Новая жизнь 5 - Виталий Хонихоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У тебя сердца нет, чтобы переживать — отвечает ей Дездемона: — ты ж хладнокровная карьеристка. Вон, с Соры-тян пример бери, вот кто делает что должен, чтобы не происходило. Я ей могу доверить турнир по покеру судить, и даже в том случае, если она сама участвовать будет.
Они еще говорят о чем-то, спорят вполголоса, пьют чай, обнимают Мико за плечи и говорят, что все будет хорошо, но она уже не слушает. Ей хорошо. Хорошо, что в два часа ночи на кухне собрались все. Что никто не остался в гостиной или в своих спальнях. Что все поддерживают ее, и никто не остался равнодушным. Что даже Нобуо принес из гостиной плед и хотел уберечь ее от холода. И пусть зима близко, пусть — думает она и опускает голову на плечо Соры-тян, пускай. Пожалуй, я смогу пережить эту зиму. И все последующие. Жаль, что у Мацуко не было таких друзей, что она так и не пожила вдосталь, но теперь, когда я знаю, что все будет правильно и никто не уйдет от возмездия — я могу жить и за нее. У Бога нет других рук, кроме этих, да. А еще у Бога нет другой справедливости, кроме той, которую ты сможешь добиться. Сама или с помощью друзей. И еще — у Бога нет других друзей для тебя, кроме тех, что рядом. И других ей не надо. Она улыбается.
— Что будем мы делать? — начинает она напевать и все вдруг — затихают: — что будем мы делать, семь дней подряд?
— Мы выпьем все вместе — подхватывает Юрико: — мы будем все вместе семь дней подряд!
— И в горе и в счастье — мы будем все вместе, никто один! — протягивает Дездемона, подхватывают остальные: — Никто один!
— Мы будем сражаться! Мы будем сражаться семь дней подряд! — поет она и слезы катятся по ее щекам. Раздается музыка — это Нобуо наигрывает на гитаре и откуда он ее достал? Та-та-та-та… тататата-та-та-та! Эйка кладет на стол ее скрипку и Мико благодарно улыбается. Ее сердце рвется из груди и сейчас ей как никогда нужна ее скрипка. Она прикладывает скрипку и поднимает смычок. И…
— Сражаться все вместе — поют ее друзья и она видит слезы на глазах и улыбки. Все, что мне надо, думает она, все что мне надо. Я — не одна. Сестренки больше нет, но у меня все еще есть семья. И мама. И эта семья, здесь.
— Мы будем сражаться, мы будем сражаться, семь дней подряд. Сражаться все вместе, держаться все вместе, никто один! — хор голосов набирает силу, дрожат стены, наверное, уже проснулись операторы ночной смены… и она играет на своей скрипке, чувствуя, как звуки мелодии ломают ледяной дворец внутри ее сердца, как тепло проникает в самые мрачные и темные глубины и там, глубоко внутри — расцветает что-то живое. И прекрасное.
— Ребята … — говорит Мико, опуская скрипку и всхлипывает: — спасибо вам всем… я … мне…
— Тихо, тихо… — Сора встает и вытирает ее мокрые от слез щеки: — никто один, ты же помнишь? Ты не одна…
— И по-хорошему это должно тебя напугать — хмыкает Юрико, вытирая слезу: — столько сентиментальных идиотов вокруг.
— Сейчас меня уже ничего не напугает. Ю-тян — отвечает Мико и улыбается: — я уже не верю в Бога, но если вдруг я попаду в ад — вы же последуете за мной. А я уж лучше буду в аду с вами, чем в раю — одна.
— Вот сейчас бы выпить — ворчит Дездемона: — чертова Шика, отобрала всю выпивку. Малая дело говорит.
— Я тебе чаю налью — говорит Кимико: — садись…
Глава 29
День начался неожиданно. Сначала все было как обычно — завтрак с домашними, препирательства с мелкой приставалой Хинатой, которой все надо знать и в каждой бочке затычкой служить и свои пять иен везде вставить. Мама, которая прямо-таки светилась от счастья, что я в Академию перевожусь, она вчера ходила форму покупать, вернее — заказывать. Как же, мимоходом упомянула соседкам что она для сына идет форму заказать, ведь сын у нее переводится. Да. В Академию Белого Феникса, не хухры-мухры. Видимо созерцание кислых физиономий соседок было удовлетворяющим и познавательным — мама осталась довольна. Форму сошьют, мерки мои она отдала, говорит, что я вырос и в плечах раздался, жених. Опять всплыла тема Бьянки и Соры, тут у мамы дуализм и противоречия, потому что как оказалось — Бьянка то, что поляки говорят «имеет голову до интересу», а верней — очень деловая девушка. Как так у нее столько всего и всего за год? Загадка. Но сеть заправочных, парочка модных брендов одежды и косметики… в общем оказалась Бьянка завидной невестой сразу. То есть, маме конечно было бы лучше, если бы Сора-тян была с деньгами Бьянки-сан, но тут уже как получилось. В очередной раз отстоял свое право оставаться одиноким и не женатым (если я был султан — был бы холостым!), а также право выбирать время, место и ту самую. Огорчил маму в общем. Тут же исправился, пообещав, что буду с ней советоваться и все такое. В конце концов был отпущен в школу с напутствием, что и правда еще молод, погуляй пока. Хината, кстати опять полотенцем по заднице получила — за предположение что пока я «гулять» буду — половину женского населения города перегуляю… вот с Академии и начиная.
Неожиданности начались в школе. Вернее — с ворот школы. Обычно ворота у нас распахнуты настежь и не запираются даже на ночь, и все желающие ходят туда и сюда совершенно беспрепятственно. Потому как дорога к знаниям не должна быть завалена булыжниками. Но сегодня перед школьными воротами маячил Фукуяма-сенсей, наш физрук, в
