Священная охота - Лоис МакМастер Буджолд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брови Ингри поползли вверх.
— Думаю, мне попался особенно милосердный храмовый следователь. Он пожалел больного сироту. Постепенно мне удалось дать некоторые доказательства того, что я способен контролировать своего зверя, и они удовлетворили занимавшихся моим делом жрецов… не настолько, конечно, чтобы передать в мои юные руки управление замком. А потом… потом мне оказал поддержку Хетвар.
— Если Венсел так хорошо управляется со своим зверем, что даже я не заметила его присутствия, разве этого недостаточно, чтобы он получил такое же прошение? — спросила Фара, и в ее голосе прозвучала умоляющая нота.
Ингри облизнул губы.
— Об этом вам следует спросить верховного настоятеля. Я тут ничего решить не могу. — Не думала ли Фара о том, как ей защитить супруга? Сможет ли Венсел выдержать такое же расследование, как то, от которого так долго страдал Ингри? Хорсриверу нужно было скрыть гораздо больше, однако, похоже, и могущество его неизмеримо превосходило силы подростка-Ингри. Если он того пожелает… Возможно, он окажется вынужден благодаря частичному разоблачению прибегнуть к какой-то уловке.
Да, можно было бы ожидать, что такая задача целиком поглотит его внимание…
«Он отчаянно стремится к чему-то другому».
К чему?
Фара, как только смогла представить себе такую возможность, явно сочла обвинение Венсела в обладании духом животного пугающе правдоподобным. Она выглядела так, словно наконец справилась с давно мучившей ее головоломкой; последние кусочки мозаики все быстрее и быстрее занимали свои места. Да, конечно, она боялась: и за мужа, и за себя.
— Почему бы вам самой не задать эти вопросы Венселу? — сказал Ингри.
— Прошлой ночью он не приходил ко мне. — Фара потерла глаза, словно желая этим жестом объяснить, почему они так покраснели. — Он теперь приходит редко… Биаст велел мне ничего ему не говорить, но я не знаю…
— Венселу уже известно о том, что ему грозит обвинение. Вы не выдадите ничьего секрета, если спросите его.
Фара робко взглянула на Ингри.
— Значит, он уже так вам доверяет?
— Я его ближайший родич. — «На некоторое время». — В таком опасном положении он стремится получить поддержку человека из своего клана. — «Так сказать…»
Фара стиснула руки.
— Тогда я рада, что вы здесь.
«Ну, это еще как посмотреть».
К несчастью, Ингри не мог откровенно высказать Фаре свое мнение о ее поступке с леди Йядой и одновременно сохранить ее расположение. Ингри застыл на месте: обострившиеся чувства предупредили его о приближении Венсела еще до того, как в коридоре послышались легкие шаги и кто-то откашлялся за дверью.
— Лорд Ингри, — сердечно приветствовал его Венсел, — мне доложили, что вы уже прибыли.
Ингри поклонился.
— Доброе утро, милорд.
— Надеюсь, вы нашли свою комнату удобной?
— Да, благодарю вас. Мой слуга Теско полагает, что наше положение в свете улучшилось.
— Так и должно случиться. — Поклон, которым Хорсривер приветствовал жену, был вежлив, но довольно небрежен. — Пойдемте со мной, Ингри. Леди, прошу нас извинить.
Ответный поклон Фары был в равной мере безразличным, и только легкая скованность выдала ее взбудораженные чувства.
Ингри последовал за Венселом в его кабинет. Венсел решительно закрыл за ними дверь, и Ингри повернулся так, чтобы не оказаться к хозяину спиной. У Хорсривера было вполне достаточно времени, чтобы подготовить магический удар, если бы у него возникло такое желание, однако опасения Ингри оказались напрасны: Венсел просто указал ему на кресло, а сам присел на край письменного стола. Покачивая ногой, он разглядывал Ингри сузившимися глазами.
— Хетвар очень быстро отпустил тебя, — заметил он.
— Геска сообщил тебе почему?
— О да.
— Биаст очень беспокоится за сестру, а Фара, как я понимаю, мечтает тебя спасти. Как тебе удалось завоевать любовь жены, я и представить себе не могу.
— Я тоже. — Хорсривер поморщился и принялся нервным жестом теребить прядь своих подернутых сединой светлых волос. — Подозреваю, что ее гувернантки перед свадьбой отравили ее слишком большой дозой придворной поэзии. Я похоронил десятки жен и теперь не позволяю себе привязываться к ним. Я не могу объяснить тебе, чем все эти женщины мне кажутся. Это одна из самых изощренных пыток моего теперешнего состояния.
— Словно целуешь труп?
— Словно ты труп, который целуют.
— Мне показалось, что она об этом не догадывается.
Граф пожал плечами.
— Я по привычке, которая теперь кажется мне бессмысленной, вступил в этот союз ради того, чтобы зачать еще одного сына, а для этого тело следует каким-то образом возбудить. К счастью, данное тело еще молодо, и простачок Венсел был бы вполне увлечен своей принцессой, мне кажется.
Позволяет ли Хорсривер этой полупереваренной душе всплывать на поверхность, когда он притворяется любящим мужем? И в какую растерянность должна повергать Фару внезапная замена растерянного влюбленного мальчика ее ночей холодным как лед незнакомцем за завтраком? Может ли Хорсривер давать волю другим своим прежним душам, когда того требует дел о? У бедной принцессы голова должна идти кругом, если ей приходится следить за столькими личинами супруга.
По какой-то причине на Венсела напала разговорчивость, и Ингри решил воспользоваться представившейся возможностью.
— Зачем ты привез леди Йяду? Учитывая последствия, это кажется ошибкой.
— Возможно, — поморщился Венсел. — Некоторые вещи видишь, только оглядываясь назад.
— Фара сочла ее новой кобылкой для жеребца-Хорсривера.
Граф нахмурился еще сильнее.
— Ну конечно — я же говорю, Фара романтична.
— Если не ради этого, то из-за чего же? Из-за Израненного леса? И не только потому, что Йяда унаследовала угодья? — Ингри не привык делиться информацией, но в данном случае она могла оказаться приманкой. — Йяда рассказывала мне о своем сне.
— Да, — мрачно кивнул Венсел. — Значит, тебе и в самом деле известно… Я не был уверен.
— Тебе она тоже рассказала?
— Нет, но я видел этот сон одновременно с нею, хотя и с другой точки зрения. Это ведь был больше чем сон: это было событие. Даже будучи всего лишь марионеткой богов, она не могла не взволновать моих вод так, чтобы рябь не добежала до меня. — Венсел вздохнул. — С тех пор она представляет для меня огромную загадку. Я взял ее к своему двору, чтобы понаблюдать, но не смог обнаружить ничего необычного. Если боги предназначили ее на роль наживки, я на нее не клюнул. Йяда, несомненно, оказалась связана заклятием во время того ночлега на Кровавом Поле, но она осталась слепой и бессильной, как самая обычная девушка.
— До тех пор, пока в охотничьем замке не случилось неожиданного несчастья.
— Да, действительно.
— Неужели все это произошло по воле богов? Включая смерть Болесо?
Венсел
