях перехвата и в Англии, и за ее пределами он регулярно снабжал советскую разведку более ценной информацией. Бриттену дали двадцать один год тюрьмы. Интересно, что комиссия по вопросам безопасности базы ВВС, на которой он проходил службу, незадолго до разоблачения охарактеризовала Бриттена как «неплохого актера и законченного лжеца» и пророчески добавила: «Если такой человек решится на измену, службам безопасности будет совсем непросто его уличить».

Вообще вопрос о соблюдении режима секретности очень волновал руководство ЦПС. Недаром в книге Кана «Взломщики кодов», в которой, кажется, собраны все основные сведения из истории радиошпионажа на Западе вплоть до середины 60-х годов, о ЦПС не сказано ровным счетом ничего. Авторы подобных книг о радиошпионаже нередко упоминают о добровольно взятом на себя обязательстве не сообщать факты, которые могли бы отрицательно сказаться на деятельности радиошпионских ведомств своей страны и ее союзниц.

ОСОБЫЕ ОТНОШЕНИЯ

В сохранении тайны вокруг ЦПС большую заинтересованность проявляло и АНБ. Причина была проста. Дело в том, что в 1934 году в США был принят федеральный закон, запрещавший перехват сообщений из американских линий связи. При пассивном участии ЦПС, пользуясь тем, что большинство сообщений из США в другие страны шло через спутниковую связь и далее через ретрансляционные станции на суше, в том числе и в Англии, АНБ построило там две станции перехвата. Полученный таким образом перехват далее поступал на обработку прямиком в размещенные в Форт-Миде ЭВМ. Для большинства перехваченных сообщений дешифрования не требовалось: они шли открытым текстом. В преддверии «Уотергейта» и в результате ряда запросов американских конгрессменов о методах радиошпионажа в АНБ отказались от этого способа получения перехвата из линий связи США в обход закона 1934 года.

Вообще в 70-е годы перехват англо-американских союзников понес тяжелые потери. Вот их краткая хроника:

1971 год — избрание Альенде президентом Чили заставило убрать с территории этой страны станцию перехвата АНБ;

1972 год — турецкие террористы убили четырех операторов станции перехвата ЦПС в Синопе на турецком побережье Черного моря;

1975 год — турецкое правительство закрыло станции перехвата АНБ на своей территории в ответ на американское эмбарго, введенное в результате вторжения Турции на Кипр;

1977 год — свержение эфиопского императора привело к демонтажу станции перехвата АНБ в Эфиопии;

1979 год — после краха шахского режима в Иране АНБ было вынуждено заплатить солидный выкуп за право эвакуировать из этой страны персонал и оборудование своей станции перехвата.

Однако были в 70-е годы не только потери, но и удачи. В частности, АНБ и ЦПС удалось заручиться поддержкой китайского руководства и разместить две станции перехвата в Гималаях, недалеко от советской границы.

Подлинные масштабы совместных радиошпионских операций США и Англии стали постепенно вырисовываться только в 80-е годы, хотя сотрудничество между ними началось еще в 1947 году. Именно тогда секретный договор связал ЦПС с находившимся в эмбриональном состоянии АНБ. С тех пор беспомощный эмбрион успел превратиться в бесспорного мирового лидера в области радиошпионажа. Обе спецслужбы, несмотря на отдельные размолвки, сохраняли между собой тесные отношения. Ведь не зря руководитель ЦПС, обращаясь с речью к американским коллегам, однажды сказал: «Мы ухитрились очень плотно подоткнуть одеяла постели, в которую мы вместе улеглись. Мне, так же как и вам, такие отношения очень по душе».

И дело не только в том, что можно было вести глобальное наблюдение, поделив обязанности (ЦПС, например, взял на себя слежение за Европой и территорией к востоку от Урала). Сотрудничество между АНБ и ЦПС помогало решать хитроумные юридические проблемы. Если ЦПС прослушивал телефонные разговоры американских граждан, а АНБ — английских, то правительства обеих стран могли с полным основанием отрицать обвинение в том, что они ведут слежку за своими соотечественниками, хотя, по существу, дело обстояло именно так.

Кроме АНБ, ЦПС поддерживал очень тесные взаимоотношения с австралийским правительственным ведомством радиошпионажа — Управлением безопасности связи (УБС). Такие отношения стали результатом активной помощи, которую ЦПС оказал австралийцам в создании ими Бюро безопасности связи (ББС), предшественника УБС, сразу после Второй мировой войны. Первые два директора ББС были английскими подданными.

ПЕДОФИЛ ДЖЕФФРИ

К концу 60-х годов в СССР стали известны многие тайны радиошпионажа западных стран. Но картина была далеко не полной: требовалось детально разобраться, какие именно секреты Советского государства попали в руки его врагов. Нужны были сведения от хорошо осведомленного специалиста, допущенного ко всей радиошпионской информации, которая черпалась из линий связи СССР. И такой специалист нашелся.

В начале января 1968 года капрал Джеффри Артур Прайм возвращался после рождественских праздников на базу радиошпионажа английских ВВС в Западном Берлине. Проезжая через контрольно-пропускной пункт (КПП) в Берлине, он передал советскому офицеру записку, в которой просил, чтобы с ним связались представители разведки СССР.

Прайм был несостоявшейся личностью, как в социальном, так и в сексуальном плане. Прогульщик — в школе, нелюдим — в ВВС, в которые Прайм вступил в 1956 году. Будучи не в состоянии жить нормальной половой жизнью, он развлекался тем, что набирал случайные телефонные номера и говорил непристойности. Прослужив некоторое время в Кении, с 1964 года Прайм продолжил службу на станции перехвата в военном аэропорту Западного Берлина.

Записка, которую Прайм оставил на КПП в Берлине, попала не к сотрудникам ПГУ КГБ, занимавшегося разведкой, а к представителям более скромного 3-го управления, которое отвечало за безопасность в советских вооруженных силах. Это управление иногда добивалось успеха в вербовке западных военнослужащих невысокого ранга, проходивших службу в Германии, и очень хотело перещеголять ПГУ, завербовав Прайма. В своей записке Прайм просил сотрудников советской разведки встретиться с ним в ресторане. При следующем проезде через КПП на ручке своей машины Прайм нашел магнитный цилиндр с ответной запиской, в которой ему вместо ресторана назначалась встреча в метро.

У Прайма состоялась серия встреч с сотрудниками 3-го управления, на которых его подробно расспрашивали о нем самом и его работе. В разговорах с чекистами Прайм винил во всех своих проблемах и неудачах капиталистическую систему. Образ Советского Союза, который сложился у Прайма под воздействием советских пропагандистских изданий на английском языке и англоязычных передач московского радио, оказался для него более привлекательным, чем окружающая капиталистическая действительность. И хотя на встречах с чекистами Прайм утверждал, что в своих действиях руководствуется чисто идейными мотивами, он каждый раз без возражений принимал тридцать — сорок фунтов в качестве вознаграждения «за труды».

Срок службы Прайма в ВВС заканчивался в августе 1968 года. По договоренности со своими кураторами из КГБ он устроился на работу в ЦПС, где должен был заниматься обработкой материалов, перехваченных из советских каналов связи. Прежде чем приступить к своим новым обязанностям в ЦПС, Прайм провел неделю на конспиративной квартире КГБ в ГДР, где его обучили работе с радиопередатчиком, технике шифровки сообщений, изготовлению микроточечных донесений и работе с микрофотокамерой. После каждого дня занятий Прайма запирали на ночь. Перед вылетом в Англию ему вручили чемоданчик с комплектом шифрблокнотов, набором материалов для тайнописи и четыреста фунтов наличными.

Первые семь с половиной лет своего пребывания в ЦПС Прайм проработал в специальном дешифровальном подразделении — так называемой Лондонской группе обработки (ЛГО). К осени 1969 года он закончил обучение на курсах повышения квалификации и сдал экзамены по русскому языку, по случаю чего получил поздравление из Москвы и четыреста фунтов стерлингов в качестве премиальных.