Небесный суд - Стивен Хант

— Вы можете подтвердить то, что это именно она?

— Могу, — ответила та. — Это она. Я уже отдала распоряжение, чтобы вам заплатили вознаграждение за ее поимку.

— Между прочим, у нее есть имя, — с вызовом бросила Молли и сильнее прижалась лицом к железным прутьям. — Так это вы платите за мою голову?

— Я всего лишь оценщица, дорогая моя, — ответила женщина. — Знала бы ты, какое количество обезображенных трупов попадает ко мне от самых разных непорядочных людей. И главное, все как один норовят заломить за твою голову, милочка, сумасшедшую цену, хотя на самом деле даже и пальцем не пошевелили для этого, не говоря уже о настоящем убийстве.

— Эх, сдается мне, честному преступнику нелегко найти себе жертву, — произнес коммодор.

— Именно, — согласилась женщина. — Но есть и хорошие новости, теперь нам обоим платят комиссионные.

С этими словами она обернулась к одному из наемников.

— Отомкните дверь. Если эта барышня выкинет какой-нибудь фокус, просто убейте ее спутников. Если же эти двое попробуют выкинуть какой-нибудь фокус — для начала отрежьте барышне ухо. Любое. Чтобы быть полезной нашему нанимателю, уши ей не нужны.

Граф обернулся к старому крабианцу и жестом велел ему идти, однако оценщица подняла руку.

— В контракте записано «к удовлетворению клиента», компатриот Вокстион. Я же пока не слышала, как он выразил свое удовлетворение.

— Похоже, вы информированы лучше, чем я, мадам, — ответил граф. — Я даже не был уверен в том, что клиент — это он.

— Мол, все это дешевый фокус, вы хотите сказать? — произнесла оценщица. — Ну что ж, позвольте мне удовлетворить ваше любопытство. Вот увидите, он произведет на вас самое благоприятное впечатление.

Крабианец наклонился и что-то прошептал графу на ухо. Тот кивнул. Наемник грубо подтолкнул Молли, после чего ее, а также двух ее товарищей по несчастью повели по коридору мимо пустых камер. Коридор заканчивался тяжелой железной дверью, правда, та была не заперта, более того — стояла распахнутой настежь.

Молли ахнула. Она ожидала увидеть подвал в доме какого-нибудь богатого миддлстилского сумасброда — но только не это. Широкие ступени уходили вниз, туда, где виднелись полуразрушенные зиккураты. Под сводом гигантской пещеры кровавым светом светились чимекские кристаллы, отчего открывавшийся взору ландшафт словно купался в вечных сумерках. В большинстве своем руины были заброшенными и поросли колючими шарами плесени и красной пещерной травой, издали напоминавшей море огня. В густой стене растительности были прорублены тропы, за оградами из металлической сетки сложены ящики с оборудованием. С одной стороны развалин Молли разглядела палаточный городок с рядами ровных, прямых улиц. Здесь явно жили люди. Горели огни, доносилось гудение станков. Круг замкнулся.

— Подземный город! — воскликнул граф.

— Верно, — согласилась оценщица, — мы с вами спустились вниз на частном пневматическом лифте. Ну, разве что чуть глубже, чем вы предполагали.

— Не поверю, что изгои Гримхоупа сбросились, чтобы заплатить за мою голову, — заметила Молли.

— Разумеется, нет, — согласилась оценщица. — Но до Гримхоупа отсюда не близко, моя милая.

— Это сомнительно с моральной точки зрения, — проскулил коммодор Блэк, однако один из наемников тотчас грубо пихнул его прикладом карабина, и Никльби пришлось помочь ему подняться на ноги.

Они обогнули ближайший зиккурат, и им навстречу попалась группа паровиков, колонной выходивших из палаточного городка. Каким-то внутренним чувством Молли поняла: с ними что-то не так. Это было заметно даже по их походке, напоминающей движения зомби, по одинаковому внешнему виду, словно их тела вышли из некоего парового инкубатора.

Молли подошла ближе, и один из паровиков остановился.

— Молли! — проскрипел голос из звуковой коробки, установленной в полом металлическом черепе. — Молли, неужели это ты?

Молли замерла на месте.

— Я…

— Молли, это я, Сейнти, из работного дома Сан-Гейт.

Молли пригляделась к механической фигуре, заклепанной неаккуратно, наспех, как говорится, на тяп-ляп.

— Но ведь ты…

— Это все они. Ты только посмотри, что они со мной сделали! — Голос Сейнти звучал глухо, скорее шипение и бульканье, нежели членораздельные звуки. — Они искали тебя, но увели нас с собой — тех, кого не убили, в отличие от Рашели. Они разрезали нас на куски и засунули в новые тела. Здесь, под землей, почти полностью находится весь наш работный дом. Вместе с другими… вместе с…

В их сторону, размахивая дубинкой, торопливо направлялся какой-то человек. Девочка, которая когда-то звалась Сейнти, рухнула на металлические колени, а из ее механического горла вырвался свистящий стон.

— Уравненным запрещено разговаривать. Наказание — две минуты боли.

Молли попыталась заступиться за подругу и даже набросилась с кулаками на надсмотрщика, гнавшего перед собой колонну металлических рабов, но один из наемников схватил за руку.

— Эй, ты, оставь ее покое. Я первой начала разговор. Что ты с ней делаешь?

— Она служит своей цели, — ответил надсмотрщик. — Когда тебя уравняют, ты все поймешь сама. А теперь ступай своей дорогой, или же я увеличу этому компатриоту уровень наказания. Надеюсь, тебя не запишут в мою бригаду после того, как ты пройдешь операцию уравнивания.

— Если она доживет до того момента, когда получит новое тело, считай, что ей повезло, — заметила оценщица.

— Успокойся, моя милая, — сказал коммодор Блэк, заметив, что головорезы готовы в любую минуту обрушиться на Никльби. — Эти демоны с черными сердцами не проявят по отношению к нам ни грана жалости. Оставь свою подруге в покое, и тогда ты избавишь ее от еще больших страданий.

После этого троица пленников, бесцеремонно подгоняемая охранниками, спотыкаясь, заковыляла вслед за оценщицей. Та вела их за собой между руин в самое сердце подземной столицы. Вскоре они приблизились к самому высокому из зиккуратов, выстроившихся вдоль растрескавшейся мостовой, по обеим сторонам которой тянулись ряды черных каменных ламп. Старые кристаллы давно отслужили свой срок, и лишь недавно их заменили на газовые фонари, прикрученные к верхушкам столбов железной проволокой. Затем пленники поднялись вверх по ступенькам зиккурата. С земли тот не казался таким высоким, однако вскоре от подъема у Молли заныли ноги. На ее счастье охранники тоже устали и запыхались. Они скомандовали остановиться, и пленники получили возможность немного отдохнуть.

С высоты вырубленных в камне ступеней подземный ландшафт простирался перед ней как на ладони. Справа виднелась гигантская разверстая яма, окруженная со всех сторон строительными лесами и деревянными сходнями. Судя по всему, там полным ходом шли работы по восстановлению древней чимекской столицы. Именно сюда были брошены бесчисленные легионы металлических рабов, а также гибридов людей и паровиков. Они шагали куда-то в темноту, откуда доносился гул и уханье механизмов, свист паровых двигателей, нагнетавших давление в вертящиеся регуляторы. Молли увидела заднюю стену пещеры, где располагалась, по всей видимости, их тюремная камера; перед ней, от пола и до теряющегося в тумане потолка, выстроились высеченные в камне фигуры, этакий парад уродов. Гологрудые воины человеческой расы — мужчины и женщины, в хрустальных шлемах, похожих на купола, с нижними конечностями, похожими на лапки саранчи. Молли заметила, что граф Вокстион смотрит в ту же сторону, что и она. Судя по любопытству, читавшемуся в его взгляде, ее жестокосердный охотник плохо представлял себе, что здесь творится. По крайней мере он был осведомлен не лучше своих пленников.

На верхушке зиккурата застыли стражники в красных плащах, наброшенных на некое подобие военной формы. Так называемые неустрашимые. Похоже, гримхоупские головорезы — активные участники творящихся здесь дел. Впрочем, этого и следовало ожидать. Оценщица прошла сквозь ряды солдат. Позади них на троне восседал черноволосый вождь Гримхоупа, повелитель этой несчастной страны.

Молли и ее спутников бесцеремонно подтащили к самому трону.

— Тцлайлок!

— Компатриот Темплар, — обратился к Молли предводитель беглых революционеров. — Какая, однако, головная боль от столь юной барышни. Даже не верится, что это все из-за вас.

— Ты с ним знакома? — удивился Никльби.

— Сайлас, это король Гримхоупа. Ты вытащил меня из его столицы в Глубинах Дуицилопочтли.

— Наше расставание было кратковременным, — произнес Тцлайлок. — Знай я тогда, что вы у меня в гостях… а вы, компатриот щелкопер, сдается мне, не столь уверены в этом…

— Я буду постарше Молли, — ответил Никльби, — и помню, что среди портретов, что печатались в дешевых газетенках, было одно исключение — портрет лидера карлистского мятежа по имени Якоб Вэлвин.