Всё возможно, детка - Бен Элтон

Дорогой Сэм.

Работа над фильмом продвигается семимильными шагами. Когда за съемки берется телевизионная компания, то можно быть уверенным: с делом они справятся быстрее, чем чистые киношники. Телевизионщики - люди привычные и не боятся жестких графиков. Учитывая, что уже через пять месяцев у Эвана начинается подготовительный период для его первого американского фильма, наш график составлен настолько плотно, насколько это вообще возможно. С актерами все решено окончательно: Карл Фиппс будет играть Колина (господи, какое же, оказывается, у судьбы извращенное чувство юмора), а Нимнх Таббс - Рейчел. Нимнх, конечно, не звезда уровня Карла, но о ней очень хорошо отзываются как о молодой и подающей большие надежды актрисе. Она уже сыграла много молодых шекспировских героинь в Королевском Шекспировском театре, а недавно «Дейли телеграф» назвала ее «Геддой Габлер поколения Миллениума» (в пьесе Ибсена она выступила в Национальном театре). Я так еще и не понял, как правильно произносится ее имя. Может быть даже и не Нимнх. С этим нужно будет обязательно разобраться до того, как начнутся репетиции, а начнутся они - хочешь верь, Сэм, хочешь нет, - с начала следующей недели. Обычно в кино много не репетируют, но Эван всегда неделю работает с главными исполнителями без камеры, «просто чтобы сработаться», сказал он.

Дорогая Пенни.

Сегодня в обеденный перерыв я заглянула в магазин Диснея на Риджент-стрит. На этот раз у меня вполне убедительное оправдание: мне действительно нужно было кое-что купить. Я давно хотела купить видео с «Белоснежкой». А что в этом такого? Ведь это действительно классика мультипликационного кино. Что же касается остальных игрушек, видео и маленького платьица Покахонтас, которые я накупила, то они, например, очень даже могут пригодиться, когда к нам будут приходить друзья со своими детьми - надо же будет чем-то развлечь малышей, даже если своих у нас нет. Я, кстати, много думала о том, где у нас будет детская - если, конечно, все получится (хотя знаю, что, по статистике, это маловероятно). Наша вторая спальня - лучшее место для этого. Мы практически не пользуемся ею, за исключением тех случаев, когда Сэм слишком много выпивает и начинает храпеть - тогда я отправляю его туда. За окном у нас там растет дерево, и ребенок сможет учиться по нему различать времена года, а если приложить некоторые усилия, то я уверена, мы сможем устроить так, чтобы на этом дереве стали гнездиться птицы. Что для этого нужно сделать, я еще пока не знаю. Может быть, повесить скворечник, а может, купить в зоомагазине сеточки с орешками. Я куплю книгу по этой части.

Пенни, я прекрасно понимаю, что ты сейчас обо мне думаешь - или что бы думала, если бы существовала на самом деле. Но в любом случае я уверена, что ты ошибаешься. Ну, я в том смысле, что это я ошибаюсь. В конце концов, нет ничего странного или нездорового, чтобы время от времени покупать игрушки. Разве мне запрещено мечтать? Или у меня нет права предаваться приятным фантазиям? А вот предположи на минуточку, что это не фантазии. Ну представь, что у нас наконец все получилось. Как бы это было чудесно! Я даже не отваживаюсь думать об этом - слишком тяжело будет потом расставаться с этими мыслями.

Дорогой Сэм.

Что бы я ни думал об Эване, выбравшем на роль Колина Карла Фиппса, должен сказать, что с Нимнх Таббс он угадал на все сто процентов. Она великолепна. Красива и умеет разбудить в людях эмоции, когда входит в образ. Сегодня она играла некоторые эпизоды, которые я выкрал из дневника Люси, и пока она не дошла до конца, в павильоне стояла полная тишина. Ей удалось добиться того, чтобы всем было и грустно, и смешно. Когда же она закончила монолог о молитвах и о том, что героиня верит в бога только тогда, когда чего-то от него хочет, все зааплодировали - включая меня.

Больше того: если уж быть абсолютно честным перед самим собой, надо признать, что Карл Фиппс тоже неплох. Есть в нем действительно какая-то природная, не наигранная убедительность, когда он читает текст, и я порой даже забываю, что сам написал эти строчки. Сегодня они репетировали сцену, когда Рейчел обвиняет Колина в том, что ему наплевать, будут у них дети или нет, а тот пытается ей что-то объяснить и в итоге признается, что в абстрактном, самом общем смысле он, может быть, действительно не хочет иметь детей…

– Понимаешь, если дети - это часть тебя, продолжение и выражение нашей любви, то я, конечно, хочу, чтобы они у нас были. Я был бы рад, да что там - рад, я был бы просто на седьмом небе от счастья. - В этом месте Фиппс сделал паузу и посмотрел в глаза Нимнх. Клянусь: они оба чуть не расплакались. Оба - я имею в виду обоих актеров, а не оба глаза Нимнх. Хотя, конечно, и в них обоих действительно стояли слезы. Мне рассказывали, что у актеров есть такой секрет: если им нужно, чтобы на крупном плане у них получились полные слез глаза, то они дергают за волосинку в носу, и это рефлекторно вызывает слезы. Не знаю, может, в этот раз они и рвали на себе волосы, но если так, то сделали это чрезвычайно ловко, потому что я ничего не заметил. В общем, выдержав паузу, Карл взял Нимнх за руку и сказал: - Но если этого не случится - значит, так тому и быть. Я так считаю. Если у нас будут дети, они станут частью нас, нашей любви. Если же детей не будет, то мы ведь друг для друга все равно останемся, и наша любовь от этого не станет меньше.

Вот это да! Все именно так и есть. Именно такие чувства я и испытываю к Люси. Впрочем, чего ж тут удивляться: в конце концов, я же и написал этот сценарий. Но все равно было ужасно трогательно. Даже Джордж - на что уж редкое по толстокожести животное - и тот был растроган. Он даже соизволил сказать мне, что сцена удалась, на что я ему сказал, что отвечаю за каждое слово.

Затем Эван объявил короткий перерыв и удалился, чтобы провести это время в демонстративном одиночестве, которое нарушали только шикарные девчонки с мелированными волосами и в тонированных очках, почтительно подносившие ему кофе. Актеры и остальные члены съемочной группы нестройной толпой, вроде пчелиного роя, сгрудились вокруг стола с чаем и бисквитами - как обычно это и делают актеры и члены съемочной группы. Я решил воспользоваться моментом и познакомиться с Нимнх. Она, как и подобает актрисе, отказалась от чая и опустила в чашку с кипятком пакетик с какой-то гадостью, именовавшейся, по всей видимости, очередным травяным сбором.

– Привет, я автор сценария. Очень рад, что вы приняли предложение сняться в этом фильме, Нимнн… Нхиммн… Нмнхм…

Само собой, только в этот момент до меня дошло, что я совсем забыл заранее узнать, как правильно произносится имя этой девушки. Впрочем, ее это не удивило и, по всей видимости, не обидело. Она явно привыкла к подобным ситуациям. А впрочем, что еще ей остается делать с таким-то именем?

– Мое имя произносится - Нахве. С ударением на втором слоге. Это очень древнее кельтское имя, - сказала она с прелестным, едва уловимым ирландским акцентом, которым, как мне показалось, она гордилась. - Я очень глубоко осознаю свои кельтские корни. Наша семья происходит с суровых и прекрасных Гебридских островов, что возле Ирландии. Моя кровь темно-зеленого цвета.

Ну что ты на это скажешь! Вот я и не нашелся, что ответить на такую тираду, и хлопал глазами до тех пор, пока к нам вдруг словно ниоткуда не подкатил Карл Фиппс - само воплощение мужественности и дружелюбия.

– Я Карл. А вы Сэм, правда? Я немного знаком с вашей супругой. Она работает в моем агентстве.

Да, мужик, немного ты ее знаешь. И хрен когда узнаешь ее лучше, ты, лживый двуличный ублюдок.

– Потрясающий сценарий, приятель, - продолжал Карл. - Просто потрясающий, честно.

Я поблагодарил его, а когда он отвернулся, ухитрился капнуть кетчупа ему в чай. Маленькая, но очень важная победа. Затем ассистент режиссера пригласила всех обратно на репетицию. Нахве, проходя мимо меня, ткнула пальцем в ту страницу сценария, которой Эван собирался заняться.

– Когда я в первый раз прочитала этот кусок, то даже расплакалась, - призналась она.

Надо же, какое совпадение. Со мной было то же самое.

Этот фрагмент я вставил в сценарий только сегодня утром. Раньше этого сделать мне бы не удалось, потому что эта страница еще не была написана Люси. В последнее время она берет свой дневник в Спаннерфилд и, если очередь длинная (как обычно бывает), чтобы не скучать, вкратце записывает свои мысли.

Нахве села на стул посреди репетиционного зала, с ручкой и тетрадью в руках (я даже тетрадь вставил в фильм, чтобы актерам легче было работать с таким количеством внутренних монологов и закадрового текста), и стала читать.

– Не знаю, почему так получается. Чем ближе тот день, на который намечено либо мое полное возрождение, либо очередная частичная смерть, моя тоска и стремление забеременеть становятся почти физическими. Будто я проглотила что-то большое, тяжелое и даже слегка ядовитое. Это вроде утренней тошноты от похмелья и чувства нереализованности. Могу ли я надеяться, что этой тоске скоро придет конец?