Чистое небо - Роман Куликов

– Все, валим!

Дважды стреляю по голосам. Мне отвечают одним тэтэшным выстрелом.

Выскочив из тумана, вижу только потревоженные ветви кустов, которые мирно колышатся впереди. Ко мне, хромая, вываливается матерящийся Водолаз:

– Ты чего тут устроил, урод мамин?! Ты охренел совсем?! Какого ты эту хреновину зажег?! Пиротехник, мля! Рюкзак – у них! Ты понял, дебилушка, чего ты натворил?! Они в дыму подобрались и рюкзак вынули из тачки! И автомат твой до кучи!

Да, действительно, натворил я дел... Хотел как лучше, а получилось как всегда! Когда дым от моей эргэдэшки накрыл машину, бандюки без проблем сумели подобраться к «уазику» и изъять оттуда рюкзачок вместе с моим «АКСом». Старшой прав на все сто – я действительно поступил как полный дебил.

Водолаз обессиленно присел на траву между колеями:

– Что делать будем, герой?

– Сухари сушить! – неумело пытаюсь острить я.

– Перспектива этого гораздо реальнее, чем тебе кажется, капитан, – осаживает меня старшой.

– Ладно, Водолаз, планчик не бог весть какой, но все же есть.

– Я слушаю внимательно, уважаемый!

– Для начала скажи, как внешне выглядит то, что в рюкзачке находится?

– Несколько тетрадей с записями, флешки, одна или две, фотик цифровой.

– То есть того, что простой и незамутненный пацан может сдать барыге вне Зоны за нормальные бабки, там нет?

– Ну, в принципе, нет.

– Ну, стало быть, они его обшмонают, да и выкинут за ненадобностью. За фотик ручаться не могу, а все остальное точно оставят. Главное, чтобы тетрадки на костер не извели.

– Стало быть, надо ноги в руки и бегом за ними! Особо далеко они не побегут – у них раненый. А его перевязать надо, вколоть чего-нибудь, если есть. Делаем так, Виталь. Ты прямо сейчас подрываешься и летишь в погоню. Трава примятая, ветки сломанные, кровь – следов будет море. Зубами их грызи, но чудо-сумочку отними! А я следом поковыляю. Давай, капитан, труба зовет!

Кивнув ему, срываюсь с места. Но для начала надо обыскать «кожаного». Улов небогатый – ружье «Моссберг-500» и пара десятков патронов в охотничьем патронташе, пополам жакан с картечью. Ну ладно, на пожаре, как говорится, и хрен насос. Лучше, чем на автомат с одним пистолетом лезть.

Следы братков мне удавалось находить практически без труда – они ломились через лес, как стадо мамонтов. Как в аномалию не загремели? За пять минут пути я обогнул три «мясорубки» и небольшую «карусель», да еще чуть не влетел в смертоносные нити «жгучего пуха».

И все-таки я опоздал. На полянке, которая открылась моему взору, я нашел только три бычка, разорванную упаковку от перевязочного пакета и пустую «чекушку». Все, приплыли. Обошел полянку с четырех сторон, и тоже безрезультатно. Уходили бандюки с нее уже неспешно, соблюдая все правила маскировки. Надо Водолаза дожидаться, только он сможет отыскать следы. С его-то опытом.

Вдали басовито проплыла вертушка. А толку? На связь с ними мне не выйти, ракет нет. Сомневаюсь, что они и машину-то нашу найдут на просеке – цвет у нее неброский, а травы там немерено.

Водолаз подтянулся минут через десять. И сразу все понял:

– Вставай, Макар-следопыт! Сейчас полянку обойдем и отыщем бандосиков наших!

– И сколько нам за ними по Зоне бегать? Пока собаки не сожрут? А если рюкзачок они просто в кусты выкинут по дороге?

– Если сейчас не выкинули, то вряд ли. Хотя им и сам по себе он мог приглянуться. Но мыслю я – дело тут в другом. Могли допереть они, что неспроста мы так за бумажки эти бьемся. Значит, инфа там ценная. А инфу ценную и барыге впарить можно. Причем лучше местному, на Большой земле еще не всякий возьмет. Да и попалиться с ней проще там будет.

– А барыги, они что, инфой тоже не брезгуют?

– Да ты чего, Виталик? Не артефактами едиными, как говорится... Барыги и инфу, и зонды потерянные скупают, да и трупами редких монстров заинтересоваться могут. Ладно, вот сюда наши лиходеи направились. Пошли, капитан.

Водолаз зашагал на северо-запад со всей бодростью, которая была возможна в его положении.

– Так, если они пошли до барыги этой дорогой, то, скорее всего, к Славику Мойше идут!

– Чего за Славик?

– Да барыга ж, говорю! Нам-то оно даже сподручнее будет – Мойша и радейку свою имеет, и в СБУ барабанит, как дятел по весне.

– Неплохо, сознательный барыга!

– Жить спокойно охота, вот и сознательный.

– Я фигею, Водолаз. На воле менты барыг крышуют, а здесь, значит, эсбэушники?

– Да понимаешь, капитан, всех-то не переловишь, не перестреляешь. Это ж Зона. Да и пользы от него такого больше, чем от мертвого. Он-то в свое время нам тех четырех пиндосов и слил!

– Американцы? А они каким боком к этому всему относятся?

– Да тут кто только не шастает! Все хотят, чтобы Зона им ключи от мира вручила. Пассажир-то наш не на ридну Украину сталкерил ведь. Ему эти проплатили, «серые», ну ты их видел во время боя у блока. Звали пассажира Леня Шплинт. Старлерюга экстра-класса! Перед ним что Драный, что я – все равно что душара-первогодок с твоего блока. И смастерил как-то раз Шплинт одну хреновину интересную. Он же инженером-электронщиком был в прошлой жизни, да к тому же не последним. А хреновина та позволила ему за Барьер ходить!

– К монолитовцам?

– К ним, к уродам.

– И что там?

– Да кто ж знает? Спроси у Шплинта, если жмуриков оживлять мастер. Решил он слить свое открытие америкосам. Сообразил, видимо, что от эсбэушников он только грамоту почетную получит. Что ему пиндосы пообещали – не знаю, но подписался он еще раз за Барьер слетать, замеры какие-то сделать, фоток нащелкать, записать кое-что. Так вот, комплектик-то для прохода у него всего один был. Он еще боялся, что гости его грохнут, прибор заберут, а потом у себя их наделают и сами к ЧАЭС полезут. Даже самоликвидатор соорудил, который взрывал аппарат, если у него с башки его снять. Порешили они, что Шплинт лезет один, а они его у Барьера ждут. А то хоть и мастер, да монолитовцев на хвосте все же притащил. Бойня пошла, амеров выкосило наполовину. Тут они по радейке и завопили, мол, спасайте. Ни кто, ни что – не сказали. Группой ученых прикидывались. У них даже оформлено все было, типа траву и кузнечиков зоновских изучать приехали. Там ни один из них микроскоп от вантуза отличить не мог, зато стреляли навскидку белке в глаз. А группа моя площадку под лабораторию мобильную готовила, ну не моя, конечно, а Пети Стилета, майора Бондаренко, покойного ныне. Мы и рванули к ним, думали, мелочь какая, типа собачек, на них напала. А там, мама дорогая! С полсотни монолитовцев их обложило. Тех пятерых наших, что к ним прибежали, положили всех. Но зато Шплинт со товарищи к нам прорвались. Знали бы, что там такое, вертушки бы вызвали. А тут вся кодла на плечах этих янки к нам в расположение ворвалась. До рукопашки дошло. Вот там-то радейке моей кирдык и настал. Отбились, смотрим – еще столько же валит. И начались скачки: мы – от них, они – за нами. И гнали, суки, в такую сторону, где и сталкеры-то ходить не любят. Половину людей, включая командира, по дороге в аномалиях да от зверья потеряли. А потом увидели мы километрах в двух каких-то очкариков отмороженных, которые одни, без охраны, зонды свои чертовы запускали. Я бойца одного, Митю Бидона, к ним и отправил, чтобы помощь с Большой земли вызвал, а сами снова к Периметру рванулись. А к монолитовцам еще и подмога приехала. Значит, дошел Бидон, да хранит его Господь. Только пока все зашевелились, мы, во-первых, сами к Периметру вышли, а во-вторых, монолитовцы нас догнали-таки. Ну а что потом, ты и сам знаешь.

– Так, а что такого Шплинт там нарыл?

– Ты сам-то еще не допер? Он узнал ВСЕ! Что такое Зона, почему Зона, зачем Зона. Все Шплинтяра разузнал! Потому и рвали мы к Периметру, потому и людей не жалели. Потому пиндосы и тихарились так. Шплинт живым нужен был обязательно. Записи записями, а его башку ничто заменить не могло. Но записи – это тоже немало. Я знаешь, чего боюсь, капитан? Боюсь, как бы там не оказалось такого, из-за чего Мойша решил бы положить на хозяев.

– Ты думаешь, такое возможно?

– Да легче легкого! Это тварь редкостная, еще по старым временам помню. Барыга, одно слово. Погоняло за особо высокий уровень хитрости получил. А ведь следы как раз к нему и ведут! Дальше по этому направлению, кроме Мойши, никого!

Лес меж тем начал понемногу редеть, переходя в низкорослый березняк. Обойдя небольшую «мясорубку», мы увидели метрах в двухстах шиферные крыши маленькой деревни.

В зарослях у самой околицы Водолаз жестом остановил меня.

– Значит, так, капитан, – зашептал он мне на ухо. – На время придется забыть о принадлежности к славной украинской армии, а именно – снять знаки различия и прочую хрень, которая засветит нашу ведомственную принадлежность. Сталкеры вояк не жалуют, сам понимаешь. Про себя вообще умолчу, с военным сталкером и разговаривать не станут. Даже те, кто знает по прежним временам и нормально относится, когда один на один.