Тень Луны, Море Теней - Фуюми Оно

— Ты это о чём?

— Для того чтобы получить единое целое, требуются все составляющие. Одной тебя для этого недостаточно, так же как и Кейки. Разве не поэтому Император и кирин должны сосуществовать вместе? Кирин это разновидность ханджю: полу-животное, полу-человек. И так ты говоришь о самой себе. Две половинки дополняют друг друга, разве не ясно? Как и в случае с Царственным Эн и Энки.

Ёко кивнула.

— Есть люди, которые были бы просто на седьмом небе от счастья стать Императором. То что, у тебя хватает здравого смысла, чтобы испугаться такой ответственности за свой народ, как раз указывает на качества достойного воссесть на трон.

— Да нет же.

— Доверься Кейки.

— Но…

— И поверь в себя. Если у тебя займёт ещё пять лет, чтобы действительно заслужить престол, то почему бы не начать прямо сейчас? Чего тут бояться?

— Но…

— Кейки избрал тебя Императрицей. На данный момент, ты единственная Кей-о для всех живущих на земле. Божественная Воля Небес является волей самого народа Кей, а это значит, что никто, кроме тебя, не может принести счастье этим людям. Но не пытайся одолеть сразу все проблемы одним махом. Народ Кей это твои поданные, а ты, по тому же принципу, являешься поданной Кей.

— Да, но…

— Если хочешь стать хорошим человеком, прими престол и постарайся стать хорошей Императрицей. Разве в результате этого ты не превратишься заодно в хорошего человека? Царские обязанности тяжелы, но разве это не к лучшему? Чем больше ответственности берёт на себя человек, тем быстрее закаляется в трудах его душа.

— А если я так и не стану этим хорошим человеком?

— Если у тебя хватит силы воли, ты им станешь в любом случае. Кирин и твои поданные будут твоими учителями — с такими наставниками долго в дураках не проходишь.

Ёко долго, молча, разглядывала море.

— Если я стану Императрицей, то не смогу вернуться домой.

— А ты этого хочешь?

— Я не знаю.

— Не знаешь?

Ёко кивнула.

— Если честно, моя жизнь в том мире была далека от совершенства. И здесь мне уже нравится куда больше чем раньше.

— Разумеется.

— Но с тех пор, как я сюда попала, я только и думаю о том, как вернуться назад.

— Понимаю.

— Там мои родители, мой дом, мои друзья. Если бы ты спросил, хорошие ли у меня родители, хорошие ли у меня друзья, я, пожалуй, затруднилась бы с ответом, но это вовсе не их вина. Я мало что собой представляла как личность, и отношения с окружающими у меня были соответствующие. Но если бы я могла вернуться, думаю, я могла бы всё исправить. Начать всё с нуля, занять своё место под солнцем. Мне действительно жаль, что я была такой дурой — вот почему я хочу получить шанс начать всё с начала.

Слёзы хлынули прямо ей на руки, всё ещё сжимающие поручни перил.

— Даже если я не могу исправить то, что наделала, даже если это не мир, к которому я на самом деле принадлежу — я всё равно скучаю по нему. Я никогда больше не увижу своих родных и близких. Если бы я успела подготовиться к расставанию, наверное, мне не было бы так больно сейчас. Но я покинула всех и вся без единого слова прощания.

— Да, так уж вышло.

— И дело не только в этом. Я постоянно твердила себе, что хочу вернуться домой, что я наверняка вернусь домой. Тяжело теперь расставаться с мыслью, которая поддерживала тебя в течение всего этого времени.

— Я знаю.

— Если я вернусь домой, то, наверняка, пожалею об этом. А если не вернусь — буду сожалеть ничуть не меньше. Как бы я не поступила, выбор будет одинаково болезненным. Я хочу быть одновременно в двух мирах, но должна выбрать только один из них.

Мягкая, тёплая рука коснулась её щеки, утирая струящиеся по ней слёзы.

— Ракушун…

— Не оборачивайся, я сейчас не в самом пристойном виде.

Она рассмеялась сквозь слёзы.

— Да не смейся ты, у меня не было выбора. Мои крысиные лапки до тебя бы не дотянулись.

— Да уж, я думаю.

— Знаешь, Ёко, когда не знаешь, что лучше выбрать, тебе стоит избрать то, что ты должна сделать, а не то, чего ты просто хочешь. Ты знаешь, что всё равно пожалеешь о сделанном выборе. Тогда, если уж горечь утраты будет примерно одинакова, пусть она будет хоть чуточку поменьше.

— Я знаю.

— Поступив, как следует, у тебя останется лишь неосуществлённое желание, которым ты пожертвовала во имя требуемого долга. Разве такого рода раскаяние, в конечном итоге, не ляжет меньшим камнем на душу?

— Да.

От руки, прижатой к её щеке, исходило тепло.

— Я очень хочу увидеть царство, которое ты построишь, Ёко.

— Спасибо тебе, Ракушун.

Глава 65

В день воздушной атаки на Иръйу Ёко был выдан в пользование один из видов летающих лошадей — китсуръйо. У него была красная грива, шкура испещрённая белыми полосами и восхитительные золотистые глаза. Джойю обладал навыками верховой езды.

— Ты можешь остаться в Канкъйу, — предложил ей Эн-о, но Ёко отказалась. Против почти шести тысяч солдат, обороняющих Иръйу, ещё один лишний всадник никак не повредит. К тому же, речь шла о Кейки, не говоря уже о том, что вся эта операция была в интересах Царства Кей. Не годится ей прятаться за чужие спины.

Ей понадобилось собрать всё своё мужество, чтобы предстать перед Эн-о и Энки, царствующим уже пять сотен лет и заявить, — Я так решила. Она всё ещё почти ничего не знала об этом мире, и уж конечно не имела ни малейшего представления об управлении царством или его политической структуре. Вряд ли она вообще имела права называть себя государем.

Поэтому-то она была просто обязана начать действовать, каким бы безумием это не казалось со стороны. И если для этого требовалось развязать войну, она её развяжет, а поскольку, путь назад в таком случае для неё уже отрезан, запереться в глубине Дворца Ген'эй будет просто неприемлемо.

Заодно с Ёко и Ракушун отказался от надёжного убежища во дворце. Несмотря на её строжайший приказ остаться, он был непреклонен. Как раз подоспел Энки, заявивший, что помощь Ракушуна будет ему очень кстати, и они вместе отправились в Кей. Кирин не выносил крови и поэтому Энки не мог сопровождать их во время битвы. Вместо этого, они с Ракушуном посетят провинции, подпавшие под власть армии самозванки, и постараются открыть им глаза на происходящее.

Сто двадцать зверей летели над Морем Облаков. Армия самозванки насчитывала двадцать тысяч солдат, из них не менее пяти тысяч сосредоточено в провинции Сей. Как заметил сам Эн, против такой силы ста двадцати всадникам было не устоять.

— Единственная наша цель это Кейки. Если спасём его, то сможем выиграть время. Если мы ещё и сможем зародить сомнения в рядах армии Джоэй, убедить их в том, что на самом деле они столь яростно защищают всего лишь какую-то самозванку, будет даже лучше. Стоит только убедить в этом хотя бы трёх правителей провинций, как ситуация обернётся в нашу пользу.