Искусство вождения полка (Том 1) - Александр Свечин

Прекрасный стиль: интенсивность атак, крупный кулак (может быть 3 ландштурменных батальона!), громадное количество трупов (никем не виденных), намек на желательность поручить гвардейским стрелкам занятие старых окопов. Сразу чувствуется, что Селивачев — подлинный вождь своей дивизии, а Ларионов, при всех его талантах, только скромный зам!

Около 7 час. выходит из ночного оцепенения и 27-й Сибирский полк. В 7 ч. 10 м. утра командир IV батальона 27-го Сибирского полка доносит, что "тремя ротами занял позицию на опушке леса фронтом на запад, окопался; впереди меня части 16-го, 6-го Финляндских и 6-го (очевидно 2-го. — А. С.) пограничного. Вправо имею связь с (6-м? неразборчиво. — А. С.) Финляндским, слева с I батальоном. В лесу масса бродячих нижних чинов, которых собираю к себе и пришлю в штаб полка". Но в штабе 7-й Сибирской дивизии тревожное настроение держалось еще долго. В 8 ч. 50 м. 26 сентября, за № 2109, вр. и. д. начальника штаба дивизии Лаэаревич объяснял штабу III Сибирского корпуса неудачу утреннего наступления 27-го Сибирского полка тем, что финляндцы бежали, и высказывал опасения, что противник начинает охватывать фланги 27-го Сибирского полка. Этому противополагалось указание полуденной сводки 2-й Финляндской дивизии, утверждавшей, что левый фланг 6-го Финляндского полка находится в связи с 27-м Сибирским полком: "по донесению командира 6-го полка, 27-й Сибирский полк стоит во второй линии".

Через несколько времени, утром, разыскалась и 65-я дивизия, сосед слева, оказавшийся на старом месте, в м. Крево{102}. 4-я Финляндская дивизия в это время была представлена 16-м полком в составе одной роты и более дробными остатками от 13-го и 14-го полков — по одному или по два взвода; от 15-го полка, начавшего бой в роли дивизионного резерва, имелся только командир полка; поэтому Ларионов чрезвычайно обрадовался, когда разведчики принесли слух, что 15-й Финляндский полк существует где-то около 65-й дивизии. Ларионов диктовал: "26/IX. 10 ч. 40 м.

№ 16/134

д. Закревье северное.

Командиру Брацлавского полка.

По донесению разведчиков правее вашего полка стоит рота (сверху приписка: до 3-х) 15-го Финляндского стр. полка, затем идут сотни 2-го пограничного полка, 16-й Финляндский полк и т. д. Благоволите приказать произвести разведку, действительно ли правее вас стоит рота 15-го полка, случайно после атаки попавшая на этот фланг, и если это подтвердится, то прошу роту эту направить на присоединение к 16-му полку, войдя в непосредственную связь с ротами 2-го пограничного полка".

Ларионов через полчаса сообразил, что его записка командиру Брацлавского полка выглядит неказисто, и послал вслед другую: "26 сентября.

11 ч. 15 м.

Командиру Брацлавского полка.

К северовостоку от Крево расположен 15-й Финляндский стр. полк, примыкающий правым флангом к пограничникам. Прошу установить с 15-м Финляндским стр. полком связь".

Это звучало уже много увереннее.

В действительности на фронте расположение было таково: 8-й полк имел 5 рот осадивших и 7 рот загнувших фланг на юг и частью рассеявшихся из-за соседства с 14-м полком; в эти 7 рот влилась 13-я рота 26-го Сибирского полка; остальные роты 17 батальона 26-го Сибирского полка продолжали загиб далее. Затем был развернут II батальон 6-го Финляндского попка; далее на шоссе развернулся еще один батальон 26-го Сибирского полка; затем, фронтом на запад, впереди опушки леса, 2 роты I батальона 6-го Финляндского полка; левее находились 3 сотни 2-го пограничного полка, найденные мной утром и сильно осадившие по распоряжению Ларионова; позади них, на опушке, окопались 2 батальона 27-го Сибирского полка. Левее 1 рота 16-го Финляндского полка, имея за собой дробные остатки 13-го и 14-го полков. Влево 2 сотни 2-го пограничного полка, имел за собой батальон 1-го пограничного полка; наконец 1 рота 15-го Финляндского полка, стоявшая уже фронтом на север; далее — 65-я дивизия. По 2 батальона 26-го и 27-го Сибирских полков находилось в резерве.

Вместо смены 2-й и 4-й Финляндской дивизии, 26-й и 27-й Сибирские полки частично влились в их боевую линию. Граница между 2-й и 4-й Финляндскими дивизиями была изменена так, что мой I батальон составлял крайний левый фланг 2-й дивизии. Я был очень доволен, что ушел из подчинения вдохновенных писателей 4-й Финляндской дивизии.

Начальству пришлось задаться более скромными целями. 2 сибирских полка должны были сменить уже не 2 финляндские дивизии, а только одну 4-ю Финляндскую, расширив ее фронт до фланга 8-го полка, так как 6-й полк должен был вновь отойти в резерв. Артиллерийский огонь немцев препятствовал перегруппировке днем даже в пределах отдельных рот на опушке. Командир II батальона 6-го полка Чернышенко был тяжело ранен при обходе коленных окопов его батальона, только что вырытых на опушке. Командовавший боевой частью 8-го полка капитан Печенов доносил в 10 ч. 20 м. 26 сентября: "Часть рот — все что к югу от 8-й роты — занимает участок, предназначенный для 26-го Сибирского полка. Распутать роты и разделиться с 26-м полком до наступления темноты нельзя — сильный обстрел и будут большие, совершенно бесполезные потери".

Смена затянулась на 2 ночи. В первую ночь 26-й полк сменял мой полк и несколько рот 8-го полка — чрезвычайно сложно, в два приема, так как сибиряки желали иметь свои роты в порядке, должны были занимать более широкие участки, и сменяющие роты сами должны были быть предварительно сменены на своих участках. Смена моих рот началась в 1 ч. 55 м. 27 сентября и закончилась только в 5 ч. 50 м. утра. 27-й полк еще менее торопился и кончил смену пограничников только в ночь на 28 сентября.

Меня интересовала мысль — вытолкнуть 4-ю Финляндскую дивизию или сменяющих ее сибиряков на фронт старых окопов, утерянных во время ночной паники. Это позволило бы сократить фронт вдвое и уничтожило бы опасное, выдвинутое почти на 2 км положение левого фланга 2-й Финляндской дивизии. К сожалению я сам наблюдал 26 сентября нескольких немецких разведчиков в старых окопах; повидимому они собирали брошенное в них снаряжение; но это дало основание Селивачеву, поддерживавшему версию, что наступление немцев имело серьезную цель, донести (12 ч. 20 м. 26 сентября), что немцы перестраивают его бывшие окопы и даже роют ходы сообщений от них вперед (атака сапой?). Когда мой полк был уже вовсе сменен, я, уходя в резерв, направил все же своих разведчиков в эти окопы. 27 сентября за № 171 начальник штаба 2-й Финляндской дивизии Шпилько телеграфировал: "По донесениям разведчиков 6-го полка окопы 4-й Финляндской дивизии — прежние — окончательно оставлены немцами". То же сообщал командир 27-го Сибирского полка 27 сентября в 15 час.: "Противник, занимавший бывшие окопы финляндцев, оставил их и занял свои прежние. Мои разведчики заняли эти окопы".