У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века - Георгий Давидович Толорая

Россия получает южнокорейские потребительские товары (в том числе через каналы “челночного” импорта) в обмен на сырье (металл, морепродукты, удобрения). На производственную кооперацию, прямые инвестиции южнокорейские бизнесмены идут неохотно, ссылаясь на неблагоприятный инвестиционный климат в России (что, конечно, справедливо, но не мешает другим). Кризис 1997–1998 гг. в РК и 1998 г. в России привел к резкому спаду товарооборота: с 3,3 до 2,1 млрд долл[322]. Трудное разрешение долговой проблемы (советский долг в 1,9 млрд долл, погашался поставками российских товаров, в том числе военного назначения, причем не всегда вовремя) также не прибавляло энтузиазма корейским бизнесменам. Из сотен совместных проектов, обсуждавшихся на ранних этапах становления отношений, остались единицы. Отрадной новостью стало начало строительства фирмой “Лотте” в конце октября 2002 г. крупного гостинично-делового центра в Москве, сумма инвестиций в который составила более 300 млн долл. За более чем десятилетие отношений это был лишь пилотный проект.

В то же время по “третьей корзине” сотрудничество с “азиатским тигром” развивалось весьма динамично. “На пустом месте” расцвели культурное и гуманитарное сотрудничество (в РК традиционно высок авторитет российской культуры, науки, образования), спортивные обмены, наладился обмен специалистами. Эти связи всего за десятилетие – 1990–2000 гг. – стали неотъемлемой частью жизни и Южной Кореи, и России, особенно российских дальневосточных регионов. Следует признать, однако, что опыт общения двух стран, знания и уровень понимания друг друга еще недостаточны.

Непростым периодом взаимоотношений с РК стала вторая половина 1990-х гг. Распространившееся в России мнение о необходимости изменить курс в отношении Корейского полуострова от “проюжнокорейской” направленности к сбалансированности, при которой отношения с Сеулом и Пхеньяном развиваются независимо друг от друга и в той мере, в какой позволяет их реальный потенциал, в РК назвали “равноудаленностью” и сочли своим “поражением” в борьбе за влияние на Москву.

Президенту РК Ким Дэ-чжуну удалось более мудро и равноправно подойти к российско-южнокорейским отношениям. Это проявилось уже в ходе его визита в Москву в мае 1999 г. Москве тогда удалось убедить южнокорейцев, что для эффективности политики “солнечного тепла” надо добиться доверия КНДР, а оно не может базироваться только на декларациях и жестах. Результатом стала более активная помощь Юга Северу.

Новый импульс отношениям был придан в результате визита В. В. Путина в Сеул в 2002 г. Страны условились сотрудничать в корейском урегулировании, достигли договоренностей о погашении долга поставками российских товаров. Зримым проявлением нового уровня отношений стала востребованность Сеулом посреднической роли Москвы в корейском урегулировании. К примеру, в июле 2002 г. именно благодаря поездке министра иностранных дел РФ И. С. Иванова в Сеул и Пхеньян удалось снять остроту в межкорейских отношениях после инцидента с “морским боем” кораблей Севера и Юга в акватории у западного побережья Кореи.

На сегодняшний день российско-южнокорейские отношения носят характер конструктивного взаимодополняющего партнерства: весьма активен политический диалог, который по интенсивности среди азиатских стран уступает, пожалуй, лишь Китаю, Японии и Индии, хорошо идет взаимодействие в международных организациях ООН, АТЭС (куда РК помогла нам вступить), по тематике АСЕАН, АРФ, АСЕМ. В ограниченных масштабах развивается и военно-техническое сотрудничество.

В будущее можно смотреть с оптимизмом. Будут расти торговля, региональные связи, инвестиционное сотрудничество (особенно, если в РК смогут оказать ему соответствующую государственную поддержку). Южнокорейцы по-прежнему заинтересованы в нашей науке и технологиях. В новом веке у наших стран появился хороший шанс наладить действительно взаимовыгодное, необходимое друг другу партнерство. Изменилась Россия, идущая по пути демократии и либерально-рыночного развития, в стране начался экономический рост, что делает ее все более привлекательным партнером для Республики Корея. Изменилась и Корея: повзрослев, пройдя через кризисы, она сегодня стремится к более самостоятельной, сбалансированной политической линии, для чего дружественные, доверительные отношения с Россией жизненно важны.

Российская линия Ким Чен-ира[323]

Если прилет президента РФ В. В. Путина в Пхеньян в июле 2000 г. послужил толчком к радикальному улучшению отношений Москвы с КНДР, то ответные визиты лидера республики Ким Чен-ира закрепили эту тенденцию, содействовали более глубокому знакомству российских политических кругов с соседней страной.

Эти события стали поводом для значительного изменения тональности северокорейских СМИ в отношении России. Исчезли негативные публикации, рассказывающие лишь о росте в России безработицы, инфляции, преступности, развале экономики, подчинении российского внешнеполитического курса Западу и США. Им на смену пришли статьи о стремлении построить “сильную Россию”, об укреплении армии и морального духа в обществе, о противодействии Москвы планам Вашингтона и его союзников установить свою гегемонию во всем мире.

К сожалению, поездка Ким Чен-ира по России не принесла аналогичных результатов в области настроений российских журналистов, особенно тех, кто причислял себя к так называемой свободной прессе. Зато саммиты “открыли шлюзы” для интенсивного общения политических элит двух стран. Если за все десятилетие, начиная с 1991 г., руководители КНДР отдельно ни разу не встречались в Пхеньяне с российскими дипломатами, а присутствие северокорейских официальных лиц на приемах в посольстве РФ в Пхеньяне ограничивалось в лучшем случае уровнем заместителя министра, то за прошедшие после первого визита 6 месяцев Ким Чен-ир несколько раз (5 декабря 2001 г., 6 января 2002 г. и 17 марта 2002 г.) в дружественной обстановке общался с послом Андреем Карловым (который был в числе сопровождавших северокорейского руководителя в поездке по России). Январская встреча проходила в здании российского посольства, где Ким Чен-ир в последний раз был в начале 1980-х гг. вместе с отцом Ким Ир-сеном по случаю выражений соболезнований в связи с кончиной советских руководителей.

В середине марта 2002 г. Ким Чен-ир вместе с дипломатами посольства РФ отметил русскую масленицу.

Помимо этого, за тот же период российское посольство неоднократно посещали Председатель Кабинета министров КНДР Хон Сен-нам, министр народных вооруженных сил Ким Ир-чер, министр иностранных дел Пэк Нам-сун, заместитель заведующего международным отделом ЦК Трудовой партии Кореи Чи Чэ-рён, другие руководящие кадры. Наблюдатели отмечают, что подобная активность со стороны политических кругов республики не наблюдалась с 1950-х гг.

Российская сторона ответила участием – беспрецедентным в российской дипломатической практике – министра иностранных дел Игоря Иванова в приеме, устроенным посольством КНДР в Москве (18 января 2002 г). Ранее из известных российских политиков северокорейское посольство посещали лишь Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский (кстати, последний встретился 6 февраля 2002 г. в Москве с послом Пак Ый-чхуном и заявил ему, что “мы не допустим враждебной политики в отношении КНДР со стороны президента США Джорджа Буша”). Затем и другие политические деятели стали активнее налаживать контакты с дипломатическим представительством Пхеньяна. На приеме в середине февраля 2002 г. по случаю 60-летия Ким Чен-ира в посольстве побывали вице-премьер Илья Клебанов, депутаты Государственной думы, заместитель министра иностранных дел.

Особое внимание обратила на