Семь мужей для избранной демоном-драконом (СИ) - Айт Элис

— Да, — ответил он и, заметив, как я за ним наблюдаю, улыбнулся краем рта.

— А ты, Марина Дубровская, внучка бога Эхира, готова ли взять в мужья Дамиана эн-Драгониса, чтобы стать с ним единым целым, хранить ему верность, разделять его цели и устремления и воспитывать его потомство?

— Да, — бодро сказала я.

— Тогда поклянитесь в этом на Оси миров, и пусть все боги будут свидетелями вашего обета. А если вы нарушите клятву, отвечать вам придется перед всеми мирами, — строго произнес жрец.

Он отошел в сторону, чтобы мы могли приблизиться к Оси миров, положить на нее руки и повторить клятвы. В зале как будто бы стало еще тише.

Все знали, с какими неприятными воспоминаниями у меня связан чертов камень. Это и похищение из родного мира, и вмешательство в мой разум дьярхов, и путешествие по тропам междумирья, чуть не закончившееся гибелью. А еще у меня был дар привратницы, и на днях острые языки среди особо наглых придворных шутили на тему того, не сбежит ли невеста прямо в день свадьбы из-под носа у гостей.

Вот только я ничего подобного делать не собиралась, даже если бы могла. Изначально меня здесь удерживали силой, но сегодня я по собственной воле соединяла свою жизнь с демоном-драконом. А потому пересилила дрожь, которую вызывал возвышавшийся надо мной менгир, твердо шагнула вперед и коснулась его ладонью вместе с Дамианом, громко произнося слова брачного обета.

Камень мягко засиял. По символам на его поверхности прошла волна света — словно они принимали нашу клятву. Публика восторженно ахнула, а нам с женихом озорно подмигнул Микки, стоявший недалеко от жреца.

На самом деле менгир больше не мог ни светиться, ни открывать порталы. Его запечатали сразу после нападения дьярхов, сделав так, чтобы врата нельзя было «взломать» снаружи или активировать изнутри с помощью шпиона.

Меры были временными. Дракон Андремакс, вернувшийся в день последней вражеской атаки, остался удручен тем, что увидел. При встрече с Дамианом он объяснил, что понятия не имел о происходящем и опечален гибелью своих потомков. Теперь же бог-дракон намеревался отомстить за них и заодно убедиться, что дьярхи не навредят больше никому.

Честно говоря, я не слишком верила во всю эту болтовню, однако не увидела ничего плохого в том, что Андремакс собрал других богов и ушел на священную войну с дьярхами. Лишь бы алавирцев больше ни во что не втягивали. Ну а если боги победят и можно будет снова пользоваться тропами Оси миров, то так даже лучше. Меня все еще глодала совесть за то, что в прошлый раз я переполошила лучшую подругу и снова исчезла. Оставить бы там весточку, что я жива, нашла свое счастье в другом месте, возвращаться домой не хочу, — и быть спокойной.

Да и зачем бы мне рваться обратно? Серую мышку без связей, пусть и отличницу, вряд ли ждало что-нибудь лучшее, чем сомнительная карьера секретарши или переводчицы в бюро. Здесь я могла принести гораздо больше пользы.

Валяясь в постели и выздоравливая после чуть не забравшего у меня жизнь заклинания, я освоила и обычный алавирский язык, и магический алфавит. В волшебном искусстве мне еще многому предстояло научиться, но колдовала я уже на сносном уровне, удивляя своих учителей. Дамиан шутил, что внучкам богов вообще все дается легко. Ага, ведь это кто-то другой по десять-двенадцать часов в день проводил за книгами и тренировками!

Это была не просто прихоть. Тлен отступал, Алавир потихоньку воскресал, подобно своему королю. Однако иссушенные земли, заброшенные и разрушенные поселения не могли восстановиться сами собой. Простым людям требовалась помощь магов, и Дамиан с охотой шел им навстречу, а вместе с ним и я. Ведь отныне это был и мой дом.

Стихли последние слова клятвы. Микки сделал едва заметный жест, снимая с менгира свечение. В зале продолжала стоять тишина — обряд еще не был завершен.

Перед нами снова появился старик-жрец.

— Объявляю этот союз заключенным в соответствии с данным нам свыше законом и благословленным богами. Возрадуйтесь и будьте счастливы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тут маги запустили «спецэффекты» — иллюзорных поющих птиц и свечение вокруг нас с Дамианом. Вот теперь зал грохнул криками и аплодисментами. Сюда поместилось не так уж много гостей — только самые важные, и я застыла на миг, опешив от шума. И еще кто, блин, создал над нами эту глупую радугу? Я же просила этого не делать!

Из-за смятения я не успела ни возмутиться, ни вообще хоть как-нибудь отреагировать. Дамиан настолько неожиданно развернул меня, прижал к себе и примкнул своими губами к моим, что я в первую секунду лишь растерянно взмахнула руками.

Алавирские традиции не предусматривали ни вуали на лице невесты, ни поцелуя, поэтому для меня все это стало сюрпризом. Но уже в следующий миг я подалась к Дамиану, отвечая на его порыв.

Его губы были горячими и настойчивыми. Он не позволял мне отстраниться, пока не начало заканчиваться дыхание, заставляя меня все больше и больше краснеть от смущения. Все-таки на нас смотрит столько важных гостей…

Мы, конечно, не удержались и стали ночевать вместе еще до свадьбы. Честно говоря, я побаивалась, что на этом интерес Дамиана плавно испарится. Чем его может удивить неопытная девчонка, которая и целуется-то далеко не мастерски, куда там до изощренных постельных игр?

Ох, как я ошибалась! За долгие годы вынужденного воздержания в Дамиане накопилось столько страсти, любви и нежности, что нам должно было хватить на всю оставшуюся жизнь. Каждые объятия, каждый поцелуй был как первый. Ну а я не оставалась в долгу.

Когда муж оторвался от меня, его глаза счастливо сверкали, а сам он смеялся от радости. Я, как рыба, хватала ртом воздух, но тоже не удержалась от глупой улыбки.

Мы оба живы и мы вместе! Уже одно это заставляло сердце биться чаще.

Публика приняла наше проявление чувств с восторгом. Когда мы наконец-то развернулись к гостям, хлопали в ладоши и улыбались все без исключения. Кроме людей с самыми разными оттенками кожи, здесь были эльфы — темные и светлые, король гномов, пара дриад, ради нашей свадьбы покинувших густые южные леса, наги и оборотни. Скользнувший по залу взгляд выхватил румяную Дарью рядом с черноволосым мужем-волколаком, который не отходил от нее ни на шаг.

А за их спинами я вдруг заметила странно знакомое лицо — миловидную блондинку в белом платье. Ее не было в списке приглашенных, и, пока я судорожно вспоминала, кто же это, богиня успела исчезнуть, подмигнув мне напоследок. Наверное, догадывалась, что я тут же побегу к Микки рассказывать, что его любимая богиня Вириника прячется среди гостей. Рыжий парень чуть с ума от зависти не сошел, узнав, что я встретила ее в родном мире и что именно она помогла нам вернуться домой.

Микки спокойно перенес то, что его статус с жениха номер один изменился на просто друга. Кажется, он вообще никогда всерьез не воспринимал меня как невесту. Зато был невероятно благодарен за то, что я нашла способ, как сохранить жизнь Дамиану.

Рядом с рыжим стояли и другие мои несостоявшиеся женихи. Всего шестеро — не хватало лишь Эла. И снова, как всегда, воспоминание о нем отозвалось в сердце болью.

Он выжил при нападении дьярхов, хотя и был сильно ранен. Маги очистили его разум от чужого влияния и разрешили нам встретиться — на всякий случай под строгой охраной.

Эл не помнил ровным счетом ничего. Провалы в памяти начали мучить его много лет назад, но он считал, что это наследственное — такие же были у его отца-привратника, прошедшего войну с дьярхами. Выяснилось, что Эл и в Алавир-то никогда не стремился попасть, не говоря уже о том, чтобы рваться в женихи к избранной. Эту новость он выслушал с ужасом на ангельском лице и долго, витиевато рассыпался в извинениях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И он не умел вырезать фигурки из дерева. Когда я показала зайца с незаконченной мордочкой, сделанного его собственными руками, Эл удивился и сказал, что никогда ничем подобным не занимался.

Слушая его, я никак не могла избавиться от немного жутковатого ощущения. Передо мной сидел все тот же Эл, который проводил со мной целые сутки на протяжении полутора месяцев, и в то же время это была совершенно иная личность. Нынешний Элтаниэль разговаривал по-другому, вел себя манернее и слегка презирал людей. А может, даже и не слегка. Говоря о возможности стать моим мужем, он делал такое лицо, будто ему предлагали жениться на осле.