День рождения (сборник) - Марголина Ольга

Завершается ужин непременным вокально-инструментальным дуэтом Армана и Фаины, они запевают и поддерживаются слаженным коллективом туристов, подтягивающим припев любой песни. Коллектив рвется петь и петь, переходит в музыкальный салон, где до полуночи то соло, то хором исполняет все, что когда-то слышал. Лучшие певцы, а их десяток, получают призы… Кажется, только мы с подругой не участвуем в фестивале песни.

— Татьяна, ты почему не поешь?

— У меня слуха не было и нет. А ты?

— Мартышка к старости слаба на связки стала. Но все равно хорошо.

2020 год

Ленинградская область. Суходольское озеро

Этот год выдался непростым. Не просто непростым, а гнусным. И не только для меня, для моей семьи и страны, но и для всего мира. Какой-то новый вирус после Нового года возник в Китае, тут же перелетел (глобализация) в Европу, а потом распространился повсюду. Этот незнакомый медицинской науке вирус косил людей, особенно тех, кому за 60. У нас сначала на него не обращали внимания, жили как обычно. Я, например, в марте слетала на неделю в Израиль, но возвращалась оттуда уже из страны, которая ввела карантин, в нашу страну — тоже на грани закрытия границ и принятия особых мер. Для полной изоляции населения были приняты такие особые меры: объявлен локдаун, то есть остановка многих производств, отмена массовых мероприятий, закрытие почти всех предприятий сферы обслуживания, перевод учащихся и сотрудников на удаленную работу и учебу (on line) и самоизоляция населения — в первую очередь запрет без необходимости выходить из дома людям пожилого возраста.

Дочка и зять трудились в сфере туризма, туризм на неизвестное время приказал «долго жить», внуки перешли на работу on line, мне — человеку 60+, надлежало залечь в засаде, как и нашим дошколятам. Вот по этой причине наше семейство с детьми и внуками 28 марта самоизолировалось на зимней даче на берегу Суходольского озера, расположенного в Карелии в 90 километрах от Петербурга. Позже к нам приехала из Москвы внучка с семьей. В результате нас было девять человек: пятеро женщин и четверо мужчин разного возраста. Там мы прожили практически полгода.

В этот нетрадиционный период на смену моему традиционному дневнику пришел киноаппарат, а попросту маленькая камера Sony, с которой я почти не расставалась. Всю нашу многоплановую жизнь, ее будни и праздники я старалась запечатлеть на пленке. В результате в конце лета получился интересный фильм, который я решила показать обществу в день закрытия сезона.

Я попробую рассказать лишь о некоторых интересных событиях этого незабываемого лета. Начну с начала. Begin to begin. Для людей, постоянно живущих в деревне, загородная жизнь привычна в любое время года. Для нас, людей сугубо городских, условия жизни ранней весной показались чрезвычайными. Окружающая природа менялась на глазах, мы были ее частью, но какой-то посторонней, и как себя с ней вести, знали не всегда. Ранняя весна с выпадающим иногда обильным снегом впер вые поставила вопросы. Вы будете убирать? Или не будете убирать? Убирать большой, свыше двадцати соток сад, было привычно. Но весенние работы обычно начинались после таяния снега, то есть в самом конце апреля. А в конце марта возникли другие проблемы. Например, что делать с ручьем, который на карте назывался Тихий и протекал за забором? Летом он, довольно длинный (300 метров) и меандрирующий, спокойно нес свою водичку в озеро, а сейчас от талой воды он стал полноводным, бурлил, перекатывал камни и подмывал берега. Надо было вмешиваться в его природу? Чистить от упавших стволов и веток, двигать камни и укреплять берег? Ручей нам не принадлежит, но раз мы увидели это. Мы дружно взялись за дело: мужчины ворочали камни и спиливали старые деревья на берегах, женщины разбирали ветки, собирали сухие листья и готовили кучи для сжигания, дети кидали в тачку веточки и камушки и помогали взрослым отвозить мусор к костру, часто с визгом садясь в эту тачку. Заодно мы почистили от прошлогоднего валежника и сухотни берег озера. Видимо, перед каждым маячил девиз: если не я, то кто? Работали все с азартом, весело, а потом с азартом восполняли потраченные калории. Но об этом позже.

Весной начала оживать и живая природа, в саду появились птицы, по утрам самцы распевали песни, завлекая самочек. Я вставала раньше всех и, открыв дверь балкона, в тишине слышала пение и щебетание птиц — например, различала высокую и красивую трель соловья. Мне казалось, что соловьи у нас были самыми маленькими пташками, но пели они громко. Потом птички начинали вить гнезда, два гнездышка были под крышей как раз над моей балконной дверью. Сухие веточки сыпались на балконные доски, а гнездышки с каждым днем укреплялись. Еще пара гнезд возникла с восточной стороны дома, я стала называть наш дом «Ласточкино гнездо». Однажды мы обнаружили гнездо даже на заборе. Следить за ним принялись все, особенно когда в гнезде появились три яичка. Птичка-мать, когда люди заглядывали, чтобы увидеть, как из яичек вылупляются птенчики, очень волновалась, летала над ними, что-то кричала. Мы все-таки дождались птенцов и продолжали следить за их развитием вплоть до того дня, когда они в середине лета исчезли.

Теперь, пожалуй, следует рассказать, кто чем на даче занимался.

Хозяева трехэтажного красивого дома, владельцы серьезной туристской фирмы Катя и Гена, в самый туристский сезон остались без привычной работы. В офисе фирмы по очереди сидели сотрудники, работы не было, но им платили зарплату. Взволнованные постоянные клиенты звонили и справлялись, когда что-нибудь изменится. Ребята по телефону всех успокаивали, один раз в неделю они приезжали в офис для связи с миром, а мир сам не знал, что будет… Пока что дача, сад и большая семья требовали внимания, туристские деятели руководили всем этим.

В мае начались главные привычные работы в саду, проходили они под руководством Катерины, опытного садовода. Любой незнакомый ей вопрос она тут же разрешала с помощью интернета. Она ставила айфон рядом и смотрела, к примеру, на сколько сантиметров заглубляют корни клематиса или в какого размера дырочки всыпают удобрение вокруг смородины; в свободные часы ей помогали все, кто мог.

Геннадий, специалист по строительной части, организовал в северном углу сада стройку небольшого домика для дров. Увидев его через две недели, мы назвали шедевр архитектуры Дровяным дворцом. Домик действительно был очень прочным, имел оригинальную геометрическую форму, интересную окраску и вишневую крышу из ондулина. Около дворца любили петь птички и бегать белки. Дворец мужчины создавали и долго с большим удовольствием заполняли дровами из распиленных за забором деревьев.

Не подумайте, что трудящийся народ занимался исключительно личными делами. Отнюдь! Молодое поколение работало on line на своих ноутбуках на всех трех этажах дома, а еще два ноутбука переносились с этажа на этаж.

На большой веранде первого этажа работал москвич Виталий, менеджер одного из российских банков. Ежедневно ровно в девять утра он выходил на связь и несколько часов, сидя за столом или двигаясь с айфоном по саду, вел деловые разговоры с Казанью и Владивостоком. Я, проходя мимо, слышала его взволнованный или недовольный голос. Днем Виталий делал перерывы и выключал компьютер перед ужином.

На втором этаже работал внук Слава. По натуре он сова, вставал позже всех, но и ложился глубокой ночью. Человек не такой активный и подвижный, как Виталий, он общался с питерскими коллегами и партнерами в Штатах без отрыва от стула до семи часов вечера. Нет, вру, иногда он молча стоял у дверей веранды и дымил электронной сигаретой, наверно мысленно решая рабочие проблемы.

В своей комнате на третьем этаже трудилась внучка Ритуська, главный трудоголик нашего молодого трио. Она работала практически безвылазно с утра до девяти вечера, на обед не спускалась, ей его приносили. Спрашивается, почему? Менеджер московского филиала международной фирмы, в настоящее время она выполняла заказ одного голландского бизнесмена — выясняла причину банкротства его большого отеля в Амстердаме. В Голландии его несколько лет обманывали разные деятели, большую часть документов и квитанций периода строительства они потеряли или специально изъяли. Бедная Рита, классный специалист в области экономики гостиничного бизнеса, обязалась за три месяца на большом удалении (из ленинградского захолустья) найти в Амстердаме документы, свести «сальдо с бульдо» и объяснить заказчику причину банкротства. Ежедневные длинные разговоры шли на английском и голландском языках, нужные бумаги намеренно не находились, плохо стыковались, заказчик был груб, позволял себе повышать голос, наш бедный ребенок выходил к ужину с заплаканными глазами, так что мы все расстраивались. Муж предлагал ей разорвать контракт, а пятилетний сынок нежно прижимался к маме перед сном и делился опытом.