Петербург – 1914 – Петроград. Хронологическая мозаика столичной жизни - Борис Антонов

Великая княгиня Ольга Александровна отправилась сестрой милосердия с санитарным поездом в армию.

Приказом по военному ведомству № 253 с одежды действующей армии было снято приборное сукно, офицеры переодеты в солдатские шинели и установлены защитные погоны с темно-зелеными звездочками.

Петербургский комитет партии большевиков выпустил листовку, в которой говорилось: «…Миллионы рабочих, крестьян России, Германии, Франции, Австрии, Англии и других стран отрываются от мирной жизни и поставлены друг против друга со смертельным оружием в руках исключительно для того, чтобы морями своей крови создать для господ положения возможность еще больше выжимать прибавочной стоимости из рабов капитала… Правительство и буржуазия посеяли ветер – они пожнут бурю!».

Зинаида Гиппиус записала в дневнике: «Сейчас главный бой на западе. Наша мобилизация еще не закончена. Но уже миллионы двинуты к границам. Всякие сообщения с миром прерваны. Никто не понимает, что такое война, – во-первых. И для нас, для России, – во-вторых. И я еще не понимаю. Но я чую ужас беспримерный».

Из дневника Мориса Палеолога: «На основании, не знаю каких, слухов, дошедших из Константинополя, в Париже и Лондоне воображают, что Россия обдумывает нападение на Турцию и что она бережет часть своих сил для этого подготовляющегося нападения…».

Температура воздуха в пределах от +11,2 до +13,4 градуса по Цельсию. Осадков не было. Из дневника государя: «Простоял серый холодный день».

В 10 часов утра государь принял 57-летнего русского посла (уже бывшего) в Германии Сергея Николаевича Свербеева, который покинул Берлин и на поезде через Копенгаген и Стокгольм вернулся в Петербург. Здесь он поселился на Фурштатской улице в квартире № 1 дома № 20. После Октябрьского переворота Сергей Николаевич эмигрирует в Берлин, где станет основателем и членом Союза владельцев недвижимости в России. После 11 часов утра государь принял министров: В.А. Сухомлинова, С.Д. Сазонова и графа В.Б. Фредерикса.

Русские войска вступили в Восточную Пруссию.

Правительство приняло постановление о прекращении продажи водки на период войны и о сосредоточении всего производства этилового спирта для технических нужд фронта и медицинских целей. 26 августа 1923 года ЦИК и СНК СССР издадут совместное постановление о возобновлении производства и торговли спиртными напитками в СССР.

Секретной телеграммой градоначальника было приказано «немедленно освободить всех задержанных за бесчинство и озорство в отношении здания Германского посольства».

Из дневника Зинаиды Гиппиус: «В летнем Петербурге почти никого не было. Но быстро начали съезжаться, стекаться. То там, то здесь собираемся. Большинство политиков и политиканствующих интеллигентов (у нас ведь все политики). Так сбились с панталыку, что городят мальчишеский вздор. Ясно, всего ожидали – только не войны… Писатели все взбесились. К. пишет у Суворина о Германии „…надо доконать эту гидру“. Всякие „Тидры“ теперь исчезли, и „революции“, и „жидовства“, одна осталась: Германия… Тысячи возвращающихся с курортов через Швецию создали в газетах особую рубрику: „Германские зверства“… Идет организованное самоистребление, человекоубийство…».

Из дневника М. Палеолога: «Сомнительный человек, этот генерал Сухомлинов… Шестьдесят шесть лет от роду; под башмаком у довольно красивой жены, которая на тридцать два года моложе его; умный, ловкий, хитрый; рабски почтительный перед императором; друг Распутина; окруженный негодяями, которые служат ему посредниками для его интриг и уловок; утративший привычку к работе и сберегающий силы для супружеских утех; имеющий угрюмый вид, все время подстерегающий взгляд под тяжелыми, собранными в складки веками; я знаю мало людей, которые бы с первого взгляда внушали бы большее недоверие…».

Племяннику государя князю Дмитрию Александровичу, сыну великой княгини Ксении Александровны, исполнилось 13 лет.

Температура воздуха в пределах от +9 до +15,1 градуса по Цельсию. Осадков не было. Из дневника государя: «Погода была прохладная, днем несколько часов проглядывало солнце».

Царская семья завтракала в Фермерском дворце, а обедала у императрицы Марии Федоровны. За обедом были также великие княгини Ольга Александровна, Татьяна Константинова и великий князь Дмитрий Константинович. В 10 часов 15 минут вечера царская семья отбыла из Петергофа в Москву.

Из дневника французского посла Мориса Палеолога: «Манифест великого князя Николая Николаевича польскому народу обнародован сегодня утром. Газеты единодушно радуются по этому поводу; большая часть их печатает даже восторженные статьи, торжествуя по поводу примирения поляков и русских в лоне великой славянской семьи…». В этот же день австрийские власти стимулировали создание Йозефом (Юзефом) Пилсудским польского легиона, руководимого Высшим национальным комитетом в Кракове и готового к маршу на Варшаву. Уже в сентябре 1914 года русское верховное командование особо отметит участие группы поляков, живших на территории русской Польши, в боях на стороне австрийцев и немцев. Для Петербурга это был весьма актуальный вопрос. Здесь по данным 1910 года проживало значительное количество поляков – по численности поляки были на третьем месте после русских и белорусов. Что же касается манифеста верховного главнокомандующего русской армии великого князя Николая Николаевича, то он звучал так: «Поляки! Пробил час, когда святая мечта отцов ваших и дедов может осуществиться. Полтора века тому назад живое тело Польши было разорвано на куски, но душа Ее не умерла. Она жила надеждой, что придет час воскрешения Польского народа и его братского примирения с Великой Россией… Душа Польши верит, что не заржавел меч, разгромивший врага при Грюнвальде».

На судоверфи Невского судомеханического завода была спущена на воду малая крепостная немореходная подводная лодка № 1, предназначенная для обороны проходов в минных заграждениях. Предельная глубина ее погружения составляла 40 метров, а экипаж состоял из одного офицера (лейтенант Н.К. Нордштейн) и семи нижних чинов. С августа по сентябрь лодка пройдет сдаточные испытания в Ладожском озере, куда ее перевезут на барже. Затем ее отправят железнодорожным транспортом в Ревель (ныне Таллин) к месту базирования. В 1915 году лодку перебазируют на Белое море для защиты Архангельска, причем путь от Ревеля до Петрограда лодка пройдет своим ходом, затратив на переход 25 часов. Далее ее повезут сначала по железной дороге, а затем баржей. В 1916 году лодку переведут в Александровск (ныне – Полярное). Летом 1917 года она затонет во время шторма.