Аллигат 2 (СИ) - Штиль Жанна

Уайт побледнел от возмущения:

— На что вы намекаете? Я сделал это намеренно, отвлекая его от моего лица. А вот чем продиктована ваша выходка с фолиантом предстоит разобраться.

— Мне нужна эта рукопись! — выпалила Ольга, тут же жалея о нечаянно вырвавшемся признании.

— Ах, вам нужна рукопись? — съехидничал мужчина, приблизив к леди бледное лицо. — Почему именно она? Почему не другая? Ведь их там более сотни. Почему не в другом ряду и вовсе не в другом храме? — потешался он.

Пока Ольга думала над ответом, он вдруг расплылся в довольной ухмылке и спокойно заявил:

— Вы знаете, кому она может принадлежать. Неспроста вы спрашивали о других подобных фолиантах и заявлении наследного владельца прав на них.

— Вовсе нет, — поспешила разуверить его леди. — Мне… стало любопытно, каково это — быть хозяином подобной вещи и возможно ли заполучить её честным, законным путём.

— И каковы ваши выводы? — выгнул бровь Уайт.

— Неутешительные для вас, — воинственно вскинула подбородок Ольга. — При предъявлении на фолиант безоговорочных прав, наследник получит его тотчас. Преподобный Уоткинс даже обрадуется, что древняя рукопись через века вернулась в семью и будет сохранена для потомков. И ещё… Когда вы передадите мне документы?

— Какие документы? — удивился мужчина.

— Мои документы. Кража состоялась. Я выполнила условия договора и жду от вас ответных действий.

— Вы сорвали сделку. Это не та книга, — жёстко парировал Уайт, потрясая молитвенником перед лицом Ольги.

— Почему вы решили, что не та? — не уступала она, уклоняясь от маячивших под носом плетёных кожаных завязок книги. — Потому что вас не предупредили о её повреждении? Будете знать, как идти на подобные афёры плохо подготовленным.

— Замолчите, — шумно втянул носом воздух мужчина, хлопнув книгой по столу.

Ольга поставила локти на столешницу и упёрла лоб в сцепленные руки. Перед закрытыми глазами заплясали светлячки. Из их огненного вихря выплыл найденный фолиант пфальцграфини, замелькали переворачиваемые страницы, неясными очертаниями расплывались изображения на рисунках. Сердце тоскливо заныло. Ольга поняла, что не сможет даже намекнуть Мартину о найденном фолианте под номером десять. Словоохотливый викарий без задней мысли расскажет ему о визите лжебарона и его жены. Если потребуется, опишет их внешность. Графу Малгри может прийти в голову навести справки о бароне Тиммонзе, приняв его за её покровителя, а дальше… Она не хотела думать, чем всё закончится.

Ольга подняла голову и тяжело вздохнула:

— Я готова вернуть книгу в церковь. Сейчас же. Скажу викарию, что обронила браслет, а вы…

— Не говорите глупости, — оборвал её Уайт, не отрывая глаз от перевёрнутой страницы молитвенника.

Ольга с подозрением наблюдала за мужчиной. Положив перед собой книгу, он аккуратно её листал, увлечённо всматриваясь в цветные сценки евангельских притч с выдержками из текста.

— А ведь никакой похищенной семейной реликвии, которую надлежит вернуть законному владельцу, нет. Вы солгали мне, — выдавила она из себя.

Хотелось добавить, что Уайт — циничный похититель раритетов и от скуки промышляет их продажей или коллекционирует сам. Неудачно вынесенная книга будет отреставрирована и в итоге найдёт своего покупателя. Возможно, она всё же та, за которой он охотился. Она дорогая и была на цепи. Поэтому сломан угол переплётной крышки. Просто лжебарону об этом не сказали. Но это всего лишь догадки Ольги, а как обстоят дела в действительности, она узнать не стремится.

Уайт поднял голову и внимательно посмотрел в затуманенные слезами глаза леди. От него исходили флюиды тревожного ожидания. Она продолжила:

— Я жалею, что согласилась на сделку с вами.

Наверное, стоило его бояться, но страха Ольга не испытывала. В глубине души она верила, что Уайт, кем бы он ни был на самом деле, не плохой человек — скучающий бездельник-аристократ, развлекающийся доступным ему способом и находящий в этом греховное удовольствие.

Глава 44

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ольга мыла руки, смотрелась в зеркало и снова злилась. На себя. Как её угораздило связаться с авантюристом? Ведь сомневалась в нём, колебалась до последнего и всё равно поддалась на уговоры.

Даже не на уговоры, а… — задумалась она. Уайт обладал бесспорным даром убеждения и смог внушить ей доверие. Кажется, её снова ждёт разочарование, очередной удар в спину.

Со щёк схлынул румянец, в глазах заблестели слёзы. Остатки злости сменила бесконечная усталость.

Не привыкать, — вздохнула Ольга, посмотрев на мужчину сквозь муть зеркала.

Развалившись на стуле и вытянув длинные ноги под стол, он украдкой смотрел на неё. Его взгляд бесстыдно-оценивающе скользил по её плечам, спине, бёдрам.

Наглый тип! — поспешно выпрямилась она и с раздражением промокнула влажным полотенцем вспыхнувшее краской стыда лицо. С силой потёрла руки, отвлекаясь на боль от трения грубой льняной ткани.

Запах мускуса стал гуще, явственнее. Ольга не могла понять, слышит ли аромат, исходящий от Уайта или это её тело настолько пропиталось афродизиаком, что его букет окутал её тёплой чувственный аурой.

Леди вернулась за стол и подвинула ридикюль. Достала носовой платок, уткнулась в него, перебивая свежесть мускуса ароматом розы и ванили.

Стук в дверь и приход служанки с чаем разрядили накалившийся от напряжения воздух в комнате.

Уайт демонстрировал полное равнодушие к действиям подельницы и не смотрел на неё. С преувеличенным рвением поедал творожную запеканку, щедро сдобренную густой деревенской сметаной.

То, с каким аппетитом ел мужчина, заставило Ольгу последовать его примеру. До ужина далеко, а путь до Лондона неблизкий.

Служанка убрала стол и ушла, а Уайт вновь достал молитвенник из саквояжа. Он методично перелистывал страницу за страницей, разглаживал заломы, тщательно просматривал основание книжного блока. Изредка относил книгу дальше от глаз, щурился и чему-то сдержанно усмехался.

Ольга отошла к окну. Задумчиво смотрела на густые заросли сирени. Хотелось плакать: от бессилия, душевной боли, щемящей тоски. Перед мысленным взором то и дело возникал Мартин. Глухим шёпотом звучали его слова: «Я люблю вас и хочу всё изменить». Ольга гнала навязчивое видение прочь, с усилием сдерживая наворачивающиеся слёзы. Она тоже хотела всё изменить и прилагала для этого немалые усилия. Но ничего не менялось. Будто злой рок преследовал её и вершил своё чёрное дело.

— Собирайтесь, — прозвучало за её спиной.

Она ушла за ширму, радуясь, что скоро придёт конец её тягостному путешествию.

Послышался перезвон брегета. Захлопнулась книга. Заскрипел кожаный саквояж — щёлкнул рамочный замок.

Ольга стояла спиной к мужчине и, пока он зашнуровывал лиф платья, смиренно терпела его прикосновения к открытым участкам кожи.

А он не торопился, будто намеренно мучил её, испытывая женскую выдержку. Дышал в её затылок тяжело, отрывисто.

Она потерпит. Всему приходит конец. Вот его руки сжали её плечи. Дыхание коснулось шеи.

— Спасибо, — шепнул Уайт в её ухо, обдав мягким ароматом мускуса.

Ольга вздрогнула от неожиданности.

Его ладони соскользнули по её рукам к запястьям, сжали их. От резкого разворота на сто восемьдесят градусов, она едва устояла на ногах, в следующую секунду оказавшись крепко прижатой к груди мужчины. Упёрлась в его грудь руками в попытке оттолкнуть и недоумевающе глянула в его лицо.

Его сомкнутые губы смягчила усмешка, и они стремительно обрушились на губы женщины, ломая сопротивление, завоёвывая, заставляя забыть о приличиях и о последствиях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она задыхалась под его напором, теряла голову и чувствовала, как быстро и охотно её тело откликается на грубую ласку.

Сжимая её в объятиях, не прерывая поцелуя и не давая выдохнуть, Уайт наступал и теснил Ольгу спиной к столу.

Она, пятясь, упёрлась бёдрами в столешницу и, прогнувшись в спине, отстранилась.