Нечто чудесное - Джудит Макнот

Несколько минут спустя появился Родди. Усевшись за стол, он кивком велел Филберту налить чаю и стал с воодушевлением пересказывать подробности своего вчерашнего визита к Хоку.

Не дослушав его ошеломляющего повествования, Александра приподнялась с кресла и трагически вскрикнула:

– Вы рассказали ему все эти вещи обо мне? Вы?!

– Прекратите смотреть на меня с таким видом, словно я мерзкая гадина, только что выползшая из-под камня! – с усталым равнодушием бросил Родди, подливая молоко в чай. – Я объяснил все это ему лишь для того, чтобы он понял: вы бесспорная королева лондонского общества. Поэтому, если даже его светлость узнает, сколько глупостей вы наделали из-за него, когда впервые появились в свете, – а ему обо всем доложат, не сомневайтесь, – у него не останется причин для самодовольства. Мелани приезжала вчера вечером именно с этим планом, но у меня уже раньше возникла точно такая же идея, которую я благополучно осуществил. – И, не обращая внимания на потрясенное лицо Александры, Родди как ни в чем не бывало продолжал:

– Кроме того, я хотел видеть его лицо, когда он услышит новости, хотя не это было главным. Говоря по правде, вчера я совершил первый истинно великодушный поступок в жизни – свидетельство того, что я, к сожалению, проявил явную слабость характера, за которую стоит винить вас.

– Меня? – недоуменно повторила Александра, чувствуя, как от всех переживаний закружилась голова. – Что это за слабость характера?

– Благородство, дорогая. Стоит вам взглянуть на меня своими огромными выразительными глазами, и в моей душе немедленно возникает невыносимая, совершенно убийственная убежденность в том, что вы видите во мне нечто неизмеримо лучшее и куда более прекрасное, чем замечаю я сам, смотрясь в зеркало. И вот вчера ночью я вдруг испытал настоятельное побуждение сделать что-то доброе справедливое, поэтому и отправился к Хоку с возвышенной целью спасти вашу гордость. При зрелом размышлении сейчас я понимаю, какое омерзение вызвал у него. В эту минуту Родди, очевидно, был настолько преисполнен ненависти к себе, что Александра поспешно скрыла улыбку, поднеся к губам чашку с чаем.

– К несчастью, – продолжал он, – мой великолепный поступок, вероятнее всего, окажется напрасным. Не уверен, что Хок обратил на меня внимание, хотя я битый час не закрывал рта.

– Он прекрасно все слышал, – сухо пояснила Александра. – И сегодня утром представил мне список всех моих преступлений с требованием, чтобы я все подтвердила или по крайней мере объяснила.

Глаза Родди восторженно блеснули.

– Неужели? Мне показалось, что вчера я задел его за живое, но по виду Хока судить трудно. Так вы признались или решили все отрицать?

Слишком расстроенная, чтобы усидеть за столом, Александра поднялась, бросила извиняющийся взгляд на гостя и, подойдя к стоявшему у окна диванчику, стала взбивать желтые подушки.

– Разумеется, призналась.

Родди резко повернулся и с неподдельным интересом уставился на нее.

– Так, значит, между воссоединившимися супругами далеко не все так гладко?

Дождавшись, пока Александра рассеянно покачала головой, гость радостно ухмыльнулся:

– Надеюсь, вы понимаете, что весь свет мучится неизвестностью и, конечно, ожидает, что вы снова не устоите перед легендарным обаянием Хока. Пока ставка четыре к одному за то, что ко дню Королевских скачек вы снова превратитесь в обожающую, покорную женушку.

Александра, вне себя от ярости, вскочила как ужаленная.

– Что?! – охнула она, не веря своим ушам. – О чем вы говорите?!

– Пари, – с удовольствием пояснил Родди. – Ставка четыре к одному за то, что вы повяжете свою ленту на руку Хока и будете болеть за него в день Королевских скачек. Чрезвычайно мило. Семейный дуэт, можно сказать!

Александра даже не представляла, что можно испытывать такое отвращение к друзьям, которых успела полюбить.

– И уважающие себя люди заключают пари на подобные вещи? – выпалила она.

– Естественно. По традиции, в день Королевских скачек любая дама, желающая выказать свою благосклонность джентльмену, участвующему в скачках, снимает ленту со шляпки и собственноручно повязывает ее на его рукав, на; удачу и в знак расположения. Это одно из немногих публичных проявлений симпатии, одобряемое светом, – в основном, мне кажется, потому, что бесконечные споры о том, кто чьи цвета носил, позволяют коротать долгие зимние месяцы за восхитительно щекочущими нервы сплетнями. Как я уже упоминал, почти все ставят на то, что вы повяжете ленту на рукав Хока.

На мгновение отвлеченная от собственных бесчисленных бед такой, казалось бы, не стоящей внимания мелочью, Александра с подозрением взглянула на Родди:

– А вы на кого поставили?

– Я еще не сделал ставку. Хотел сначала повидать вас, чтобы узнать, куда ветер дует, а уж потом отправиться в «Уайтс». – Изящно вытерев губы салфеткой, Родди встал, поцеловал ее руку и хитро прищурился. – Ну так как же, дорогая? Проявите ли вы любовь к супругу, повязав ему при всех ленту седьмого сентября?

– Конечно, нет! – вознегодовала Александра, вздрагивая при мысли о том, что способна устроить подобный спектакль на людях, да еще ради человека, который, как всем известно, совершенно к ней равнодушен.

– Вы уверены? Мне не хотелось бы потерять тысячу фунтов.

– Ваши деньги в безопасности, – с горечью заверила Александра, почти рухнув на обитый цветастым атласом диванчик. Родди уже направлялся к двери, но тут Алексанра ликующе выкрикнула его имя и вскочила с дивана так быстро, словно под ней загорелись подушки. Смеясь от радости, она бросилась к остолбеневшему аристократу.

– Родди, вы великолепны! Вы гений! Не будь я замужем, обязательно сделала бы вам предложение!

На это весьма лестное заявление Родди ничего не ответил, лишь поднял брови, продолжая настороженно рассматривать ее.

– Пожалуйста, пожалуйста, сделайте мне одно маленькое одолжение, – взмолилась Алекс, мило надув губки.

– Какое именно?

Александра глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, не В силах поверить, что судьба только сейчас наградила ее великолепным решением казавшейся совершенно безнадежной задачи.

– Не могли бы вы… сделать для меня ставку? Родди с комически-недоуменным видом развел руками. Потрясенный взгляд, однако, мгновенно сменился понимающим и к тому же исполненным откровенного злорадства.

– Почему бы нет? А вы в состоянии заплатить, если проиграете?

– Но я не могу проиграть! – весело объявила Алекс. – Насколько я поняла вас, для того чтобы выиграть, мне достаточно присутствовать на Королевских скачках, но при этом не повязывать ленту на рукав Хока?