Нежное прикосновение - Элизабет Деланси

Холодная вода лилась на лицо.

— Стефен! Стефен!

Он открыл глаза и попытался сфокусировать зрение. Но не мог ничего разобрать, кроме копны рыжих волос.

Вторая порция воды окончательно привела его в чувство. Он судорожно вздохнул, приходя в себя, и попытался сесть. Лицо Дэйви обвисло от ужаса. Здесь был и Магири, глядевший на Стефена с отвращением. Стефен поднялся на локтях и тяжело заморгал, пытаясь снять шум в голове, пытаясь согнать пелену с глаз.

— Ты имел мою жену, Флин! — закричал Били. — Мою жену!

— Ты — ублюдок! — Дэйви сжал кулаки и кинулся на Магири. Били ткнул кулаком, и Дэйви полетел кувырком. Он ткнулся в бочонок, сшибая на пол кружки с пивом.

Один из головорезов Били поставил Дэйви на ноги и сильно толкнул в сторону другого бандита. Они играли с ним, как с тряпичной куклой, пихая его туда и обратно, тыча в голову, толкая в плечи. Компания умирала от смеха. Дэйви пытался отбить удары, на лице был написан ужас.

С большим трудом Стефену удалось подняться на ноги. Он пригнулся к полу, как зверь перед прыжком! Магири хохотал над Дэйви, когда Стефен ударил его головой в низ живота. Били схватился за живот обеими руками и зарычал от боли. Как только он выпрямился, Стефен выбросил ногу и нанес удар, который, казалось, приподнял Магири над полом. Его кулак попал под подбородок, отбросив голову Били назад. Били покачался минуту-другую и упал с грохотом.

Общая суматоха в зале затихла. Компания перестала забавляться с Дэйви и столпилась вокруг Били, ворочающегося на полу.

Стефен старался держать равновесие, но комната вздымалась и падала, как палуба корабля, от чего в желудке поднималась тошнота. Сквозь боль и тошноту до него дошло, что он все еще пьян.

— Матерь Божья, Флин, — сказал кто-то. — Я думал, ты помер.

Мужчины помогли Били подняться. Он сплюнул кровь и вытер рот. Глаза горели ненавистью.

— Я вызываю тебя на призовой матч, Флин! Голова у Стефена болела адски: виски и удары

Били сделали боль пульсирующей.

— Не могу, — сказал он, пытаясь восстановить дыхание. — Я не могу драться — меня Анна убьет.

Мужчины захохотали, пока Били не бросил на них тяжелый взгляд.

— Да ты спятил, Флин! Спятил!

Стефен схватился за стойку и поискал глазами Дэйви.

— Ведь так, Дэйви? Ведь убьет, если я буду драться?

Избитое лицо Дэйви отекало на глазах.

— Анна уходит. Она пакует вещи.

Стефен прижал руку к глазам — ему очень захотелось заплакать. Конечно, она уйдет. Он хотел, чтобы она ушла. После всего, что она сделала, он не сможет к ней прикоснуться. Он глубоко вздохнул, что прозвучало, как рыдание, и оттолкнулся от бара. Стефен заковылял к Дэйви, ударяясь об людей, которые направляли его движение. Он обхватил Дэйви за шею.

— Отведи меня домой, Дэйви. Отведи старика домой.

— Мы не закончили, Флин! — прокричал Били. — Мой вызов ты увидишь в газете! Если ты откажешься, все увидят, что ты струсил!

Стефен тяжело навалился на Дэйви.

— Ну, не проклятье ли? — сказал он. — Она замужем за Били! Боже, ты только подумай — я спутался с женой Магири!

ГЛАВА XII

На Гран-стрит они встретили Моуза с Эметом и Джилом, которых сопровождала группа постоянных посетителей «Эмирэлд Флейма».

Увидев Моуза, Стефен был рад, что они не успели зайти в «Большой Шестой» салун. Шайка Магири застрелила бы его…

— Кажется, у вас неприятности, чемп? — спросил Моуз, подходя ближе.

Стефен наклонился к нему, ощущая головокружение с тошнотой и ужасную печаль.

— Я уже для этого слишком стар, Моуз.

— Неправда. Вот сейчас мы доставим вас домой и почистим…

— Наша Анна замужем за Магири. Ты это знаешь? Моуз положил руку Стефена на свое плечо:

— Да, я слыхал.

В «Эмирэлд Флейме» мужчины помогли ему подняться по черной лестнице на кухню. Стефен повалился на большое легкое кресло и застонал от боли — внутри все было разбито.

Моуз обмыл губкой его лицо и грудь. Кто-то опустил разбитый и окровавленный кулак Стефена в соленую воду — сильнейшая боль сотрясла все его тело. Флин попытался вырваться, но Моуз держал его крепко.

— Вы только сидите тихо, чемп, — сказал Моуз.

— Черт вас всех побери! О Боже, — Стефен заскрежетал зубами — вода жгла руку, как кислота.

— Завтра вам будет немного лучше…

Пальцы Моуза ощупывали Стефена, пытаясь определить, сломаны ли кости.

— Кажется, Магири мне все сломал. Господи, он чуть не убил меня… Думал, что уже умер.

Моуз усмехнулся:

— Нужен еще один Магири, чтобы вас свалить, чемп.

Стоя в дверях, Анна наблюдала, как Моуз промывал избитое и опухшее лицо Стефена, его заплывшие глаза. Моуз расстегнул промокшую от пота рубашку Стефена и проверил его торс, на котором были следы от кулаков и башмаков Магири. Кровь засохла у него на груди, рука была вся разбита. Когда Стефен начал ругаться, Анна вышла в коридор; у нее болело сердце. Она прислонилась к стене, прислушиваясь к мужским голосам.

До ее плеча дотронулся Эмет.

— Через какое-то время ему будет лучше. Моуз сказал, что все цело, ничего не сломано…

— Благодарю вас, Эмет.

Анна была благодарна ему за его сочувствие, и, более того, она была благодарна, что он вообще с ней разговаривает. Наверняка они считают, что все, что случилось со Стефеном, случилось по ее вине.

К ней подошел Джил. Он был, как всегда, изрядно пьян.

— Ваш муж крепок, как старый ботинок!

— Я замужем за Били!

— Я это знаю, мой ангел.

— Я ухожу от Стефена. Буду жить сама по себе. Джил похлопал ее по плечу.

— Это ничего не изменит. Как только он придет в себя, он захочет вас вернуть.

— Не думаю…

Джил отодвинулся и взглянул на нее.

— Я могу на это поставить. Он пошел в «Большой Шестой» и дрался из-за вас с Магири!

— Ах, Джил! Это было не из-за меня… Это из-за его самолюбия'— вы же это знаете. Он никогда мне не простит, что я принадлежала Били. Он постоянно сравнивает меня с Розой, а я никогда не смогу стать такой, как она.

Джил удивленно округлил глаза:

— Он покончил с Розой, когда нашел вас.

Анна вздохнула, сильно желая, чтобы это было правдой.

— Я знаю Стефена, ангел мой. Мы проехали вместе страну вдоль и поперек… Я написал книгу о Стефене… Более того — я написал книгу об обоих ваших мужьях…

Анна закрыла лицо руками:

— Ах, какую кашу я заварила!

— Били — хороший боец, — сказал Джил, — но как человека я всегда выберу Стефена.

У Анны не было больше сил слушать Джила.

— Извините. Мне нужно проститься с Пэги и ее матерью…

Анна рассказала Пэги и миссис Кэвенах о своих планах уехать сначала на Четвертую улицу, а затем и вообще из Нью-Йорка. Миссис Смит-Хэмптон предлагала ей уехать в Олбени. Там Анна сможет найти массу заказчиц для своих кружевных изделий.