Большая девочка - Даниэла Стил

— Что случилось? — заволновался он. — Нога болит?

— Нет, задница! — огрызнулась она, злясь на саму себя. — Из‑за этой дурацкой ноги я набрала семь фунтов! — Неловко было признаваться, но, раз уж Колин застал ее в слезах, пришлось выкладывать все как есть.

— Сбросишь. Да и кому какое дело? — успокоил он. Тут ему в голову пришла идея. — Знаешь что? Я эти весы выкину. Не хочу, чтобы вся твоя жизнь была подчинена тому, сколько ты весишь. Ты потрясающе выглядишь. Я тебя люблю. Ну, сбросишь ты пять или десять фунтов — какая разница? Для меня — никакой.

— А для меня — очень большая! — всхлипнула она.

— Это другое дело, — возразил Колин. — Тогда делай это для себя, а не для меня или для кого‑то еще. Мне все равно, я люблю тебя такой, какая ты есть, и неважно, какой у тебя размер.

— За что мне такое счастье, а? Как это мне так повезло? Никогда бы не подумала, что в спортзале можно встретить мужчину своей жизни, — Виктория вытерла слезы.

— Мы друг друга выстрадали, слишком долго мы были одиноки. Мы заслужили наше счастье, правда, дорогая? — Колин наклонился и поцеловал ее.

— И любовь, — добавила Виктория. Колин обнял ее, и она приникла к его груди.

— А кстати, тебе когда лететь в Лос‑Анджелес?

— Через два дня, я говорила с врачом, он разрешил. До чего не хочется без тебя ехать! — вздохнула Виктория. — Но Грейси говорит, я ей нужна.

— Поосторожнее там с родителями! Они у тебя кусачие, — напутствовал ее Колин. Он прав. — Это все равно что плавать среди акул. А я прилечу в четверг, перед самой свадьбой. Хотел бы раньше, но не получится. Надо мне постараться закончить это последнее дело до отъезда.

— Ничего, я справлюсь, — успокоила его Виктория и вновь удостоилась поцелуя.

Субботу и воскресенье она провела в Нью‑Йорке с Колином, а в понедельник вылетела в Лос‑Анджелес. До приезда Колина оставалось целых три дня! Виктория заверила его, что три дня продержится, ведь терпит же она свою родню уже почти тридцать лет.

Грейси встречала ее в аэропорту и отвезла домой. Все подружки невесты были в полной боевой готовности. Платья после подгонки сидели на девушках идеально. С рестораном все договорено, цветами занимались флористы. Музыка для венчания и для банкета подобрана, оркестр заказан. Грейси с восторгом говорила о своем платье, которое в конечном итоге делала Вера Вонг. Грейси прошлась по всему списку — все было готово, но тут она вспомнила, что сестра еще не мерила своего платья.

— Сразу как приедем, наденешь, — сказала она обеспокоенно. — Как думаешь, подгонять не придется? — Она критически оглядела фигуру сестры.

— Я не намного худее, чем была, — вздохнула Виктория.

— Я боюсь, не поправилась ли ты, — усомнилась Грейси, но сестра покачала головой. Вот всегда они так — слова доброго не скажут. Послушать родственников, так она все прибавляет и прибавляет в весе. С момента снятия гипса Виктория сбросила фунт, но и только. Даже на безуглеводной диете без физкультуры сильно не похудеешь.

Дома они застали мать за сверкой подарков по списку. Вокруг лежали роскошные коробки со столовым серебром и хрусталем. Столовая была превращена в склад.

Отец был на работе, и до вечера Виктория его не видела. Придя домой, он обнял старшую дочь и сказал, что она хорошо выглядит. Виктория в ответ сказала, что он тоже выглядит неплохо, и ушла в другую комнату. Она не виделась с отцом с того дня, как состоялось знакомство родителей с Колином. Виктория помнила предостережение Колина насчет акул и старалась держаться в стороне.

Через три дня прилетел Колин. В этот день две семьи, которым предстояло породниться, устроили совместный ужин, и он прошел вполне мирно. А на следующий день состоялся большой предсвадебный обед в загородном клубе Уилксов. Это была своего рода репетиция главного торжества. Сам же свадебный банкет планировался в огромном саду спортивного клуба Доусонов, для чего там был сооружен гигантский «хрустальный» шатер, стоивший целое состояние. Свое участие подтвердили пятьсот сорок гостей.

Утром того дня, когда прилетал Колин, Виктория улучила минутку и, уединившись с Грейси, в последний раз спросила, уверена ли сестра в своем решении и в Гарри. Если да, то она на этом успокоится. Грейси с серьезным видом ответила «да».

— А ты счастлива? — По виду Грейси этого нельзя было сказать. Она была крайне напряжена, а когда рядом оказывался Гарри, из кожи вон лезла, чтобы ему угодить. Если она станет его женой, то так и будет всю жизнь ходить перед ним на задних лапках. И он убежден, что это заслужил. Ну что ж, это выбор сестры, Виктория могла только гадать, как сложится ее жизнь с таким мужем.

— Да, счастлива, — еще раз подтвердила Грейси. Виктория со вздохом кивнула.

— Хорошо, милая. Я с тобой. Я только желаю тебе счастья. Можешь Гарри от меня передать, что, если он посмеет тебя обидеть, я лично его взгрею как следует.

Грейс нервно рассмеялась. С Виктории станется.

— Этого не случится, — серьезно объявила она. — Я знаю. — Она говорила так, словно сама себя уговаривала.

— Будем надеяться, что ты не ошибаешься.

Больше Виктория об этом не заговаривала, а когда прилетел Колин, вздохнула с облегчением. Гарри изо всех сил старался ему понравиться, Колин из вежливости ему подыгрывал, но Виктория видела, что жених ему не симпатичен. Но так или иначе теперь они станут родственниками.

Репетиция свадьбы была обставлена с размахом, обслуживание обеспечивала лучшая в Лос‑Анджелесе фирма, и присутствовали все самые важные гости. Уилксы рассыпались в любезностях, прилагали все усилия, чтобы Доусоны чувствовали себя как дома, и делали комплименты Грейси. Конечно, молоденькая, говорили они, но для их сына лучшей жены не найти. А Джим Доусон без конца расточал дифирамбы будущему зятю. Произносились тосты, некоторые с глубоким смыслом, но по большей части невыносимо скучные. Виктория тоже собиралась сказать несколько слов, но не сейчас, а на свадьбе, на правах старшей сестры и почетной подружки.

В своем голубом шифоновом платье Виктория была восхитительна. Колин без конца говорил ей об этом. Когда банкет закончился и гости уже разбредались по саду, к Виктории и Колину подошел изрядно выпивший Джим Доусон. По его неестественно громкому голосу и делано добродушному смеху Виктория поняла, что сейчас посыпятся колкости в ее адрес. Она хотела предупредить Колина, но не успела, отец уже навис над ними.

— Ну что, молодой человек, — начал Джим с таким видом, будто перед ним сидел четырнадцатилетний парнишка, собравшийся в первый раз вести девочку в кино, — вы сделали правильный выбор. Виктория у нас умница, а Грейси — красавица. С умными женщинами всегда интереснее иметь дело, что скажете? — Это был первый выпад за сегодняшний вечер и первая попытка заговорить с Колином. А жертва, конечно же, она. Колин любезно улыбнулся папочке, обнял Викторию за плечи и притянул к себе. От него веяло силой и надежностью. Впервые в жизни Виктория ощутила себя защищенной и любимой.