Пятый пункт. Межнациональные противоречия в России - Вадим Кожинов

Особенно ухудшилось отношение к Израилю в 1966 году, что в конечном счете привело к развязыванию шестидневной войны 1967 года. Как известно, в мае 1967 года была выдвинута небезызвестная версия о том, что будто бы Израиль собирается напасть на Сирию. Если верить египетским источникам, не кто иной, как тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный и первый замминистра иностранных дел Владимир Семенов, были теми, кто передал Анвару Садату, находившемуся тогда в Москве в качестве главы египетской парламентской делегации, «доказательства» якобы готовившейся тогда израильской «агрессии» [61].

Когда по приказанию Насера были блокированы Тиранские проливы, над Израилем нависла смертельная угроза. Это был casus belli и не в связи с той или иной акцией Израиля. Тогда под контролем Израиля не было ни западного берега реки Иордан, ни сектора Газа, не было и того, что называется сейчас палестинской проблемой. Насера не устраивал сам факт существования Израиля. Так называемая израильская «агрессия» 1967 года была законной оборонительной акцией в ответ на неспровоцированную агрессию Египта, полностью поддержанную Сирией. В первый день войны Израиль предупредил короля Иордании Хусейна, что Израиль не имеет никаких намерений начинать военные действия против Иордании, но король опасался упустить свою долю при дележе неубитого медведя и начал обстрел Иерусалима.

Израильская армия вынуждена была открыть военные действия и против Иордании, и таким-то образом под израильским контролем оказался злосчастный западный берег Иордана.

Шестидневная война была использована в СССР для того, чтобы разорвать отношения с Израилем. Мало того, против Израиля в средствах массовой информации СССР началась беспрецедентная кампания, приведшая к демонизации страны и всего народа. За эту кампанию ухватились круги в самом СССР, которые давно искали возможности начать далеко идущую ревизию советской истории.

Нельзя утверждать, что, оказавшись в положении вынужденного оккупанта, Израиль повел себя самым благоразумным образом. Разгорелись великодержавные аппетиты, появились мечты о большом Израиле, возникли нездоровые мессианские настроения, воинственный национализм, шовинизм и мания национального величия. Это было грозным симптомом. В то же время не имелось никакой цементирующей идеологии, которая связывала бы евреев Израиля и арабов контролируемых территорий. Было лишь два фактора, обеспечивавших временную относительную устойчивость: военная сила Израиля и огромные экономические преимущества, которые получило арабское население западного берега Иордана и сектора Газа в результате их включения в экономическую систему Израиля. Уровень жизни арабского населения быстро возрос. Кроме того, исчез полицейский произвол и коррупция монархической Иордании.

Но вся эта относительная устойчивость была построена на песке. Отношения, которые были бы вполне нормальными в XIX веке, не могли быть нормальными во второй половине XX века, тем более в отношениях между евреями и арабами. Если бы Израиль провел свободные выборы вскоре после войны 1967 года, вероятно, сформировалась бы умеренная палестинекая администрация, но это не было сделано, и это было роковой ошибкой.

Наличие дешевого арабского труда, с одной стороны, стимулировало израильскую экономику, но, с другой стороны, оно стало оказывать резко отрицательное социальное и моральное влияние на израильское общество. Стали исчезать старые сионистские идеалы физического труда, который в нарастающей мере стал исполняться арабами. Это задерживало механизацию и автоматизацию ряда отраслей экономики.

Вскоре начала маячить и демографическая проблема, ибо у арабов рождаемость намного выше, чем у евреев, и можно было видеть, что рано или поздно численность арабского населения на новых территориях дойдет до предела, когда Израилю будет физически трудно его контролировать. Нарастало новое поколение, выросшее в условиях существенной политической свободы и не знавшее иорданского полицейского режима.

Тем временем было видно, что в СССР борются две точки зрения на ближневосточный конфликт. Анализ предпраздничных тезисов ЦК КПСС показывает, что с 1967 по 1971 год Израиль вообще не рассматривался в СССР как самостоятельный фактор, ибо ближневосточный конфликт считался конфликтом между империализмом и социализмом, а Израилю отводилась роль вооруженного форпоста мирового империализма, задачей которого якобы является свержение «прогрессивных» режимов в соседних арабских странах. Эта опасная глобальная трактовка ближневосточного конфликта, по существу, исключала его политическое урегулирование, ибо он рассматривался как идеологический. Но в этот период и не было идеи политического урегулирования, а было лишь требование «ликвидации последствий израильской агрессии», которое можно было толковать самым расширительным образом, включая уничтожение Израиля.

Лишь после 1971 года, когда в СССР после измены Садата могли воочию убедиться, насколько зыбки и утопичны надежды на установление идеологически близких режимов в арабских странах, тезисы ЦК КПСС стали подвергаться фундаментальному пересмотру. Ближневосточный конфликт стал толковаться как преимущественно региональный, хотя и с массированным вмешательством США. Теперь Израиль рассматривался как региональный агрессор, но это было уже значительным шагом вперед, ибо обвинение в агрессии, по существу, было политическим обвинением с вытекающей возможностью политического же урегулирования, и такая идея не замедлила появиться в советских политических документах.

С другой стороны, на оперативном уровне советской внешней политики право Израиля на существование никогда не оспаривалось, и Громыко это много раз подчеркивал. Однако и в этом случае арабские страны односторонне поддерживались в своем противостоянии Израилю.

СССР не поколебался установить отношения с ООП, когда единственным основополагающим документом этой организации была «Палестинская хартия», полностью отвергавшая право Израиля на существование и требовавшая установления вместо Израиля двунационального государства во главе с ООП. Террор ООП против гражданских лиц, варварский захват заложников, в том числе детей, либо замалчивался, либо представлялся как операции против военных объектов[62].

Миллионными тиражами издавалась «антисионистская» литература, по существу, литература антисемитская, в основе которой находился миф, заимствованный из нацистских источников советской истории как проявления всемирного «еврейско-масонского» заговора, участниками которого якобы являлись почти все партийные и государственные деятели еврейского происхождения.

В течение почти двух десятилетий происходила активная демонизация Израиля, целиком игнорировалось политическое и социальное расслоение этой страны, тот факт, что большинство населения страны рассматривает разрыв отношений с СССР и враждебность со стороны СССР как историческую трагедию, тот факт, что власти Израиля делают все возможное, чтобы исключить противостояние Израиля и СССР в любых областях. Все израильские политические партии, кроме коммунистов, были объявлены тотально враждебными СССР, причем утверждалось, что между ними существует лишь распределение ролей. Неблагоприятную роль сыграло в этом и руководство компартии Израиля, которое доказывало, что, кроме коммунистов, все в Израиле враждебны миру и СССР. При этом надо заметить, что во внутриполитической жизни Израиля коммунисты сыграли положительную роль, будучи единственной еврейско-арабской партией.

Враждебность СССР к Израилю не могла не способствовать дальнейшему поправению израильского общества.

Таково было тяжелое наследие, оставленное сталинизмом и периодом застоя в ближневосточном конфликте и в отношениях между Израилем и СССР.

а) Египет.

Необходимо признать, что Кэмп-Дэвидские соглашения 1978 года и установление дипломатических отношений между Израилем и Египтом сыграли исключительно положительную роль в начале процесса разблокирования ближневосточного конфликта и в создании прецедента мирных отношений между Израилем и арабской страной. Хотя этот мир далек еще от нормальных отношений между соседними странами, если бы такой мир существовал и с другими арабскими странами, это был бы выдающийся шаг вперед. Можно с удовлетворением отметить, что в конечном счете СССР косвенно признал Кэмп-Дэвидские соглашения, нормализовал свои отношения с Египтом, и в настоящее время Египет снова является наиболее важным советским арабским партнером, хотя и на иной более здоровой основе, чем во времена президента Насера.