(не)верная (СИ) - Дилин Рин

- Работала, - механически поправила я её. – До сегодняшнего дня.

- В таком случае, я думаю, тебя заинтересует моё предложение, - она достала большую зелёную бархатную коробочку, открыла и пододвинула её ближе ко мне. – Я хочу, чтобы ты продолжала встречаться с Юрой и отговорила его от совершения некоторых опрометчивых поступков.

Когда я была маленькой, то видела у своей бабушки простоватые золотые серёжки с рубинами, которые ей подарил дед на какую-то там годовщину. Так вот то, что лежало в коробке передо мной, было инкрустировано именно этими камнями. Поблёскивая и переливаясь, на такой же зелёной бархатной подложке, как и вся коробка, лежал шикарнейший рубиновый гарнитур: увесистые серьги и тяжёлое ожерелье.

Даже не умея разбираться в ювелирных изделиях и таких тонкостях, как чистота камней и прочее, я прекрасно видела, что передо мной целое состояние в золото-рубиновом исполнении. Стоимость этой красоты наверняка соизмерялась с общей суммой оплаты за Стёпкино обучение в универе за все года, маленькой квартиры в подарок молодожёнам, и, возможно, хватило бы ещё на подержанную машину на сдачу. А может быть, даже и на две.

Вздохнув, я оторвала взгляд от этого богатства и посмотрела на жену Юрия. Та сидела с лёгкой снисходительной улыбочкой и наблюдала за мной. Весь её вид говорил: любуйся, нищебродка, не торопись. Я спокойно подожду твой положительный ответ. Иначе же и быть не может.

- Боюсь, вы немного запоздали с вашим головокружительным предложением, - произнесла я, вставая. – Ваши данные неактуальны: мы с Юрой расстались. Может быть, было бы проще поговорить с ним самим на волнующую вас тему? А не бегать по его шлюхам и пытаться подкупить их. Извините, всего доброго, - развернулась и направилась к выходу.

Возле самых дверей мне дорогу перегородил охранник и стал угрожающе наступать на меня, вынуждая вернуться обратно к столу.

- Вы же вроде не собирались устраивать сцен, - насмешливо фыркнула я Софии Сергеевне. – Будьте так любезны, отзовите своего пёсика.

- Я недооценила вас, Лара, - проигнорировала она меня и указала ладонью на стул. – Присаживайтесь, думаю, следует начать разговор с самого начала. И он будет долгим.

Верзила надавил мне на плечо, вынуждая подчиниться. Я села, сложила руки на груди и прищурилась, зло буравя эту женщину глазами: да, повержена, но не сломлена.

- Когда я позвала вас на встречу, Лара, я хотела убедиться, что вы такая же, как и те, что крутят задницами на шесте перед Юрой. Просто очередная шлюшка, позарившаяся на босса. А вернее, на его карман. Но я ошиблась…

- И я оказалась более дешёвой подстилкой, чем вы себе представляли. Можно сказать, бесплатной, - ядовито хмыкнула я, констатируя очевидное.

Да, я с самого начала не собиралась блеять как овца, что она всё не так поняла, вжимая голову в плечи. Мол, между нами с Юрой ничего не было, и вообще всё это – трагическая случайность… И дело было даже не в охраннике, который продолжал стоять за моей спиной и громко возмущённо пыхтеть: обидел его «пёсик», ага.

Всё было. Я знала, на что шла, когда соблазняла Юру. Или он меня?.. Это уже не играет никакой роли. Всё имеет свою цену, и наступило время платить по счетам.

Я посмотрела Соне в глаза прямым взглядом, показывая, что не боюсь ни её, ни верзилы за своей спиной. Своими действиями, связавшись с её мужем, я оскорбила её, и она имеет право на сатисфакцию. Что бы она сейчас ни делала, какими бы последними словами ни называла меня, она будет права: я заслужила. И в то же самое время меня сильно покоробила вся эта перечисленная Соней вереница женщин в жизни Седова: а он, оказывается, тот ещё ходок! Как много я о нём не знаю…

Соня закрыла коробку с гарнитуром и убрала её в сторону.

- Вы не правы, - тихо произнесла она, и я отметила, что она внезапно перешла с «ты» на «вы». – В вас действительно что-то есть… Я внезапно осознала, насколько сильно его ненавижу… Ненавижу Юру всем своим существом. Нет, молчите! Это не из-за вас… или других девушек, - она повелительно мотнула головой, и амбал бесшумно перетёк на свой пост у двери.

Я откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях. Позой давая понять ей, что готова выслушать: вся во внимании.

- Юра был сослуживцем моего мужа, - начала она. – Вернее, его командиром. Молодой тогда ещё совсем, а уже командир… Знаете, Лара, есть такие ведомства в военных структурах, назначение которых даже для Министерства покрыто плотной завесой тайны. Вот мой муж и перевёлся в такое. Он так радовался тогда: зарплата на много порядков выше и вообще… Мы переехали в этот город, сняли квартиру. Молодые, амбициозные… Я ничего не спрашивала Марата о его работе, да и он бы не сказал: чрезвычайно секретно. Просто иногда он срывался в командировки, исчезал на месяц-два, а потом возвращался… Осунувшийся, землисто-серый и какой-то смертельно уставший. От него пахло дымом и Смертью… Этот запах ни с чем не перепутать, Лара… ни с чем.

Я взяла бокал с водой и отпила, пытаясь унять бегущие по коже мурашки: похоже, я сейчас получу ответ на свой вопрос, кто такой Юра.

- Но я была молода, - продолжала Соня. – Мне казалось, что Марат будет всегда возвращаться ко мне. Что мы с ним – это навсегда… До одного момента. Я была на четвёртом месяце беременности. А тут опять командировка. «Я вернусь, родить не успеешь», - пообещал мне Марат. Но внезапно я осознала: он не вернётся, не в этот раз. Всем своим существом ощутила это. Принялась просить его остаться, не ездить. Взять больничный и открутиться от этой командировки как-нибудь. Но он отмахнулся от меня: как можно нарушить приказ? Таким организациям не отказывают… Я позвонила Юре, и он приехал. Я умоляла его, чтобы он взял с собой кого-нибудь другого. Кого угодно, только не Марата… Они вдвоём успокаивали меня. Смеялись надо мной, говорили, что это всё из-за гормонов, пустые женские страхи…

Соня замолчала, невидящим взглядом уставившись в пустоту, словно переживая всё ещё раз.

- Они были так убедительны, что я поверила… И Марат уехал. Его не было месяц. Я старалась не думать о плохом, не накручивать себя: малыши же чувствуют состояние матери у неё в чреве. И мне следовало больше беречь себя, чтобы он родился здоровеньким… А потом вернулся Юра. Зашёл в квартиру и встал, не говоря ни слова. От него невыносимо воняло гарью и Смертью… Этот запах до сих пор снится мне в кошмарах… И я всё поняла: Марат больше не вернётся ко мне. Его больше нет… Юра протянул мне медаль «За отвагу» и пепел Марата в коробке из-под форменной обуви…

Соня потянулась и взяла со стола салфетку, чтобы промокнуть бегущую из глаза слезу. А я сидела с мокрыми щеками и не в силах была пошевелиться, настолько шокировало меня услышанное.

- Не помню, что было дальше: кажется, я упала в обморок, - продолжила Соня. – Возможно, я ударилась о что-то животом при падении: у меня открылось кровотечение. Очнулась в машине: Юра не понадеялся на скорую и сам повёз меня в больницу. Он летел по дороге, как угорелый. От боли и осознания, что Марата больше нет, я стала как не в себе, обезумела от горя. Принялась бить Юру по лицу, голове, кричала, что это он виноват, что это из-за него мой муж погиб… Ведь я же просила, умоляла не посылать его!.. Юра даже не пытался защититься. А я… хотела убить его и умереть сама. Видимо, моё желание услышали: Юра не заметил красный свет, наша машина вылетела на перекрёсток и врезалась в грузовик. Я была не пристёгнута, и от удара меня вышвырнуло на дорогу через лобовое стекло, прямо под колёса другого автомобиля. В результате аварии я получила множественные травмы. Ребёнок погиб. Чтобы спасти меня, врачам пришлось удалить мои женские органы: другим путём остановить кровотечение было невозможно, слишком много внутренних разрывов… Очнулась я в больнице. Без мужа, без ребёнка, без средств к существованию и какой-то надежды на будущее… Недо-женщина, просто оболочка, только видимость меня. Внутри у меня тоже всё умерло: я скончалась там, на той дороге…