На службе у войны: негласный союз астрофизики и армии - Нил Деграсс Тайсон

в этой области был быстрым и существенным. Советские «трофейные бригады»[361], которые весной и в начале лета 1945 года прочесали немецкие объекты по производству ракет «Фау-2», вначале характеризовали эту огромную ракету как «не более, чем обыкновенный широко разрекламированный артиллерийский снаряд». Но к 1947 году советские проектировщики ракет под руководством неутомимого Сергея Королева и с помощью захваченных в Германии ученых не только разобрались в конструкции самой «Фау-2», но и убедили нарождающуюся ракетостроительную промышленность разработать МБР с радиусом действия почти в 2000 миль – вдесятеро больше, чем у «Фау-2». Через несколько лет первый зам Королева предложил увеличить эту дальность еще как минимум в два раза. К концу 1953 года конструкторам ракет было поручено спроектировать МБР, способную нести шеститонную полезную нагрузку. Это вдвое превышало массу, под которую первоначально рассчитывали свою ракету Королев и его группа. Но неожиданная задача обернулась для СССР положительной стороной: ракета, достаточно мощная, чтобы нести тяжелую бомбу, могла бы также вывести спутник на орбиту вокруг Земли[362].

Пока одни работники военно-промышленного комплекса сосредоточились на создании советской бомбы, а другие – советской ракеты, несколько человек возродили идеи своего соотечественника Константина Циолковского, который за несколько десятилетий до этого додумался до идеи многоступенчатой ракеты, способной доставить в космос спутник. Несколько высокопоставленных последователей Циолковского вместе со множеством гражданских энтузиастов и популяризаторов его идей мечтали о завоевании космоса Советской страной. Главным среди них был авиационный инженер Михаил Тихонравов, друг Сергея Королева, работавший в аналитическом центре НИИ-4, советском аналоге корпорации RAND: этот НИИ сыграл ключевую роль в космической программе СССР от первого спутника до полета Гагарина. В 1951 году Тихонравов создал в НИИ-4 маленькую исследовательскую группу, занимавшуюся разработкой идеи спутника: осенью 1953 года, через полгода после смерти Сталина, группа разрослась в полномасштабный секретный проект «Исследования по вопросам создания искусственного спутника Земли» под кодовым обозначением «Тема № 72». «Вопросы» были разные: от вывода спутника на орбиту до использования его в качестве бомбовой платформы.

Итак, к концу 1953 года – менее чем через год после того, как и Сталин, и Трумэн исчезли с политической сцены, – обе противоборствующие стороны в холодной войне определились со своими космическими планами и персоналом для их осуществления. Принятая в следующем году резолюция о МГГ подстегнула развитие событий. Соревнование приобрело определенные формы. Родившийся в рамках МГГ проект искусственного спутника Земли вскоре превратился из идеалистического наднационального сотрудничества стремящихся к познанию ученых (неважно, до какой степени он таковым действительно был) в борьбу за доминирование между «американскими империалистами» и «красными».

Тем временем Восточная Азия, хоть и втянутая в опасную и запутанную конфронтацию сверхдержав, тоже собирала силы для борьбы за космос. Японские ученые в области ракетостроения воспользовались предстоящим МГГ как предлогом для разработки собственных ракет для исследований атмосферы. Маоистский Китай готовился приветствовать возвращающегося на родину человека, который должен был возглавить и резко ускорить отечественную космическую программу: Цянь Сюэсэня, родившегося в Китае профессора аэронавтики в Калтехе и MIT, одного из основателей Лаборатории реактивного движения, члена элитарной научно-консультативной группы, учрежденной во время Второй мировой войны, чтобы консультировать высший генералитет США о возможностях усиления военной мощи в воздухе. Цянь имел такую ценность для американских ракетных исследований, что в апреле 1945 года, несмотря на отсутствие у него американского гражданства, получил титул «эксперта-консультанта» и временное звание полковника ВВС США. В этом качестве он был доставлен в Германию и там допрашивал только что сдавшихся в плен американцам ученых – создателей «Фау-2», включая и самого Вернера фон Брауна. Однако в 1950 году, в разгар охватившего Америку страха перед «красной угрозой», Цянь был обвинен (безосновательно) в принадлежности к коммунистической партии, а вскоре после этого лишен допуска к секретным материалам и возможности работать по специальности. В 1955 году без документов и личных вещей его депортировали в Китай. Широко известна реплика бывшего заместителя командующего ВМФ США по этому поводу: он сказал, что его депортация была «самой большой глупостью, которую когда-либо совершала эта страна»[363]. За несколько лет Цянь Сюэсэнь стал в Китае тем же, кем Сергей Королев был в России.

___________________

В те времена, когда Цянь вернулся на родину, демонизация коммунизма на Западе – и «империализма» на Востоке – была обычной практикой. Деятельность Комиссии Палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности была разрушительной для политики США. В 1946 году Уинстон Черчилль ввел в обиход «свободного мира» термин «железный занавес», хотя изначально это выражение звучало чуть иначе: «железная ограда». В своей речи в Конгрессе в марте 1947 года Трумэн сформулировал свою доктрину, призывавшую Соединенные Штаты отныне поддерживать «свободные народы» и противостоять «тоталитарным режимам» повсюду и всегда.

В 1947 году цена этой политики составила 400 миллионов долларов. Росли темпы «мирной милитаризации». Безопасность сделалась главной темой политики. Закон о национальной безопасности США 1947 года полностью изменил структуру вооруженных сил страны: вместо трех различных военных ведомств появилось единое Министерство обороны. Был создан Совет национальной безопасности и Центральное разведывательное управление. Вместо военного министра (Secretary of War) появился министр обороны (Secretary of Defense). В апреле 1949 года был подписан Североатлантический договор, который привел к образованию НАТО: его целью, по крайней мере с американской точки зрения, было «добиться не просто равновесия сил, но превосходства в силе».

СССР был встревожен перспективой остаться в «капиталистическом окружении» и дал силовой ответ на потоки риторики и военно-экономические тенденции, возобладавшие в «свободном мире» на Западе. В 1946 году Советский Союз отказался присоединиться к образованным под контролем США Всемирному банку и Международному валютному фонду, похоронив тем самым надежды Америки на то, что поток долларов поможет отвлечь СССР от экспансии в Восточную Европу. В 1947 году, не сумев привлечь внимание к советской позиции при обсуждении плана Маршалла[364], министр иностранных дел СССР начал продвигать «план Молотова» по созданию Восточного блока. В конце июня 1948 года Советский Союз предпринял шаги, которые привели к круглогодичной блокаде всех наземных путей сообщения между оккупированной союзниками западной частью Германии и западными оккупационными секторами Берлина – ведь Берлин был расположен глубоко внутри советской оккупационной зоны Германии. На протяжении последних лет правления Сталина его надежды, опасения, требования и промахи в отношении Германии, Кореи, Китая, Японии и большей части Восточной Европы приводили к все более неблагоприятным результатам. В России Сталин начал второй раунд политических чисток, повторяя кампанию 1936–1938 годов, в результате которой Сергей Королев на много лет сделался узником трудовых лагерей и тюрем, а сотни тысяч жителей России, знаменитых и безвестных, военных и гражданских, были отправлены на смерть.

Примером политического