Тринадцатая стихия - Анджей Ваевский

«Найди меня. Или сбеги, если так уж рвался. Если понимаешь, чего хочешь больше. Если только общая жажда крови связывала нас, то беги. Или следующая встреча станет для тебя последней. Если только жажда. Если только мои стены рухнули и только мое сердце щемит так больно. Тогда беги. Если же… Шим, слишком много если», – дождь шумел, барабанил по крыше частой дробью. И где-то в этой пелене воды, падающей с неба, Ашу чудился крик. Наваждение.

Кричал сам друид. Не вслух, но где-то глубоко внутри себя. Впился пальцами в столешницу, чтобы не сорваться, не побежать через дождь к нему, к вампиру. Проклинал эту невидимую связующую нить между ними. Уже не разорвать. И если сейчас еще терпимо, еще можно гасить вином, то ночью будет совсем плохо. Тоскливо без этого огня, без глотка крови, без сплетенья тел. Много. Мало. Достаточно просто быть рядом. Просто сжать в объятьях и не отпускать. «Кого?»

Шум дождя. Бежать от своих желаний. Чтоб не срастись еще крепче. Чтобы не отдирать потом вместе с кожей. Слишком чуждой была Ашу природа вампиров. Живые ли они, могут ли чувствовать? Есть в них хоть что-то, кроме жажды? Он никогда не задавался подобными вопросами раньше. Ему это было не нужно. Но сейчас… сейчас какой-то частичкой себя сумеречнику хотелось, чтобы Рован был… живым. Чтобы не убегал, а захотел найти его, Аша. Сам захотел.

Ранко покачала головой, пересела ближе к очагу и протянула руки к огню, спасаясь от сырости, которую принес с собой ливень, длившийся уже не первый час. Блики пламени окрасили алые волосы золотом. Друид проследил за ученицей взглядом: трактирщик подал девушке кружку чая и что-то сказал; Ранко рассмеялась. Серебристые колокольчики. Аш дернулся. Непослушные, совсем не по-девичьи коротко остриженные вихры, золотистые от отблесков огня, почти… пшеничные.

Сердце бешено заколотилось. В сознании всё смешалось, осколки завертелись, вышибая эльфа в горячечный бред. Тонкая, почти мальчишеская, но все-таки женская фигура. Хрупкие плечи, узкие бедра. Короткие золотистые волосы. Серебристый смех. Глаза… Аш подскочил к Ранко и сгреб за плечи, поворачивая лицом к себе, безумно всматриваясь в ее глаза. Присутствующие в таверне притихли и отвели взгляды.

– Зеленые или синие? Какие настоящие?! – он тряс девушку, едва ли не выбивая из нее ответ.

– Аш?! Что с тобой? Мне больно! Проклятье! Зеленые! Зеленые настоящие, а синие от магии! – пытаясь вырваться, почти кричала она в лицо спятившему эльфу; наконец, высвободила руку и с размаху врезала ему по щеке. Аш встряхнулся. Наваждение отступило.

– Прости. Сам не понимаю, что нашло. Проклятье! – он рухнул на лавку и жестом попросил еще вина.

– Совсем спятил, – Ранко потерла ушибленную о челюсть учителя руку.

– Зеленые. Настоящие. Так он осколок, а ты – ключ… как же я сразу не понял? Кто же подсовывает мне эти осколки и ключи? Что я должен понять? Что я должен вспомнить? – тихо разговаривал он сам с собой, вынырнув из лихорадки видения.

Близился вечер, а ливень не затихал. Дороги наверняка раскисли, подумал сумеречник; ночевать придется здесь. Или, наплевав на непогоду, идти в дождь. Опасно оставаться под крышей: вдруг на него накатит снова, и в припадке безумия он навредит Ранко? Если с вампиром можно обойтись как угодно, то ей он вовсе не хотел причинить боль. Понимать, что не контролируешь себя. И что кто-то незримый подсовывает подсказки. Ведет. И лишает разума.

– Как считаешь, стоит нам ненастье переждать, или не сахарные, не размокнем? – взглянул он на ученицу поверх кубка, наконец-то оторвавшись от размышлений.

– Не развалимся, – улыбнулась она. Только вот улыбка вышла натянутой. Что-то подсказывало девушке: Ашу будет лучше под открытым небом. Приступ безумия вызывал у нее тревогу. Не за себя, за учителя.

Летняя гроза ливнем полоскала землю, сильные косые струи воды размывали дорогу, поднимая пар от прогревшейся почвы. Выйдя из таверны, Аш разулся, разделся по пояс, закатал штанины до колен и, когда вслед за ним ученица проделала то же самое, оставив только тунику, – сложил обувь и одежду в котомку: плотная кожа, из которой она была сделана, надежно защищала содержимое сумки от дождя.

Тракт пустовал: все путники попрятались от низвергающегося с неба водопада, кто куда смог. Только Аш и Ранко, полураздетые, босиком, бодро вышагивали по дороге, вымокнув насквозь, но ничуть об этом не жалея. Ливень словно смывал все вопросы и волнения; по крайней мере, вымывал хмель из сумеречника, изрядно набравшегося в таверне.

И всё же ему было тревожно. Каким-то невероятным, почти звериным чутьем он беспокоился за Рована, словно с ним что-то могло случиться, словно тень угрозы уже зависла над вампиром. Звенящая натянутая струна. Где-то там, за горизонтом. И не рисковал смотреть на ученицу, боясь опять впасть в неистовство.

– Или надо меньше пить, – удрученно пробормотал эльф себе под нос, с опозданием спохватываясь, что Ранко может его услышать.

Дождь был теплый, летний, и путешествовать под ним оказалось не так скверно, как представлялось на первый взгляд. К тому же, сейчас друиду не досаждало солнце, и по обезлюдевшему тракту удалось дойти до Нейтральной быстрее, чем обычно. В сумерки третьего дня после того, как покинули пещеру, учитель и ученица – мокрые, по колено в грязи – вошли в город и сразу направились к вербовщику с мыслями, что заодно у него и обсохнут.

– Ба, кто к нам пожаловал. Да еще и не один. Только уж больно не похож на вампира приведенный тобой «паренек», – вместо приветствия произнес пожилой оборотень, осматривая припозднившихся гостей и мигом определив по мокрой тунике, облепившей определенные выпуклости, что Аш пришел с девушкой.

– Эк вы вымокли.

– Лишь бы не размокли. Вот обсохнем у тебя, заодно и дела порешаем, – отозвался Аш, отжимая воду из волос.

– Так что там с вампиром?

– Да ничего. Пускай людишки спят спокойно, никто их князька не потревожит больше. И еще, деньги отправь купцу Нагайе в столицу оборотней. Не возвращаться же мне с кошелем обратно.

– Ага, отправлю. Ишь тебя куда занесло. А вроде к людям ходил.

– Не твоего ума дело, – огрызнулся сумеречник. В его планы не входило посвящать кого бы то ни было в свои дела. Тем более – те, что касались Рована.

Промокшие штаны были высушены над огнем камина, прочая одежда в целости и сохранности извлечена из котомки. Приведя себя в порядок, Аш и Ранко вернулись из внутренних комнат в контору. И выглядели уже совсем прилично – не скажешь, что полчаса назад явились на порог промокшими бродягами.

– Чего расскажешь интересного? – поинтересовался эльф. Девушка только посматривала из-под ресниц и не встревала в разговор, понимая, что время и место помолчать.