Мама Стифлера - Лидия Раевская

Стремясь увидеть добрые глаза Алексаняна с огромными зрачками, я в душе надеялась, что Алексу про дефолт рассказал нихуя не синий Гамми… И именно Алекс должен был мне ответить на вопрос: «Когда всё это кончится????»

Но Алекс был молчалив как аксакал, и только нервно чесал свои Фаберже.

Он не знал.

Он и не мог ничего знать.

Потому что Алекса выгнали из школы ещё в седьмом классе за публичную токсикоманию.

Но во всём остальном Алекс являлся для электората незаменимым экспертом по житейским делам. А ещё Алексанян иногда впадал в нирвану, и провозглашал себя лекарем.

К нему тянулась череда друзей, страдающих похмельем, которых Алекс лечил с помощью силы от Гамми и люстрой Чижевского.

Вы видели люстру Чижевского? Знаменитую люстру Чижевского…

Нагромождение железок, весом под 30 килограмм?

Раньше сия роскошь присутствовала в каждой поликлинике любого российского города. Она ионизировала воздух, и излечивала астматиков.

Как подобный раритет оказался у Алекса — никто не знает. Равно как никто не знает откуда у него в туалете огромная рация, размером с чемодан, и большой каменный уличный цветник с ромашками на балконе…

И вот в череде страждущих исцеления появился Павел.

У Павла был флюс и большое недоверие к Алексаняновским способностям.

Но флюс мучил больше недоверия, и Павел рискнул..

— Ложись, болезный!! — прогремел голос Великого Алексаняна. — Ложись под Волшебную Исцеляющую Люстру Чижевского, и впусти в себя дух Гамми!!!

Павел лёг на пол, с опаской глядя на устрашающую конструкцию похожую на скелет инопланетянина-инвалида, и сложил руки на груди.

— Впусти! Впусти! ВПУСТИИИИИ! — завывал Гуру-Алекс, потрясая над Павлом кудлатой головой, и покрывая тело Павла свежей перхотью.

Павел сделал над собой усилие, и пукнул.

— Плохо!! Очень плохо, болезный! — опечалился Алекс, и добавил перхоти на сомкнутые веки пациента.

Ноздри Гуру раздулись, голые пальцы ног хаотично начали скрести грязный линолеум, руки он простёр над телом лежащего Павла..

И тут люстра оторвалась, и рухнула на пациента.

Наступила тишина. В которой тихо раздалось: «Пук».

И автор звука остался неизвестен…

Флюс у Павла прошёл. Потому что вместе с флюсом Паше перекроили потом в больнице всю челюсть. И недоверие к Алексу прошло. Потому что Паша забыл куда и зачем он пришёл, и почему он очнулся в больнице с лицом, похожим на фарш.

А вот Алексанян с тех пор потерял доверие болезных соседей и Великую Целебную Силу Гамми.

С горя Алексанян запил, и теперь его можно ежедневно встретить на лавочке, у своего подъезда, где он сидит в окружении малолетних потаскух, которые восхищённо слушают его истории про Великого Гамми, а потом отдаются ему в канаве за детской площадкой.

Ибо на каждый товар всегда найдётся свой купец.

Воистину.

Чорная полоса

27-05-2008

В моей жызни наступила сукабля чорная полоса. Чорная как труп негра, который утонул в гудроне. Чернее шахтёрских ног даже. Чорная как сам пиздец.

Эта страшная история началась в позапрошлую пятницу. Началась внезапно как понос.

У меня разболелся зуб. Разболелся некстати, и по-фашистски без предупреждения. Разболелся в тот момент, когда я вкушала крепкие алкогольные напитки вдали от дома, и в компании друзей. Что может быть хуже? Хуже может быть только продолжение этой истории.

Поскуливая и повизгивая, я добралась до дома, и там выкушала весь запас обезболивающих пилюль. В дико огромном количестве, патамушта сил терпеть уже не было. Думаете, полегчало? Хуй там было. Ни шыша.

Тогда я, опять же, повизгивая, поскуливая и подпрыгивая, добралась до компа, и воткнула в Яндекс на предмет поиска русских и нерусских народных средств для облегчения моих стоматологических мучений. И нашла. И более того, не обратила внимания, ЧТО там написано. Я просто тупо следовала советам. А их было немало. Итак, совет первый:

1. «Приседайте. Приседайте часто, как только можете. Немецкие медики давно установили, что приседания значительно снижают зубную боль»

И я начала приседать. Я, блять, приседала изо всех сил, хрустя своими старыми костями, я падала, вставала, держалась за спинку кресла, и снова приседала. Минут через десять до меня дошло, что совет этот — полное наебалово, и заплакала. Потом пошла, и прочитала второй совет.

2. «Налейте в ухо валокордин или гвоздичных капель»

Чо такое гвоздичные капли — я в душе не ибу. И дома не держу стратегический запас этого целебнова снадобья. А вот валокордин у меня был. И похуй что он просроченный лет семь. Налила его в ухо. Это пиздец. Зуб не прошёл, зато заболела жопа и левый глаз. Изнутри. Плюсуем сюда дополнительную боль в ногах от активных приседаний. Красота.

3. «Приложыте к зубу кусок свежева сала»

Откуда у меня в доме свежее сало? Чо я, хохлушка штоле? Но несвежее сало у меня нашлось. Сильно несвежее. Жолтое такое, и пятками пахнет грязными. По-моему, мне его когда-то на день рожденья саседи подарили. Приложыла я этот кусок к зубу. Подержала минуту, и как-то незаметно его сожрала. Не помогло.

4. «Прополощите рот смесью огуречного рассола и уксуса»

Без комментариев. У меня облез язык. Слизистая накрылась песдой.

5. «Займитесь сексом»

Ну заебись. Сексом. Подходящего объекта для секса рядом не было, поэтому попыталась тупо подрочить. Нихуя не вышло, конечно. А вы б смогли возбудицца, если у вас валокордин в ухе булькает, ноги трясуцца, язык облезает, жопа болит, зуб болит шопесдец, и отрыжка уксусная? Вот и я не смогла.

Читаю дальше. Стою без трусов, воняю валокордином и уксусом, и приседаю как Волочкова у станка балетнова. Совет шыстой.

6. «Подойдите к окну, положите палец на то место, где болит зуб, и громко скажите слова:

"Месяц в небе, солнце в дубе, умри, червяк в зубе!"

Высунулась я в окно, и давай орать про мёртвого червяка. Громко, как предписано. Кто-то внизу, под окнами, басисто заржал, и заговор не сработал.

Последний совет был такой:

7. «В пятке есть много акупунктурных точек. Воткните в них иголки, как на рисунке. Покрутите их по часовой стрелке, и вам будет нирвана и прочие ништяки»

И ниже — рисунок. Пятка, утыканная иглами как ёжык.

Вот это на себе пробовать уже не стала. Мне и предыдущих советов хватило.

Ещё полчаса я тупо жевала сало, приседала, выливала валокордин из уха, ругалась матом, снова пыталась подрочить, и в результате уснула под столом.

А потом наступило сука утро. И коллапс.

Я проснулась и вспомнила, што мне крайне необходимо съездить на Тусу Удаффкома. А штоп зуп меня опять не подвёл — я решыла сожрать все оставшиеся таблетки. В количестве: Нурофен — 20 штуг (итого, около 40 штуг) и Солпадеин шыпучий — 12 штуг. Авансиком. И поехала тусить и фестивалить. И всё бы хорошо, если б на этом празнике жызни некоторые добрые люди не подкинули мне в стакан с пепсиколой весёлую таблетку, штоп мне ещё круче фестивалилось.

Домой меня привезли невменяемую, пириадически куртуазно блюющюю, и полностью интоксицырованную. Семь дней я лежала как канистра с мочой, у миня болело всё что только можно, включая ногти на ногах, я была нежно салатовова цвета, и у моего смертного одра стоял тазик. Тазиком пользовалась непрерывно, и даже во сне. Печень пошла по пизде, жылудок — тоже, голова атрофировалась навечно. И почти что самоампутировалась.

Но это присказка была. Сказка началась вчера.

Я решыла посетить солярий. С целью придать своему салатовому лицу некий загар и оттенок интеллекта. Придала, хуле. Только пока я из солярия дошла до дома — мне шею продуло. Второй день сижу дома, намазанная финалгоном который жжот яибу как, завёрнутая в три шарфа, один из которых — Спартаковский, а другой папин, мохеровый, и мучаюсь. Но сказка ещо только началась.

Я, знаете ли, не принцесса. Поэтому, чо греха таить, люблю иногда посрать. А посрать я люблю в туалете, как ни странно. И вот пошла я в тубзик, по делам государственным, и в определённый мамент захотелось мне нажать на кнопочку смыва на бачке унитазном. Нажымаю. Тишына. Ещо раз нажымаю. Снова тишына. Снимаю крышку — и тут наступает кульминацыя: воды в бачке нету! И в кранах её нету! Зато, блять, под окнами весело машут лапатами триццать восемь творческих узбеков, и кричат:

— Ажамбех пашамбе эшельбе шайтанама!

Это, в переводе на русский, звучит так: «Зачем ругаешься, начяльника? Мы тут блять лопатой своей капали-капали, рыли землю, рыли, трубу какую-то увидели — и решыли её выкопать нахуй, и на помойку выкинуть. Джамшуд сказал, плохая труба, бракованная, ржавая уже — выкинуть её надо, начяльника. Откуда мы знали, што теперь люди покакулить нормально не могут, патамушта у них во всём доме воды нету и нибудет?»