Сладкий грех. Разрушение (СИ) - Мур Лина

— Отпусти меня! Я убью его! — визжу, ударяя Слэйна по спине. Я выгибаюсь у него в руках, луплю его ногами и руками. Он оступается, спускаясь по лестнице, но удерживает меня. Моя туфля падает с ноги, и я снова принимаюсь колотить Слэйна и орать во всё горло.

— Отпусти! Дай мне это сделать, чёрт возьми! Это моя война, а не твоя! Это я должна…

Мои слова превращаются в крик, когда Слэйн бросает меня на траву. Я ударяюсь всем телом и скулю, катаясь по траве. Чёрт, это больно.

Злясь, сдуваю с лица пряди волос и поднимаюсь на ноги. Скидываю с ноги и отбрасываю в сторону туфлю.

Слэйн стоит напротив меня сильный, мощный и готовый защищать грёбаного ублюдка. Это безумно выводит меня из себя!

С криком бегу на него, понимая, что это не совсем женское занятие драться с мужчиной, но выбора нет. Ещё немного, и Доналл убил бы себя. Это было бы самоубийство и свобода для Слэйна, который всё испортил.

Пытаюсь обойти Слэйна, но он блокирует мне проход к дому. Толкает меня в плечи, совсем легко, и рычит. Его глаза становятся безумными и тёмными. Я никогда не видела у него такого цвета глаз. Словно чёрные краски заполняют всё пространство, описывая то, что происходит с его сердцем.

— Я побью тебя, — грожусь, быстро дыша.

— Давай. Это будет весело, — усмехается он, хрустя шеей и разминая её.

— Ты что серьёзно? Будешь бить меня? — хмурясь, спрашиваю.

— Дай мне повод, Энрика, — отвечает он, играя пальцами и подзывая меня к себе.

— Ненавижу тебя, придурок!

Кричу и снова нападаю на него, Слэйн уворачивается, но всё же не даёт мне пройти дальше. Он делает подсечку, и я падаю на траву.

— Это ведь больно, — вою я, хныча от боли.

— Больно? Ты ни хрена не знаешь, что такое больно, Энрика. Иди в машину, — спокойно говорит он.

Открываю глаза и яростно встаю на ноги.

— Нет. Почему ты не дал мне это сделать?

— Потому что это преступление, Энрика! За убийство сажают!

— Тебя же не посадили, — замечаю я, стуча пальцем по губам. Слэйн выпрямляется и тяжело вздыхает.

— Меня прикрывают. Тебя некому прикрывать. Чем ты думала? Задницей?

— Я не удивлена, что у тебя задница вместо сердца, у меня же там сердце! — ядовито шиплю.

— В машину, — приказывает он.

Прищуриваюсь, и он делает то же самое.

С ором, как чёртова амазонка, прыгаю на него. Платье задирается до талии. Я цепляюсь за его плечи и пытаюсь карабкаться по нему, как по препятствию.

— Энрика, я сделаю тебе больно! — кричит Слэйн.

— А ты уже сделал! Это ответная реакция! — Впиваюсь ногтями ему в шею, и он шипит от боли. Рывком хватает меня за талию и бросает на землю.

— Да твою ж мать! — ору я от боли. — Хватит меня швырять! Ты мне все кости переломаешь!

— По крайней мере, ты останешься живой. Ты что, разодрала мою кожу?

Приоткрываю глаза и приподнимаюсь на локтях. На пальцах Слэйна блестит кровь, и я улыбаюсь.

— Ага, так и есть. Ну что, будешь ещё драться со мной или дашь мне закончить всё? Обещаю, тогда сяду в машину, — говорю, облизывая губы. Чёрт, мои лёгкие горят. Я не уверена в том, что смогу его победить. Точнее, я, вообще, в этом не уверена.

— Убить его? Что ты этим докажешь? Отомстишь за своего отца? За боль? За горе? Сядешь в тюрьму? Это ты планируешь? — злобно рычит он.

— Да! Я убью его! — кричу, выставляя руки перед собой, и бегу. Слэйн пытается схватить меня, но я наклоняюсь. Мои руки обхватывают его талию, и я заваливаю его на траву. Он кряхтит от удара всем телом о землю, но затем я оказываюсь на лопатках. Он слишком быстрый для меня.

— Зачем? Не делай глупостей! Энрика, успокойся!

— Пошёл ты! — Отплёвывая волосы, бью его коленом между ног, это слабое место у всех мужчин. Слэйн жмурится от боли, и я перекатываюсь вместе с ним. Снова седлаю его и хочу встать, чтобы побежать, но опять он переворачивает меня.

Я ору и бью его по плечам, затем ногами. Теперь же Слэйн легко уворачивается, и мои ноги оказываются раскинутыми, а он устраивается между ними.

— Почему? — выдыхаю я, смачивая губы. — Ведь всё было бы проще.

— Что проще, Энрика? Думаешь, с его смертью ты воскресишь мёртвых? — Яростно Слэйн надавливает на мои запястья, прижимая их к траве.

— Ты совсем глупый? — спрашиваю его. Наши взгляды встречаются, и это лишает меня сил бороться с ним. Я больше не могу с ним драться, это глупо. Я просто вымотана. Да и проигрывать тоже не хочу. Хотя… кажется, я уже побеждена.

— Я же хотела освободить тебя. При чём здесь мой отец, Слэйн? Всё дело в тебе. Я не придумала другого способа, как только дать тебе право выбора, как жить дальше. Он не позволяет тебе это. Он подсадил тебя на наркотики. Он… убивает тебя. Думаешь, я буду смотреть на это спокойно? Думаешь, я просто развернусь и уйду, забуду о тебе? Нет, любовь другая. Она даёт силы бороться за того, кого любишь. Я боролась за тебя, Слэйн.

Из моих глаз скатываются слёзы. Его глаза светлеют, и в них среди черноты появляется моя любимая синева.

— Я знаю, что не могу вернуть свою семью, но могла помочь тебе избавиться от этого гнёта. Мои мысли полностью заняты тобой, и я не верю в то, что выхода нет. Он есть. Он был у меня в руках, пока ты всё не испортил. Я бы смогла убить его, — мой голос садится до хрипа.

— Смогла бы убить человека из-за меня, Энрика? Ты хоть знаешь, что это такое? Знаешь, что потом от кошмаров не избавишься? Знаешь, что ты будешь гореть в аду? — с горечью в голосе спрашивает он.

— Да, я всё это знаю. Меня это не волнует. Главное, что ты сможешь быть свободным, понимаешь? Да какая разница, что мне придётся отдать за тебя, я отдам, не раздумывая. В этом мире у меня больше никого нет, кроме тебя. Я живу ради тебя. Я дышу для тебя. Это любовь, Слэйн. Любовь порой предполагает совершать преступления, чтобы любимый мог идти дальше. Не важно со мной или нет, сам факт того, что больше никто не заставит тебя поступать так, как ты не хочешь, стоит всего. Даже тюрьмы. Даже кошмаров.

Он отпускает мои руки, опираясь одной рукой о землю, а второй касаясь моей щеки.

— И это всё ради меня? — недоверчиво спрашивает он. — Ради такого ублюдка, как я?

— Да. Глупо? Может быть. Но я схожу с ума без тебя, Слэйн. Мне плохо, и я ищу варианты, чтобы помочь тебе. Видимо, я плоха в этом, но стараюсь. Я хочу вырвать тебя из этих кандалов. Прости, что устроила всё это, просто я…

Слэйн накрывает мои губы своими. Всхлипываю, цепляясь за его шею и запускаю пальцы ему в волосы. Он жадно прижимается к моим губам, а затем целует меня в закрытые глаза и уголок губ. Он целует меня в висок, пробуя на вкус мои слёзы. Я одурманена, тяжело дышу и прижимаю его к себе. Слэйн издаёт тихий и низкий стон, но это не возбуждающий стон, а полный боли и отчаяния. Словно он ранен.

— Всё хорошо, — шепчу, поглаживая его по волосам. Он стискивает меня в своих объятиях, подкладывая под мою шею руки. Он сжимает меня, и я чувствую боль в костях, но не издаю ни звука, который мог бы его спугнуть. В этот момент я ощущаю каждую молекулу мучений в разуме и теле Слэйна. Они изводят его, не дают ему дышать, не позволяют жить. Эти кандалы. Я чувствую их. Я даже слышу их противный звон. Слэйн обнимает меня из-за благодарности за то, что я люблю его. Я это знаю. Его никто не любит, это я уже поняла. Никто не видел в нём живого человека. Никто не позволял ему чувствовать свою любовь и ласку. Никто не протянул ему руку, чтобы убедить в том, что он в безопасности.

— Я люблю тебя. Всё будет хорошо. Я рядом с тобой, — успокаивающе вожу ладонью по его спине.

— Я не хочу этого, Энрика. Ты должна меня ненавидеть, — тихо говорит он.

— Я ненавижу, не волнуйся. Я тебя терпеть не могу. Ты меня бесишь. Ты такой тупой. Но, увы, моя ненависть к тебе такая же сильная, как и любовь. Одного без другого не бывает. Это эмоции страха потерять тебя. Наверное, я психопатка.

Слэйн тихо смеётся, и его плечи подрагивают.

— Мне нравятся психопатки. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. С ними весело. Ты психопатка номер один в моей жизни, Энрика. — Он приподнимается, и я улыбаюсь, встречая его глубокий и весёлый взгляд.