Отряд "Омега" - Кирилл Якимец

Через три часа гремящий всеми суставами старый микроавтобус катил в Москву. Борис договорился с водителем за пятьсот долларов.

До Москвы добрались без приключений. Только украино-российскую таможню пришлось обходить пешком. Василий смотрел через замусоленное окошко на покосившиеся домики и на строящиеся коттеджи из серого кирпича. Все это слабо напоминало шикарные загородные виллы провинции Гиперборея, так же, как и усеянное выбоинами шоссе — Трансвизантийскую Магистраль.

Ольга не интересовалась видами. Почти всю дорогу она проспала на заднем сидении. Только при подъезде к Москве она выглянула в окошко и удивленно ахнула.

— Я здесь была!

— Не мудрено, — пожал плечами Василий, — мы в Гиперборее.

— Нет, не просто была. Ведь здесь… Карту! Карта есть?

Водитель, толстый небритый коротышка в потертом коричневом костюме, не отрываясь от дороги, вытянул из бардачка карту и ткнул пальцем в какую-то точку на ней.

— Шо, заблудилась, дочка? Москва, столица бывшей нашей Родины! Вот!

Ольга несколько секунд удивленно пялилась на неправильный овал, начерченный на карте. Снова посмотрела в окно. Снова на карту.

Василий усмехнулся.

— Узнаешь родные места?

Ольга откинулась на спинку сидения.

— Столица? Интересно. Интересно, — повторила она по-турецки, чтобы не смущать водителя, — сейчас мы проезжаем мое учебное стрельбище. А дальше, у реки, будет монастырь. Я в нем росла. Монастырь Святой Параскевы.

Она снова перешла на русский, спросила у водителя:

— Монастыри в Москве есть?

— Как же не быть? Много.

— А монастырь Святой Параскевы?

— О таком не слыхал.

Однообразные белые дома, похожие на картонные коробки, сменились тяжелыми зданиями из желтоватого кирпича. Борис сказал, что его квартира — на севере Москвы. Поехали через центр.

Некоторое время двигались по набережной, потом выбрались на мост. Ольга ела глазами вывески, прохожих на улицах, даже небо, кажется, вызывало ее удивление. А на мосту она радостно вскикнула.

— Вот же он! Монастырь!

Вдоль набережной извивалась красная зубчатая стена.

— Это не монастырь, дочка, — важно ответил водитель. — Это Кремль.

Глава 5

Хафизулла может запомнить дорогу с первого раза, даже ночью в незнакомом городе. Таким вещам специально обучают хашишеев. А Василий запутался. Он устал считать темные переулки, повороты, бульвары.

— Город без света. Пастбище воров.

— Пастбище шпаны, — поправил Борис. Он уверенно крутил руль, проносясь через узкие улочки, выскакивая на проспекты и снова ныряя в темноту. На заднем сидении Хафизулла внимательно смотрел по сторонам, запоминал — на всякий случай.

Больше в шикарной машине Бориса никого не было. Остальных он запер у себя на квартире — шестой этаж, толстенная бронированая дверь. Ольга сразу кинулась в ванную, девушки — спать, а Пурдзан и Мин-хан с любопытством засели перед телевизором.

— Ксивы. Пушки. Сначала — ксивы, — бормотал Борис себе под нос. И не переставая курил.

Василий тоже закурил. Местный табак оказался великолепным.

Миновав очередной перекресток, Борис свернул на бульвар и почти сразу — в переулок. Поставил машину носом к выезду.

— Пошли. Заведение у местной братвы зовется «Буфет». Там крымские люди, меня знают. Вась, Хаф, вы там поменьше трепитесь, больше улыбайтесь. Вы как бы для мебели. А если что… Но там, по идее, ничего такого не бывает.

У двери на стене висела табличка: "Гостиница Кубань". Тесный холл с гардеробом, коридор. В коридоре Василий уловил знакомый сладковатый запах.

— Здесь живут турки?

— С чего ты решил? — удивился Борис.

— Пахнет гашишем.

— А, это Гарик напыхтел. Он — большой любитель.

— Гарик?!

— Не волнуйся. Гариков полно.

В небольшом прямоугольном зале жмутся друг к другу столики, шумят посетители — в основном, молодые. Василий отметил, что здесь все друг друга знают. Несколько человек приветливо помахали Борису со своих мест.

Борис подошел к стойке, поздоровался с буфетчиком за руку, заказал коньяку. Василий и Хафизулла, к ужасу Бориса, попросили для себя щербета, но буфетчик, громила в ослепительно белой, как у Мин-хана, сорочке, только усмехнулся и налил два стакана какой-то коричневой бурды с пузырьками. Бурда оказалась приторной на вкус.

Василий брезгливо поставил свой стакан на стойку. А Хафизулле понравилось.

— Колу пьешь? Зря, от нее зубы гниют. Привет, Борь, ты из Крыма?

Сутулый человечек в аккуратном сером костюме пил коньяк, облокотившись о стойку.

— Здравствуй, Студент, — ответил Борис, — нет, я прямо из Турции.

— А, я, вот, завтра в Крым собираюсь. Новость слышал? У Рыбака всех крымских людей застрелили.

— Кто?

— Говорят, Талгат. И тебя там видели. Но тебя ведь там не было, говоришь?

— Нет.

— Значит, обознались.

— А кто обознался-то?

— Да… — замялся Студент, — пошли лучше к нам туда. Тебя как раз Бультерьер искал.

— Так. Он-то мне и нужен… Погоди. Восемь ксив надо, очень срочно.

Студент допил коньяк, аккуратно подвинул рюмку к буфетчику.

— Саш, еще столько же, можно?

— Тебе еще две можно, — предупредил буфетчик, — а потом ты просил тебе не давать.

— Помню, помню… Ксивы? А как срочно?

— Сейчас, — Борис поджал губы и очень серьезно посмотрел в глаза Студенту. Студент ответил таким же взглядом. Потом пожал плечами.

— Ну ладно… Звони завтра в три дня. Ксивы с нуля, или у них уже есть?

— С нуля.

— Тогда по штуке.

— Легко, — Борис поставил на стойку пустую рюмку, — а если я завтра не позвоню, значит — отбой, не надо. Пошли к Бультерьеру.

Бультерьер сидел у дальней стены с двумя высокими девушками в рыжих париках. Увидав Бориса, он сразу что-то коротко шепнул девушкам. Обиженно надув щечки, девушки встали и отошли к стойке.

Бультерьер был невообразимо толст и весел. Несколько минут он выражал свою радость от встречи с Борисом, потом начал рассказывать какой-то длинный анекдот и вдруг, не закончив, спросил:

— Калаши есть? Сто калашей нужно, позарез.

— Есть. В Крыму. Цена обычная.

— Беру! Куда идти?

Борис вырвал листок из записной книжки, написал телефон.

— Севастополь. Телефон запомни и потеряй. Сожги лучше. Спросишь Вадима, скажешь — от меня, забрать то, что я не взял. Ему ничего не давай, я уже заплатил. Все деньги — мне. Нормально?

— Не то слово!..

— Теперь у меня к тебе вопрос. Большие пушки. Ракеты. Нестандарт, по чертежам.

— Очень дорого.