Исполнение желаний - Тереза Ромейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда Хавьер понял, что Луиза не ревновала его. Она была напугана.
Возможно, ее пугало то, что она не сможет соответствовать его ожиданиям. Раз ее жизнь не была наполнена событиями, раз к ней никто не испытывал особого интереса, то и ему она может быть не интересна. Но Хавьеру был знаком этот страх. В глубине души, спрятанный под всей этой бравурной мишурой, скрывался страх быть отвергнутым.
Его сердце сжалось от сочувствия и нежности. Как избавить ее от этого чувства? Или, на худой конец, заставить на время о нем забыть? Кажется, он знал способ. Граф погладил пальцы ее ног в шелковых чулках, благодарный ей за то, что она не оттолкнула его, что дала возможность и ему отвлечься, согреться этой скромной близостью.
– Луиза, послушайте, я не девственник, но… Я давно ни с кем не был. Пищу для слухов может дать все, что угодно, даже попытка их опровергнуть. Так что лучшая тактика – не вмешиваться в процесс их распространения. – Хавьер закрыл глаза. – Я утратил контроль над ситуацией, – признался он. – Моя репутация стала навозной кучей, горой хлама, куда каждый норовил бросить дурной слух или мерзкую сплетню. Почему, собственно, «норовил»? Все и сейчас так.
Ему хотелось, чтобы Луиза его обняла и сказала: «Не говорите глупости. Все это в прошлом. Все это неважно».
Но это было бы не правдой. Это не осталось в прошлом, потому что сейчас ему приходится бороться с последствиями. И борьба еще далеко не закончена. И, как следствие, ей тоже придется нелегко. Даже сейчас, когда он гладил ее обтянутые шелком пальчики, Луиза казалась недостижимо далекой.
И чтобы сделать ее ближе, он посмотрел ей в глаза.
– Я понял, что утратил контроль, не так давно, – продолжил Хавьер. – Меня никогда не будут считать респектабельным, как бы я этого ни хотел. Как бы я ни вел себя.
– Пожалуй, добиться уважения вам будет нелегко. Вы заставили свет влюбиться в маску. С чего бы им любить вас за то, что под ней?
Граф замер.
– Мне неприятен лорд Хавьер, но Алекс мне нравится. И я верю, что Алекс может добиться всего, чего по-настоящему желает.
Граф убрал ее ноги с колен.
– Какая горькая ирония! Тот самый мужчина, которого все так любят, вызывает у вас отвращение.
– Вы не вызываете у меня отвращения, – настойчиво заявила Луиза. – Я лишь хочу знать, останется ли Алекс или исчезнет? А может, уже исчез?
– Да, останется. – Граф тяжело вздохнул. – Но вместе с ним останется и все остальное. Луиза, я не могу так легко отречься от прошлого. Прошлое – неотъемлемая часть меня.
«Как я могу начать жизнь с чистого листа?»
Он думал, что ему будет стыдно признаться в своем страхе. Но страх, словно воздух из проткнутого воздушного шарика, с шипением вышел, едва Хавьер произнес заветные слова:
– Я хочу начать жизнь с чистого листа, и я уже ее начал.
Но это лишь начало. И для того, чтобы завершить начатое, понадобится немало времени и сил. До сих пор он катился по жизни вниз, и это было легко; а теперь ему предстояло взбираться в гору.
– Я могу вам помочь, – сказала Луиза. – Я могу поставить свою репутацию против вашей.
– Довольно споров, – простонал Хавьер.
– Но вы уже это сделали, – возразила Луиза. – Вы были настолько уверены в том, что моя репутация тихони и «синего чулка» безупречна, что заключили с Локвудом пари. Что же подорвало вашу уверенность?
Хавьер с некоторой опаской смотрел на мисс Оливер.
– Сейчас я знаю вас лучше. Я знаю, что вы не тихоня и не «синий чулок».
– Вы знаете, но другие остались при своем мнении. Скучная, бесцветная тихоня. Впрочем, меня по большей части вообще никто не замечал. Потому мне и удалось сохранить свою репутацию в неприкосновенности после скандала. До меня никому нет дела.
– Вы дороги мне.
Луиза взяла его руку и пожала ее.
– Я знаю, что вам небезразлична. А также знаю, что если вы поставите свою репутацию против моей, то выиграю я. В глазах света нет ничего более скучного, чем счастливый в браке мужчина. Ваша репутация повесы не протянет и года, если вы не станете подпитывать ее свежей кровью. – Луиза улыбнулась. – А если выиграю я, то выиграем мы оба. Так что это трудно назвать спором, верно?
– Не хочу показаться назойливым, но, кажется, вы что-то сказали насчет счастливого в браке мужчины. Так вы намерены… Вы хотите сказать, что вы действительно…
Чертовски трудно задавать вопрос, ответ на который значит так много. Если не все.
Мисс Оливер продолжала поглаживать обивку кушетки.
– Знаете ли, вы очень похожи на свою библиотеку.
– Поясните, пожалуйста. Это вы насчет книг с золотым опылением на обрезе?
– Горячо. – Она наклонилась к нему совсем близко, и черты ее лица расплылись. Но он уже так хорошо изучил их, что в четкости не было необходимости. – Я вижу в вас большой потенциал. Больший, чем представляется всем прочим.
– Осторожнее, а то я подумаю, что вы находите меня сносным.
– Вы несносный, – пробормотала Луиза и провела ладонью по его плечу, шее, затылку. – Но вы мне нужны как воздух.
Она коснулась губами его губ, и еще до того, как он успел разгадать ее намерения, разжала его пальцы, взяла кольцо и надела себе на палец.
Отодвинувшись на край кушетки и вытянув руку, Луиза принялась поворачивать кисть и так и сяк, любуясь игрой кроваво-красного рубина – сердца оленя.
– Действительно, жуткое кольцо, – решила она. – И все же оно мне очень нравится. Догадываетесь, почему?
Хавьер молча покачал головой – слов у него не было. Он все еще не верил своему счастью.
– Потому что у него есть история. Его берегли, передавая из поколения в поколение. Не из-за внешней красоты, а из-за того, что оно символизирует. Преданность. Находчивость. Целеустремленность. – Она улыбалась той нежной «лунной» улыбкой, которая покорила графа с первого дня знакомства. – А также оно имеет отношение к литературе, которая всегда будет востребована.
– А как насчет того, кто вам подарил это кольцо? – тихо спросил Хавьер.
Мисс Оливер шаловливо надула губы.
– И он всегда будет востребован.
На пальце Луизы было его кольцо, и она ему улыбалась. После всего, что он ей сказал. После всего, что он сделал. И после всего, в чем он потерпел фиаско.
Наконец Хавьер испытал ни с чем не сравнимое чувство. Она его простила. И он себя простил.
Луиза вновь придвинулась к нему так близко, что он перестал различать черты ее лица.
– Всегда, – прошептала она. – Алекс, можно мне вас потрогать?
– Пожалуй, – сказал граф. Куда подевалось его достоинство?
– И не могли бы вы также меня потрогать?
– В этом вопросе я мог бы пойти вам навстречу.
Она засмеялась, щекоча своим дыханием его шею.