Царь славян - Анатолий Фоменко

Рис. 5.45. Якобы саркофаг в самой южной из малых пирамид-спутников Великой пирамиды Хеопса. Здесь та же картина, что и в пирамидах Хефрена, Хеопса и других пирамидах долины Гизы. Эти саркофаги больше напоминают сундуки для ценностей, чем гробы. Фотография 2002 года.

Глава 6

КОЛЯДА

1. ПЕСНИ БОЛГАР-ПОМАКОВ О БОГЕ КОЛЯДЕ

Культ Коляды в средние века был очень распространен [35]. Еще в XIX–XX веках его остатки существовали на Балканах, в России и в других местах. В частности, всем известны КОЛЯДКИ на Рождество Христово. Уже одно это обстоятельство указывает на прямую связь Коляды с Христом. «В половине XVII века (1649 г.) среди русского населения Сибири существовали языческие обычаи: в навечерии Рождества Христова, Васильева дня и Богоявления Господня (то есть Крещения – Авт.) кликали Коледу, Таусень, и плуту (плугу?)» [35], т. 1, с. 130. Итак, наряду с Колядой русскими сибиряками в XVII веке призывался, оказывается, некий Таусень. Это слово напоминает греческое слово Теос = Бог. Другими словами, русские люди, христиане, призывали Коляду и Бога.

Историки упорно пытаются убедить нас, будто бы поклонение Коляде – «древнейший языческий» культ, существовавший якобы задолго до Христа [35], [125]. Это не так. Как мы сейчас покажем, под именем КОЛЯДА в народных верованиях действительно выступал Христос. Важно, что предания и песни о Коляде сохранили многие существенные моменты истории Христа, отсутствующие в Новом Завете.

Воспользуемся обрядовыми песнями болгар-помаков, собранными и записанными в XIX веке сербским ученым Стефаном Ильичем Берковичем, см. рис. 6.1. Он опубликовал несколько книг болгарских народных песен на болгарском языке [28], [29]. См. рис. 6.2. Часть из них была издана А.И. Асовым в 2003 году [125]. А.И. Асов дает приблизительный перевод на русский язык. Надо сказать, что язык песен болгар-помаков достаточно сложен, а перевод А.И. Асова неточен. Поэтому мы будем пользоваться существенно более точным переводом этих песен, сделанным Н.Д. Гостевым.

Рис. 6.1. Портрет С.И. Верковича. Взято из [125], с. 3.

Рис. 6.2. Титульный лист второго тома книги Верковича «Веда Славян», изданной в Санкт-Петербурге в 1881 году. Взято из [125], с. 5.

Среди песен, записанных Верковичем, около полутора десятков относится к Колядову Дню и Коляде. Они весьма интересны. Из них можно извлечь следующие сведения о Коляде. Всевышний Бог («Бог Вишну») разгневался на людей за их грехи. Он захотел погубить их громом и молнией. Бог Коляда возразил и предложил спуститься на землю, родиться от Золотой Матери и научить людей вести себя правильно. Всевышний Бог обращается к Золотой Матери и спрашивает ее согласия родить Бога Коляду.

«Коляда же Бог не согласился,Но ему молвит и говорит:"Боже Вишну! А Я, Боже, не согласен,Чтоб ты погубил молодых юнаков,Молодых юнаков, малых девушек.Можно ли, Боже, нельзя ли,Чтобы спустилась Золотая Матерь,Чтобы спустилась на белую гору,Чтобы меня родила, малое дитя”»

[29], Песня 12, строки 31–40.

Золотая Матерь соглашается и спускается на землю, на гору, садится у ручья, где и беременеет Колядой Богом. Через девять месяцев она спускается с горы на поле, чтобы родить Коляду Бога. Но в город (в столицу, в Стамбул) она войти не может, так как там сидит царь «Черный Харапин», то есть Черный Арап. Впрочем, цвет волос у него РУСЫЙ [29], Песня 12, строка 400. Черный Арап хочет убить Коляду, «посечь» Его. Дабы уберечь Бога Коляду от Черного царя, ангел ведет Золотую Матерь в пещеру. Там она рожает Коляду.

«И родила малое дитя,Малое дитя, молодого Бога,Молодого Бога Коляду.Чудное дитя нишенлие (неясное слово – Авт.):На лице у него ясное солнце,В руке у него золотая книга»

[29], Песня 12, строки 142–147 (перевод Н.Д. Гостева). См. также [125], с. 98.

Затем следует рассказ о Вифлеемской звезде и трех Волхвах. На небе восходит ясная звезда, какая раньше никогда не всходила. По ней, почитав звездную книгу, три царя, они же три больших боярина («трима царе баш биляре») догадались о рождении Бога Коляды. Они сели на коней и отправились искать Царя. С помощью «звездной Юды самовилы» Волхвы находят пещеру, где Золотая Матерь сидит с новорожденным Колядой. Они открывают сундуки и дарят Младенцу подарки.

«Молодого Бога даром одарили,Ибо Он – молодой Бог на небе,На земле – молодой царь»

[29], Песня 12, строки 296–298 (перевод Н.Д. Гостева).

Потом Волхвы садятся на коней и отправляются «в арабский город», во дворец, к Черному царю-Арапу («Черному Харапину»). Волхвы рассказывают царю-Арапу о рождении молодого Царя. Тот разгневался и приказал убить маленьких детей. В одной песне говорится, что их было десять тысяч. В других песнях называются другие цифры. Но убить Коляду не удается. Пещеру закрыло облако и Черный Харапин ее не увидел.

Перед нами, очевидно, евангельский рассказ. Единственное отличие в том, что вместо Христа здесь выступает Коляда. Совершенно очевидно, что Колядой здесь назван Христос. Поразительно, с каким упорством комментаторы относят эти песни к «языческим, дохристианским» временам, закрывая глаза на абсолютно ясное соответствие с Евангелиями.

Дальше следует довольно подробный рассказ про царя Ирода («Черного Харапина»). Дело кончается тем, что Черный царь заболел и умер (или был застрелен).

Узнав о смерти Ирода, Золотая Матерь возвращается в пещеру и говорит Коляде, чтобы он шел в столицу.

«Услыхала Золотая Матерь,Возвратилась в пещеру,Богу молвит и говорит:"Айда, Божий милый Сын! Ныне [Ты] уже возрос,А иди в Харапский город, и возьми золотую книгу.……………Походишь, Сын, по землеНимало, ни много – три года,……………И вскочишь на небо и сядешь во дворце,Во дворец при Матери"……………Молодой Бог вышел,Вышел из пещеры,И вошел в Харапский город,В Харапский город, во дворец»

[29], Песня 12, строки 516–573.

История кончается Вознесением Коляды. «Вскочил Бог на небо, на небо к ручью. И сел во дворце, во дворец при Матери. Вишну Бог его похвалил» [29], Песня 12, строки 600–604. Ни Страсти Христа, ни распятие в песнях болгар-помаков о Коляде не описываются.

Совершенно очевидно, что в песнях о Коляде речь идет о Христе. Даже как-то странно это доказывать. Хотя комментаторы всячески стараются внушить нам, будто песни – языческие и не христианские. Идея историков понятна. Христианство песен болгар-помаков достаточно необычно. В песнях есть много такого, что в современном христианстве уже забыто и отсутствует. Потому и хочется комментаторам подальше отодвинуть эти песни от христианства в какую-нибудь смутную языческую область. Ведь «язычеством» при желании можно назвать все необычное.

Отметим некоторые бросающиеся в глаза соответствия между песнями о Коляде и историей Андроника-Христа по Никите Хониату.

2. ЦАРЬ ЧЕРНЫЙ ХАРАПИН В БОЛГАРСКИХ ПЕСНЯХ И ЦАРЬ МАНУИЛ КОМНИН В ВИЗАНТИЙСКОЙ ИСТОРИИ

В песнях о Коляде в качестве царя Ирода выступает царь Черный Харапин. Причем голова у Харапина – РУСАЯ, см. выше. В истории Андроника-Христа Иродом является царь Мануил Комнин. О последнем известно, что цвет его кожи был настолько темным, что его дразнили АРАПОМ, см. главу 2. Тем не менее, волосы у Мануила Комнина были СВЕТЛЫЕ: «светловолосый, как и все Комнины… он отличался НАСТОЛЬКО ТЕМНОЙ КОЖЕЙ, что однажды венецианцы… насмехаясь над Мануилом, посадили на галеру разряженного под императора НЕГРА и возили его под шутовские славословия» [44], с. 249.

3. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ КОЛЯДЫ И ЧЕРНОГО ХАРАПИНА В БОЛГАРСКИХ ПЕСНЯХ И ВЗАИМООТНОШЕНИЯ АНДРОНИКА-ХРИСТА И МАНУИЛА

В песнях болгар-помаков говорится, что Коляда родился как молодой царь и вынужден скрываться от Черного Харапина, действующего царя. Пока тот властвует, в столицу войти нельзя. Но как только Черный Харапин умирает, Коляда наконец вступает в город и занимает царский дворец. То есть, очевидно, становится царем. Таковы же взаимоотношения между Мануилом и Андроником-Христом, см. главу 2. Андроник – претендент на трон и потому вынужден постоянно скрываться от Мануила. И лишь после смерти последнего Андроник торжественно въезжает в Царь-Град и поселяется в царском дворце. Интересно, что в болгарских песнях, как и у Никиты Хониата, много места отведено болезни Черного царя перед смертью. Никита Хониат сообщает: «Припадки болезни начались у царя перед месяцем мартом, в первый индиктион… Император скончался в сентябре, не устроив ничего как следует относительно царства. Он медлил распоряжением и указанием того, что должно быть после его смерти, потому что никак не хотел верить близости кончины» [140], с. 234–235. В песнях болгар-помаков болезни царя Черного Харапина посвящено больше 120 строк, то есть весьма много [29].