Позывной ’Грэй’ - Хельга Дюран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Стальном не было людей, и это было замечательно. Создавалось впечатление, что этот город только для меня одной, и весь мир принадлежит мне.
Где-то далеко идут ожесточённые бои за города, людиборютсяза что-то, порой даже не понимая, за что.
Я больше не хочу бороться. Зачем? Мнение о том,чтоправильно, ачтонет, настолькосубъективно,чтостоитвзглянуть на ситуациюс другой стороны, и твоя твёрдая жизненная позиция полностью обесценивается, теряет всяческий смысл, а быть может, и вовсе, превращаетсяв зло.
Что было бы со мной, неприедья в Кижи?
Я вышла бы замуж за Марселя. Вышла бы, потомучтоникого другого не было, потомучтоя не знала, какой он на самом деле трус, и не узнала бы никогда. И с Серёжей бы я не познакомилась, не испытала бы тех волнительных чувств, на которые я, оказывается, была способна.
У нас с Марселем был бы красивый дом и дети. Я бы готовила борщи, с улыбкой наблюдая в окно, как малыши резвятся во дворе, а мой муж подстригает лужайку.
А потом бы пришлиберлессыилибургедонцы, илибриминцы–неважно. Марселя бы забрали на войну. Силой. Потому что он трус, и добровольцем никогда бы не вызвался. Наш уютный дом разбомбили бы в хлам, а моих крошек и меня посекло бы осколками мин.
И что теперь?
А теперь ничего. Просто ничего.
Я даже не знаю, кем я хочу умереть:фрогийкой,кижанкойилиберлесской.Этоочень удобно вмоёмслучае выбиратьсебенациональность и очень сложно, потому что всеэтинациональности мне омерзительны. Почему я не могу умереть просто человеком? Без имени и отчества, без принадлежности к каким-то другим людям, не связывая себя с ними по крови,идеологиейи прочей мишурой?
Наверное, так устроен человек. Даже перед смертью ему нужно во что-то верить и кем-то быть, потому что умирать никем уж совсем горько.
Мне больше незачем было жить, но и умирать не хотелось. Как будто бы у меня имелись незаконченные дела, которые я не могла оставить. Какие у меня могут быть дела?Без понятия.
Мне захотелось спать. Нужно было всё же открыть дом. Нехотя, с трудом, я поднялась на ноги и потащилась к машине. Спрятать бы её куда-то, чтобы не привлекать внимания. Чёрт его знает, кого я могутутвстретить. Беглецов с войны, сталкеров, а может, и обычных жителей. Серёжа же говорил, что в районе живут люди. Я совсем не хотела, чтобы на меня наткнулась хоть одна живая душа.
Открыв багажник, я осмотрела его содержимое. Домкрат,баллонник, отвёртки,ключи, трос — всё не то. Чёрт, мне нужно было что-то попрочнее и посерьёзней.
Справа от меня послышался какой-то чих, а потом гулкое утробное рычание. Я перевела взгляд на источник звука и обомлела.
В нескольких метрах от меня стояла огромная серая собака. Ощерившись, она готовилась напасть, скаля свои огромные зубы.
Господи, да это никакая ни собака! Это волк! Самый настоящий!
Конечно же, я видела волков по телевизору и в зоопарке, но так близко никогда. Животное было невероятно огромным, а быть может, я просто сильно испугалась, вот оно мне и показалось таковым.
Господи, что же делать? Что?
Волк осторожно шагнул ближе, медленно перебирая напряжёнными лапами. Инстинктивно я выхватила избагажникамашиныдомкрат, вцепилась внегообеими руками. Он был довольно увесистым, но я бы предпочла огнестрельное оружие или бейсбольную биту. Бежать не было смысла, волк настигнет меня в два прыжка. Запрыгнуть в багажник и захлопнуть его я тоже не успею.
— Уходи! — крикнула я волку. — Пошёл прочь!
Животное только зарычало громче, оскалившись снова. Я ждала его прыжка, но всё равно это было ошеломительно. У меня была возможность нанести только один удар.
Илияегохорошенько тресну железякой, илионвцепится прямомнев глотку.Размахнувшисьизо всех сил,яврезалапо летевшей на меня туше, наотмашь, наугад.
Нестерпимо завоняло псиной. Удар. Волквзвизгнул и отлетелот меня.Япотеряла равновесие и грохнулась на землю, роняя домкрат.
Нет, нужно подниматься!Яне могу умереть прямо сейчас! Только не сейчас!
Подобрав железяку, я вскочила на ноги и приготовилась к новому нападению. Волк уже не был так смел. Он потряс головой, выписывая зигзаги возле меня, похоже, он получил от меня по своей страшной морде.
Во мне вскипела такая ярость, что сил ждать уже не было.
— Давай! Иди сюда! Попробуй ещё раз! — провоцировала я зверя.
Волк немного отошёл, чтобы взять разбег, а потом снова атаковал.
В этот раз он прыгнул гораздо выше, чем я ожидала. Мне показалось, что сама смерть летит на меня. Морда, с мокрой от слюны пастью и жёлтыми, горящими глазами, застыла в нескольких сантиметрах от моего лица.
Выстрел, взорвавший тишину, поразил меня сильнее, чем битва с волком. Животное грохнулось всей своей массой возле моих ног и заскулив, заскребло по асфальту когтями.
Опомнившись, я ударилаволкапо головедомкратом, а потом ещё раз и ещё, молотила, покаонне перестал дёргаться.
— Отойди! — раздался справа от меня знакомый до дрожи голос, и ещё один выстрел пришёлся волку в голову.
Теперь он точно сдох. Я победила! Мы победили!
Глава 60. Сергей
Я задержался на блок посту и от души отъебал бойцов, которые пропустили Анну. Навёл там шухеру, чтобы больше в шары не долбились, проверяя документы у проезжавших.
Здесь была очень тихая трасса, поэтому бойцы несли службу на отъебись. Одеты, как попало, кто-то спал, напившись в сопли, кто-то гонял балду, сидя в телефоне, да и не ожидали они, что сам полковник заявится к ним ночью с инспекцией.
Я орал и размахивал пистолетом, грозясь расстрелять идиотов на месте за халатность, поэтому вспотевшие бойцы теперь точно возьмут себя в руки. Надеюсь на это, по крайней мере.
Дежурный доложил, что Анна поехала в Стальной. Она сама ему об этом сказала. Это сбило меня с толку. На хрена она раскрыла эту информацию, если реально туда поехала? Я думал, она будет хитрить и заметать следы, раз уж предъявила чужие документы.
Если её не окажется в Стальном, я не знаю, где искать дальше. Плана "Б" у меня вообще не было.
Я погнал в Стальной наудачу.
Ехал всю ночь, времени подумать о своей жизни хватило. Много переживал о Даше и Малом. Хоть бы не наглупили сдуру и добрались до берлессов без приключений. Они хоть уйдут? Или ослушаются приказа?
Силком их тащить в Берлессию тоже не вариант. Пусть делают, что хотят. Пошли они оба в пизду! Довольно нянчиться с ними. Оба взрослые, совершеннолетние, жизнью наученные. Я сделал для них всё, что мог.
Отплатили они
