Познать себя в бою - Александр Покрышкин

Недовольный отказом оружия, я разворачиваюсь домой и вдруг вижу идущего в Крым еще одного Ю-52. Скрытно подходим снизу, над самыми волнами. С близкой дистанции прицеливаюсь по центроплану. Даю очередь и проскакиваю под крылом вражеской машины. Разворачиваюсь, вижу на воде большой круг огня от взорвавшегося самолета. Дело сделано, можно идти домой.

Когда возвратились, на стоянке разобрались в причинах отказа вооружения, что помешало с первой атаки сбить вражеский самолет. На стоящем длительное время в бездействии самолете в эту осеннюю погоду отсырели боеприпасы. От строгого наказания виновников спасло только то, что были сбиты оба самолета, встреченные нами.

В последующие дни, когда погода в районе Сиваша исключила действия вражеской авиации, мне удалось два раза вылететь на «охоту» над Черным морем. И каждый раз удалось сбить с первой атаки по самолету. Однако руководство дивизии не одобрило эти вылеты, считая их опасными, малоэффективными. Я был другого мнения. Решил для увеличения времени на поиск и перехват курсирующих вражеских самолетов подготовить летную площадку подскока на берегу моря у Скадовска, послал туда аэродромно-строительную команду. Но свои замыслы осуществить не смог.

В четвертом полете на «охоту» над морем обнаружил Ю-52. Он шел крадучись, на высоте метров семьдесят, скрываясь в свисающей к воде бахроме облаков. Подойдя к нему снизу, ударил очередью из всего оружия по кабине. Самолет круто пошел к воде. Я тут же отдал ручку управления от себя и второй очередью прошил ему «живот». И тут рывком ручки на себя перескочил всего лишь в нескольких метрах через хвост падающего самолета. Влетел в облачность и сразу же вышел из нее.

Настроение было скверное – чуть не столкнулся. Всего в нескольких метрах был от гибели.

Наша пара взяла курс на север. Лишь когда показалась земля, наступило успокоение. Мой ведомый Голубев, не утерпев, рассказал об этом летчикам. Разговор, видать, дошел до руководства. Через два дня меня вызвал командующий армией Т. Т. Хрюкин. Состоялся неприятный разговор.

– Ну, рассказывай, как ты без разрешения старших начальников гоняешься над Черным морем за фашистскими самолетами и чуть не врезаешься в них? Ты что, хочешь побывать в гостях у морского царя Посейдона? Эти полеты на «охоту» над морем немедленно прекратить!

– Товарищ командующий! Я же боевой летчик, мне надо воевать!

– Воюй над сушей в составе групп. Полеты над морем вам категорически запрещаю. Если там даже подобьют, то нет никаких шансов для спасения. Терять дважды Героя в таких «экспериментах» не имеем права!

Все… Конец мечте, вынашиваемой еще с Кубани. Из-за несдержанности напарника потеряна возможность вести интересную боевую работу. Не скрою, я расстроился. Но ругать ведомого не стал. Понимал, рассказал он об этом эпизоде без злого умысла, а просто как о редчайшем случае из боевой практики.

Вскоре дивизия была отведена в Черниговку для доформирования. На аэродром Аскания-Нова сел 9-й гвардейский полк. Одна из его эскадрилий опустилась на выбранный мной полевой аэродром подскока у Скадовска.

Испорченное настроение не исправила даже встреча Нового года. Можно было быть довольным только тем, что подсказал другим, как можно вести боевую работу на воздушных коммуникациях над Черным морем в условиях блокированного Крыма. С прибрежного аэродрома у Скадовска эскадрилья под командованием Владимира Лавриненкова за короткое время сбила над Черным морем более тридцати самолетов.

Я хорошо знал командира эскадрильи. С этим замечательным летчиком, умелым организатором боя познакомился после его бегства из плена, на конференции «охотников» за самолетами и наземными целями. Взаимная симпатия между нами позже переросла в крепкую дружбу. Владимира было за что уважать и любить. Отважный воздушный боец, он показал себя настоящим мастером в Сталинградской битве. Лавриненков успешно воевал на Украине. Тяжелым и героическим испытанием для него было столкновение с «Фокке-Вульфом-189» в бою под Мелитополем. Отважный офицер попал в плен будучи в бессознательном состоянии. Начались допросы с побоями, уговорами к измене Родине. Однако все мысли этого настоящего патриота были направлены к побегу, к новым боям с врагом. Героя Советского Союза В. Лавриненкова гитлеровцы решили отправить в Берлин, к рейхсминистру Герингу. Их везли под охраной вдвоем: его и летчика-штурмовика. Не доезжая Одессы, отважные офицеры выпрыгнули ночью на ходу из вагона. Продвигаясь скрытно по Украине, они встретились с партизанами, которые перебросили их на нашу сторону фронта. Испытав невзгоды фашистского плена, Лавриненков отважно сражался в небе Отчизны. Войну он закончил дважды Героем Советского Союза.

Трудная должность – командир

Черниговка… Она мне напомнила дни отчаянного прорыва из окружения в незабываемом сорок первом году. Но заниматься воспоминаниями и отдыхать времени не было. Меня назначили командиром 16-го гвардейского полка. И первая задача – ускоренно ввести в боевой строй молодое летное пополнение, прибывшее из запасных авиаполков. Боевого опыта у них не было. Требовалось научить их нашей проверенной в сражениях тактике, пилотированию самолета в боевых порядках и ведению воздушного боя.

Трудности осложнялись изменениями в руководящем составе полка. Убыл на учебу заместитель по политчасти М. А. Погребной, а новый еще не был назначен. Ушли командирами в другие полки Крюков и Лукьянов. На их место выдвинуты командирами эскадрильи опытные летчики Клубов и Олиференко, которые в новой должности сами требовали помощи. Часть опытных летчиков убыла за получением новых самолетов. Их перегоняли из-под Баку. А плохая погода в горах Кавказа задержала эту операцию на продолжительное время.

Шли дни напряженной учебы. Полеты, занятия, разборы заполняли все время. Я торопил события, знал, чем лучше подготовим летный и технический состав, тем активнее и эффективнее будем выполнять боевые задания.

Здесь, в Черниговке, произошло большое и важное личное событие. Марию перевели в санчасть нашего аэродромного батальона. Мы зарегистрировали с ней брак и справили с близкими друзьями скромную свадьбу. Кончилась моя холостяцкая жизнь. Я стал семейным человеком. Теперь мне надо было думать и заботиться о своем близком друге, любимой жене.

В начале февраля после летного дня меня срочно вызвал командир дивизии Дзусов. Он сразу же, как только я вошел к нему, без объяснения приказал:

– Сдавай полк, полностью рассчитывайся и немедленно убывай в Москву.

Видя мое недоумение, продолжил:

– Приказано откомандировать тебя в распоряжение штаба ВВС. Назначают тебя куда-то, по-видимому, с повышением в должности.

Это сообщение меня не обрадовало. Жалко было расставаться с родным полком, со своими летчиками.

В Москве явился, как предписывалось, в отдел кадров, представился генералу Орехову. Услышал от него:

– Поздравляю вас с назначением начальником отдела боевой подготовки истребительной авиации ВВС.

Этого я никак не ожидал. Меня просто огорошило такое предложение.

– Напрасно поздравляете, товарищ генерал! Я не имею никакого желания уходить с фронта до конца войны. Поэтому прошу вернуть меня в свой полк.

Наверное, я высказался резко, но по-другому просто не мог.

– Я удивлен! – Генерал Орехов развел руками. – Вас назначают на генеральскую должность, а вы отказываетесь… Вы опытный летчик и отличный тактик воздушного боя. Вы нужны здесь, в штабе. Ваш опыт и знания целесообразно использовать для массовой подготовки отличных летчиков-истребителей, – горячо говорил он.

Было по всему видно, что генерал ожидал совершенно другой ответ.

Выслушав вторично мой категорический отказ, Орехов куда-то позвонил.

– Завтра вам надлежит прибыть к главному маршалу авиации А. А. Новикову. Пропуск будет заказан.

Уже уходя из штаба, еще раз все обдумал. Не скрою, меня несколько смутила такая «игра судьбы». Были времена, когда мне грозило снятие с должности командира эскадрильи, даже чуть было не угодил в штрафную роту. Теперь же мне предлагают генеральскую должность. Но эта работа не по мне. Нет, не сидеть мне в штабе ВВС. Я хочу быть на фронте, где идут жестокие бои, среди боевых летчиков. С ними я должен дойти до Берлина.

На следующий день маршал Новиков встретил меня словами:

– Ну что, не желаешь уходить с фронта?

– Да, товарищ главный маршал авиации!

– Правильно решил! Поезжай в КБ к Яковлеву и полетай на опытном самолете Як-3. Надо переходить на свою технику. Наши самолеты лучше иностранных…

Несколько дней шли полеты на Як-3. Я познал этот прекрасный истребитель. Как жаль, что у нас не было таких машин в начале войны. Однако у меня были и замечания. И прежде всего по вооружению. Оно состояло из одной двадцатимиллиметровой пушки и двух крупнокалиберных пулеметов. Маловато…