Шестая койка и другие истории из жизни Паровозова - Алексей Маркович Моторов

— Бозе мой! — тут же повторила Соня. — Колясыка утонуля!

Но оказалось, что коляска чудесным образом не утонула, а покачивается на волнах и часть спинки возвышается над водой. Рукой не достать, но вот каким-нибудь багром, да и просто любой палкой подцепить — вполне.

Лена решила призвать на помощь людей. Но рядом никого не оказалось, день был будний, народ занимался общественно-полезным трудом, а не прогуливался вдоль речки. Тогда она с Сонькой на руках поспешила к бутафорской избушке неподалеку. Несколько лет назад эту часть Коломенского парка решили украсить. Под это дело подрядили таджиков, и они возвели объекты русского деревянного зодчества: мельницу, несколько башен, макет церкви и избушку под названием «Соколиный двор». Там, в «Соколином дворе», разместили персонал по уходу за территорией.

За забором перед избушкой румяная баба в ватнике, с тазиком в руках, через равные промежутки времени кидала куски мяса трем огромным алабаям. Псы тяжело подпрыгивали, огрызались басом и громко клацали зубами. Лена благоразумно остановилась у невысокого забора и окликнула эту собачницу:

— Простите! У нас коляска утонула! Здесь недалеко! Вы не позовете кого-нибудь? Пока она не уплыла! Мне бы грабли, лопату, да хоть любую палку!

Псы отвлеклись от бабы с тазиком и плотоядно уставились на Лену с Соней.

— Сябака! — сказала Сонька и показала пальчиком.

— Вы что, не видите разве? — высокомерно ответила баба. — Я кормлю животных!

Недокормленные животные подтвердили это свирепым рыком.

— Если вам надо, то сами заходите и просите! — посоветовала баба. — А потом, они там все спят небось!

Дверь, за которой располагались мужики из числа рабочих заповедника, которые должны были почему-то спать в разгар рабочего дня, находилась в полутора шагах от нее, а Лене с Сонькой, чтобы добраться до этой заветной двери, нужно было миновать голодных собачек величиной с теленка.

— Нет уж, я с ребенком! — отказалась от такого заманчивого предложения Лена. — А у вас собаки!

— Да, — не без гордости согласилась эта добрая женщина, — порвать могут!

И, повернувшись спиной, продолжила свое занятие.

Лена еще какое-то время постояла, но баба полностью утратила к ней интерес и уже не оборачивалась.

Плюнув, Лена побежала в другом направлении. Сонька оттягивала ей руки, дыхания не хватало. Через несколько минут она увидела одиноко бредущего навстречу восточного мужика в оранжевом жилете. Тот, надо сказать, вошел в положение и немедленно отправился к месту происшествия.

Вот не зря Лена так торопилась. Оказалось, что за это время коляску снесло течением на несколько метров. Она легла в дрейф, и ее красная спинка над водной рябью напоминала финал кинокартины «Алые паруса».

— Однако лодка нужна! — оценив обстановку, покачал головой восточный человек.

— А у вас что, лодка есть? — встрепенулась было Лена.

— У нас нету, — снова покачал головой тот. — Может, у полиции есть?

И указал на одинокую будку зеленого цвета.

В будке дремал одуревший от безделья сержант.

— Не! У нас лодки нету, да и не было никогда! — немного встряхнувшись со сна, сообщил страж порядка, услышав историю про коляску. — Нам она без надобности!

— А если кто утонет? Как же вы спасать будете? — поинтересовалась Лена. — Здесь же во время праздников и фестивалей тысячи людей!

Сотрудника полиции это самого настолько озадачило, что он даже вылез из будки. Сонька тут же обхватила Лену за шею. Она немного побаивалась незнакомых дяденек. Полицейский с хрустом потянулся и стал смотреть в сторону реки.

— Ну а ежели кто тонуть начнет, — наконец произнес он в задумчивости, — тогда уж мы будем МЧС вызывать.

Какое-то время он еще размышлял и вдруг решительно вытащил из кармана телефон:

— Вот что, звякну-ка я начальству! Мне-то что. Это они пусть думают!

А Лена в этот момент решила позвонить мне. Когда я прибежал, к месту событий уже прибыл начальник службы охраны музея-заповедника на черной «тойоте». Вместе с помощником.

Сонька сидела у Лены на руках и хмуро смотрела на незнакомцев.

Увидев меня, она даже не улыбнулась, а очень строго произнесла:

— Алёся! Бозе мой! Колясыка утонуля!

Немного подумала и добавила:

— Узяс!

Действительно, ужас. Хорошо хоть телефон не в коляске лежал, а у Лены в кармане.

Начальник охраны подошел, представился:

— Сергей!

Он подмигнул Соньке, отчего та сразу уткнулась носом в плечо Лене.

— Я связался с МЧС и с полицией на водном транспорте! — сообщил начальник охраны. — Теперь они должны решение принять, чья это ответственность, и отзвониться.

Тут показался полицейский, громко топая ботинками, как я потом понял, тот самый, из будки. Он был чрезвычайно воодушевлен, стосковался по настоящему делу, не иначе.

— Коляску уже не видать! — доложил он. — А вот игрушку желтую — засек! Она около бакена плывет сейчас.

Бакен был в трех сотнях метров от того места, где мы стояли. Значит, Сонькин пластмассовый желтый утенок вышел на стремнину.

— Соня! — пощекотал я ее. — Такими темпами твой утенок скоро до Астрахани доберется!

Сонька обернулась ко мне, подумала и сказала:

— Узяс! Колясыка утонуля!

— Давайте мы маму с девочкой отправим домой на машине! — кивнув на свою «тойоту», великодушно предложил начальник охраны. — А то они ведь устали!

— Я не мама, я бабушка! — гордо уточнила Лена. — Спасибо большое, но мы и сами дойдем!

И они отправились домой, а я остался ждать дальнейшего развития ситуации.

Сергей, начальник охраны, оказался мужиком хорошим. Мы с ним разговорились, и когда я поведал, что живу в этом районе уже сорок лет и десять из них отработал в Седьмой больнице неподалеку, он тут же отбросил всякие формальности, и мы с ним стали с жаром обсуждать недавние решения городских властей.

Дело в том, что новый мэр, исходя из собственных представлений о прекрасном, распорядился в каждом районе Москвы выделить места для отдыха горожан, оборудовать их мангалами, лавками и столами. И наша роща у шлюза в мгновение ока превратилась в жуткую помойку. Чад от мангалов и грохот музыки не позволял открыть окна в домах по соседству, земля ровным слоем покрылась использованной пластиковой посудой, обрывками грязной бумаги, пивными банками, бутылками из-под вина, водки и кетчупа. В туалет ходили тут же, демонстрируя тем самым единение с природой, и аромат миазмов не забивал даже тяжелый запах гари. А ночами оттуда доносились душераздирающие вопли и хоровое исполнение песен советских композиторов.

В выходные эта шашлычная под открытым небом функционировала круглосуточно, а в будни сюда десятками стекались работники коммунальных служб из Средней Азии и устраивали дастархан, пируя на каких-то тюфяках прямо на земле, не признавая лавок.

Как сообщил Сергей, не проходило дня, чтобы