Всполохи настоящего волшебства - Владимир Мясоедов

— Я знаю, — улыбнулась обольстительница, оставляя в покое своей палец, на месте которого испорченному Интернетом с его обилием сайтов для взрослых сознанию упорно виделось нечто другое. — Но попробуйте задать свой вопрос мне. Вдруг да отвечу? И если да, то давайте немного поиграем? Можно и прямо здесь, если на пол что-то постелить найдется. Уж троим-то сильным магам меня одной опасаться нечего, даже если увлекусь, сначала начну забирать только лишнюю силу, и оставшиеся двое остановят раньше, чем возьму жизнь.

— Сгинь! — велел ей я, с трудом сосредотачиваясь на главном, а не на взыгравших вдруг с недетской силой гормонах. — Или оборву призыв.

— Ну, — как бы в смущении потупилась демонесса. — На призыв архидемона тратится очень много силы, пусть даже он являет собой такое ничтожество, как недостойный родственник Великого Владыки Сакраеша.

Эти три слова она произнесла с заглавных букв, а руки ее словно невзначай скользнули под нижний край и так-то ничего не скрывающей одежды и начали что-то там нежно поглаживать.

— Если сейчас оборвать ритуал, то мне придется на некоторое время побыть у вас в гостях, — продолжила суккуба, не прекращая своего занятия.

— На нас магическая клятва не призывать никого, кроме Окреша, — поспешно сказал Артем, видимо опасаясь за свою выдержку. — Если ты воплотишься здесь, то чтобы ее не нарушить, нам придется тебя убить.

— Так что ж вы сразу не сказали, — разом потеряла свой настрой демонесса и исчезла в вихре снежинок, из которого напоследок раздался ее голос: — Импотенты!

— Сама ты, — немного расстроенно пробурчал Артем. — Любительница покрутить динамо. Эх, но ведь красивая стерва до безумия. И горячая.

— Ледяная, — поправил его Ярослав. — По крайней мере, когда голодная и жизнь глупого смертного, соблазнившегося красивой оберткой, жрет. А что, она была очень красива? Я-то видел только ауру, а по ней шиш чего определишь.

— В реальной жизни мне такие еще не попадались, — с грустью вздохнул Ассасин. — Конечно, оставшаяся на Земле Вампирша, может, и приобретет такие формы, но только лет через пять. Да и стеснительность на нее временами находит. А уж чтобы подруг позвать, такого в принципе никогда не предложит, а жаль… Эй, Алхимик, как у тебя с силой?

— Чуть меньше половины, — прикинул остатки в резерве своей ауры я. — Бросать?

— Подожди, — остановил меня Алколит, слепыми глазами всматриваясь в магический чертеж. — Кажется, опять начинается.

Резко полыхнуло синим светом. Течение энергии из моих рук прекратилось. Кто-то, находящийся в иных пластах бытия, взял труд по поддержанию заклинания на себя.

— Это точно не он, — севшим голосом пробормотал Артем, кладя руку на утопленную в стене кнопку. — И даже не она и не оно. Хотя бы потому, что это они!

— Чего вам понадобилось, смертные? — неприветливо осведомился один из появившихся в магической звезде уродов, ничуть Окреша не напоминающих.

Казалось, среди собравшегося на наш зов паноптикума нет двух одинаковых существ. Всего их было шестеро. Двое относительно человекообразных, отдаленно похожих на людей, закованных в изукрашенные рунами латы из темного льда, вот только вместо голов, пусть даже в шлемах, у них плавал капюшон то ли из пара, то ли из белого дыма, в котором виднелись глаза и рот. Ледяные легионеры, какая-то из разновидностей. Они, собственно, весьма сильно различаются между собой, так как грешники, когда-то завербовавшиеся в армию зла, принадлежали разным странам, временам и расам. Еще один походил на кабана-мутанта, обзаведшегося щупальцами, на концах которых красовались вполне себе нормальные руки. Четвертый или же четвертая, тут сказать было сложно, кутался в снежно-белый балахон, скрывавший его полностью. Только сложенные кожистые крылья из-за плеч торчали. Пятый являлся громадной кучей полупрозрачной зеленой слизи, однако, как это ни странно, снабженной целыми тремя пастями, которые периодически открывались, чтобы сделать громкий вдох. Шестой, который с нами и заговорил, весьма напоминал Ленваху. Тонкое, красивое породистое лицо, заостренные уши, клыки во рту, вполне нормального вида, вертикальный зрачок. И светящаяся изнутри темно-синим кожа.

— Мы призываем Окреша, — ответил Алколит, оправившись от шока.

— Владыка не может уделить вам свое внимание, жалкие смертные, — хмыкнул демон. — Он занят. Но мы — его слуги и можем взять на себя труд ответить на вопросы. Если же непременно хотите услышать ответ из уст нашего повелителя, то попробуйте призвать его позже, скажем, завтра.

— Мы вас не звали, — мрачно сказал я, прикидывая свои шансы на выживание в грядущей драке. То, что нас пытались обмануть, было ясно как дважды два. Во всех книгах говорилось, что племянник повелителя зла обязан являться лично. И вассалов у него нет. Во всяком случае, последние четыре-пять тысяч лет или около того.

— Вик? — вопросительно спросил Алколит.

— Они в нашей реальности, — ответил я, несколько удивленный развитием событий. Демоны вели себя смирно и не пытались ломать магический барьер. Почему? Ожидали одинокого мага, а связываться с тремя не желают? — В звезде силы не осталось. Только сдерживающий круг функционирует.

— Чего ждешь, грязная тварь? — проявил некоторые признаки нетерпения предводитель появившихся монстров. — Задавай вопрос и активируй свой дурацкий рисунок, чтобы мы могли уйти.

Вот чего им надо! Вытянуть из осуществляющего ритуал чародея как можно больше сил, чтобы барьер оказалось легче проломить.

— Мы вас не звали, — покачал головой я. — Отправляйтесь обратно сами.

— Да как ты смеешь, — прошамкал трехротый слизняк. — Здесь активированы нечестивые символы того, кто повелевает рекой времен, пока они работают, ни один из слуг господина нашего не дерзнет пробивать грань миров, чтобы не драться лишний раз с вестниками. Потуши их. Ну!

Ага, есть такие. Вот только с точки зрения церковников и большинства магов — священные. Собственно, на них-то вся защита и держится. Если в реальном мире демон пытается ее проломить, то его обжигает божественным светом. Или испепеляет, в зависимости от соотношения его сил и сил вызывателя. Интересный факт — самому колдуну, даже если он такой же, как мы, имеющий энергетику скорее мертвого, чем живого, они не мешают абсолютно. И не чувствуются даже. Неужели у нас на лбу стоит клеймо «идиоты»? Зачем так глупо обманывать? Черт его знает, что будет, но лучше атаковать первыми.

— Арт, давай! — только и сказал я, отпрыгивая назад от барьера из соли, создающего невидимую, но очень даже ощущаемую всей моей аурой стену. Пару секунд он на влитой энергии продержится, а больше и не надо.