Корабельные новости - Эн­ни Прул

Ко­гда тем ве­че­ром Ку­ойл раз­го­ва­ри­вал по те­ле­фо­ну с те­туш­кой, он не знал, что эта но­вость так за­де­нет ее за жи­вое. Слы­ши­мость бы­ла пло­хая, скрип и скре­жет, буд­то там, в про­во­дах, где-то си­де­ла чай­ка. Она, не ко­леб­лясь, се­ла на ут­рен­ний са­мо­лет, и вско­ре ди­рек­тор шко­лы име­ла сча­стье ви­деть пе­ред со­бой три по­ко­ле­ния Ку­ой­лов. Но­вая при­чес­ка те­туш­ки, в сти­ле Сент-Джон­са, по­хо­жая на шлем, вы­даю­щая­ся че­люсть Ку­ой­ла, и Бан­ни ме­ж­ду ни­ми.

Ей при­шлось мно­го вы­слу­шать от те­туш­ки, но Ку­ойл сгла­дил уг­лы, объ­яс­нил все ло­гич­но и спо­кой­но и под­вел и ди­рек­то­ра, и Бан­ни к вза­им­ным из­ви­не­ни­ям. Ди­рек­тор из­ви­ни­лась лег­ко, по­то­му что зна­ла о ско­ром пе­ре­ез­де мис­сис Лам­бал на Ве­ли­кие Во­до­па­ды, где та со­би­ра­лась от­крыть хри­сти­ан­ский книж­ный ма­га­зин. Бан­ни же из­ви­не­ния да­лись тя­же­ло, по­то­му что она по-преж­не­му оце­ни­ва­ла все, что про­ис­хо­ди­ло во­круг нее, ис­хо­дя из дет­ских по­ня­тий пра­виль­но­го и не­пра­виль­но­го.

За­кру­ти­лись ко­ле­са судь­бы. В суб­бо­ту Ку­ойл, как обыч­но, по­ехал к Эл­ви­ну Яр­ку, взяв с со­бой Уэй­ви и де­тей. Она обер­ну­лась и по­смот­ре­ла на Бан­ни. Это был не тот взгляд, ко­то­рым взрос­лые обыч­но смот­рят на де­тей, про­ве­ряя, осоз­на­ют ли они свою ви­ну, по­ни­ма­ют ли то, что им го­во­рят, ка­кой дли­ны у них ног­ти, за­стег­ну­ты ли курт­ки и на­де­ты ли шап­ки. Она по­смот­ре­ла на нее так, как один взрос­лый смот­рит на дру­го­го, ска­зав ей о мно­гом без еди­но­го сло­ва. По­том взя­ла ее ру­ку и по­жа­ла.

— Здрав­ст­вуй­те, здрав­ст­вуй­те, — ска­зал Гер­ри, ко­то­рый все­гда хо­ро­шо чув­ст­во­вал об­щее на­строе­ние.

По до­ро­ге в Мо­на­ше­скую Су­му в ма­ши­не во­ца­ри­лось не­кое внут­рен­нее рав­но­ве­сие, ощу­ще­ние ред­кой гар­мо­нии, ко­то­рое уми­ро­тво­ри­ло всех пас­са­жи­ров.

Уэй­ви и те­туш­ка Иви за­ни­ма­лись ков­ром с узо­ром из мор­ских птиц, ко­то­рый они сри­со­ва­ли с ка­лен­да­ря. Уэй­ви дос­тал­ся ту­пик. Бан­ни уш­ла с книж­кой к крес­лу-ка­чал­ке воз­ле ок­на. Здесь, по­ка стек­ло не по­кры­ва­лось мо­роз­ны­ми узо­ра­ми, кот Яр­ка на­блю­дал за лод­ка­ми на во­де, буд­то они бы­ли кры­са­ми. Сан­шайн и Гер­ри вы­та­щи­ли иг­руш­ки из крас­но­го рюк­зач­ка пар­ниш­ки.

Чуть поз­же Сан­шайн все же пе­ре­бра­лась по­бли­же к жен­щи­нам, по­сту­ки­вав­шим крюч­ка­ми и про­дер­ги­вав­шим пет­ли яр­кой шер­сти, ук­ла­ды­ваю­щей­ся в за­мы­сло­ва­тый узор. Она по­чув­ст­во­ва­ла ще­ко­чу­щий ноз­д­ри за­пах пень­ко­вой ос­но­вы. Уэй­ви под­миг­ну­ла ей. Сан­шайн по­доб­ра­лась еще бли­же и до­тро­ну­лась паль­цем до ту­пи­ка. Ей ужас­но хо­те­лось по­про­бо­вать сде­лать это са­мой.

— Вот так, — ска­за­ла Уэй­ви, на­крыв сво­ей ру­кой дет­скую ру­ку, по­мо­гая ей под­це­пить крюч­ком нить блед­ной шер­сти.

Бан­ни пе­ре­вер­ну­ла стра­ни­цу и по­гла­ди­ла ко­та но­гой в нос­ке. В от­вет раз­да­лось рас­ка­ти­стое мур­лы­ка­нье. Она от­влек­лась от чте­ния.

— Пе­тал по­па­ла в ав­то­мо­биль­ную ка­та­ст­ро­фу в Нью-Йор­ке, по­это­му не мо­жет сю­да прие­хать. Это по­то­му, что ей не про­снуть­ся. Я бы мог­ла ее раз­бу­дить, но я слиш­ком да­ле­ко от нее. Вот я вы­рас­ту и по­еду ту­да, к ней.

«Что на­толк­ну­ло ее на эти мыс­ли?» — по­ду­ма­ла Уэй­ви.

В мас­тер­ской хо­зяй­ни­чал Ярк. Он был взвол­но­ван. Сне­га бы­ло мно­го, бу­ри и вью­ги сви­реп­ст­во­ва­ли по-преж­не­му, но по­че­му-то ло­мал­ся лед, тю­ле­ни ухо­ди­ли даль­ше в за­лив, трес­ка не­рес­ти­лась, а сельдь как-то стран­но ма­нев­ри­ро­ва­ла. Он чув­ст­во­вал, как ме­ня­ет­ся жизнь, и его тя­ну­ло на про­мы­сел. Пой­мать па­ру тю­ле­ней или про­сто по­стре­лять по айс­бер­гам. В об­щем, он жа­ж­дал дви­же­ния. Но его гла­за бы­ли уже слиш­ком сла­бы для это­го и сле­зи­лись от от­ра­жен­но­го сне­гом све­та. Так бы­ло еще два­дцать лет на­зад, не­смот­ря на то что его же­на де­ла­ла ему на гла­за чай­ные ком­прес­сы. Имен­но по­это­му он был вы­ну­ж­ден сей­час ра­бо­тать в су­мрач­ной мас­тер­ской.

За по­след­ние не­де­ли он по­ста­вил и за­кре­пил кли­ном киль, вы­ров­нял, скре­пил и уси­лил кар­кас лод­ки.

— Те­перь она уже что-то со­бой пред­став­ля­ет. Се­го­дня мы зай­мем­ся раз­мет­кой дре­ве­си­ны.

С по­мо­щью сво­их ис­тер­ших­ся ле­кал он вы­ме­рил весь фор­ште­вень, сле­дуя по не­ви­ди­мой гла­зу ли­нии, и что-то бор­мо­тал Ку­ой­лу. Он под­счи­тал, где долж­на на­хо­дить­ся се­ре­ди­на кор­пу­са, раз­ме­тил киль по­втор­но, толь­ко уже на не­сколь­ко сан­ти­мет­ров вы­ше се­ре­дин­ной от­ме­ти­ны. От­счи­тал от старн­по­ста ме­сто для кре­п­ле­ния га­ка. Ку­ойл при­вел в по­ря­док ря­ды ста­ме­сок и пил и вы­гля­нул сквозь при­по­ро­шен­ное опил­ка­ми ок­но на за­лив. Раз­мет­ка все еще про­дол­жа­лась. Ярк рас­счи­тал глу­би­ну лод­ки по пра­ви­лам и фор­му­лам, ко­то­рые он дер­жал в го­ло­ве.

— Дай-ка мне вон ту пи­лу, па­рень, — ска­зал Ярк.

Ка­за­лось, он раз­го­ва­ри­вал с на­би­тым ртом. Ку­ойл пе­ре­дал ему пи­лу, по­том ста­ме­ску, по­том сно­ва пи­лу, по­том еще раз ста­ме­ску и на­кло­нил­ся, что­бы по­смот­реть, как Ярк про­би­ва­ет в де­ре­ве паз, что­бы по­том вста­вить в не­го еще од­ну де­ре­вян­ную часть кор­мы. По­том, на­ко­нец, ему бы­ло по­зво­ле­но при­кос­нуть­ся к де­ре­вян­ным за­го­тов­кам. Он их дер­жал, по­ка ста­рый мас­тер кре­пил их креп­ки­ми ско­ба­ми, ко­то­рые на­зы­вал шпо­ра­ми.

— А те­перь бу­дем про­би­вать паз на старн­по­сте, сы­нок.

Ме­тал­ли­че­ские кре­п­ле­ния вгры­за­лись в де­ре­во на­мерт­во. Ярк по­ло­жил ру­ки на бед­ра и от­ки­нул­ся со сто­ном на­зад.

— Мож­но и пре­рвать­ся, раз мы так мно­го сде­ла­ли. Уэй­ви прие­ха­ла?

— Да. Де­ти то­же.

— Де­ти долж­ны все вре­мя быть ря­дом. Это про­дле­ва­ет че­ло­ве­ку мо­ло­дость. — Он от­каш­лял­ся и сплю­нул. — Так ко­гда вы, двое, ре­ши­тесь?

Он вы­клю­чил свет и в во­ца­рив­шем­ся су­мра­ке мас­тер­ской по­вер­нул­ся и при­сталь­но по­смот­рел на Ку­ой­ла. Тот не сра­зу по­нял, о чем его спра­ши­ва­ли. Тре­щи­на на ли­це, слу­жив­шая Яр­ку ртом, уд­ли­ни­лась. Это бы­ла не улыб­ка, а, ско­рее, ору­жие, при­зван­ное вме­сте с этим не­лег­ким во­про­сом об­на­жить тай­ные и яв­ные на­ме­ре­ния Ку­ой­ла.

Ку­ойл вздох­нул, буд­то по­сле тя­же­лой ра­бо­ты.

— Я не знаю, — от­ве­тил он.

— Из-за маль­чи­ка?

Ку­ойл по­ка­чал го­ло­вой. Как он мо­жет это объ­яс­нить? Ска­зать, что он лю­бит Пе­тал, а не Уэй­ви, что его спо­соб­ность лю­бить вы­го­ре­ла за ту, ко­рот­кую жизнь? Да, был мо­мент, ко­гда вспых­ну­ла ис­кра, и, в оп­ре­де­лен­ном смыс­ле, она все еще не по­гас­ла. Но Ку­ой­лу, для ко­то­ро­го лю­бовь бы­ла си­но­ни­мом уни­же­ния, бы­ло слож­но оп­ре­де­лить­ся со свои­ми чув­ст­ва­ми. С Уэй­ви он ощу­щал толь­ко спо­кой­ст­вие, уют и тихую ра­дость. Он все же ре­шил от­ве­тить:

— Де­ло в Ге­роль­де. Ее му­же. Она не пе­ре­ста­ет ду­мать о нем. Она глу­бо­ко при­вя­за­на к вос­по­ми­на­ни­ям о нем.

— Ге­рольд Про­уз! — Ярк по­до­шел к две­ри и за­крыл ее. — Я те­бе рас­ска­жу кое-что о Ге­роль­де Про­узе. Ко­гда он про­пал, во мно­гих до­мах вздох­ну­ли с об­лег­че­ни­ем. Ты, на­вер­ное, слы­хал о му­жи­ках, ко­то­рые вро­де ко­тов, да? Так вот, это как раз про Ге­роль­да. Он на­пло­дил бас­тар­дов по все­му по­бе­ре­жью, от Сент-Джон­са до Воз­вра­ще­ния. Тут да­же за­ба­ву при­ду­ма­ли: смот­реть вни­ма­тель­но на де­тей и оп­ре­де­лять, не по­хо­жи ли они на Ге­роль­да. Очень час­то они ока­зы­ва­лись по­хо­жи­ми.

— А Уэй­ви об этом зна­ла?

— Ко­неч­но зна­ла. Он пре­вра­тил ее жизнь в кош­мар. Он де­лал это пря­мо у нее на гла­зах. Про­па­дал на не­де­ли, ме­ся­цы, по­ка не на­гу­ли­вал­ся. Нет, па­рень, Ге­рольд те­бе не по­ме­ха. Прав­да, ста­ра­ясь со­хра­нить па­мять о Ге­роль­де в ро­зо­вом цве­те, она по­ста­ви­ла на се­бе крест. А что ей ос­та­ва­лось де­лать? А по­том еще этот маль­чик. Я не мо­гу ска­зать пар­ниш­ке, ро­див­ше­му­ся при та­ких об­стоя­тель­ст­вах, что его отец был уро­дом. Я знаю, что она из Ге­роль­да чуть не свя­то­го сде­ла­ла. Толь­ко ку­да это ее при­ве­дет? — Он сно­ва от­крыл дверь.

— Во вся­ком слу­чае, не на­встре­чу но­вой жиз­ни, — ска­зал Ку­ойл, ко­то­рый сно­ва от­ве­чал на ри­то­ри­че­ский во­прос.

— Это уже как по­смот­реть. Иви ис­пек­ла хле­ба. Мы мог­ли бы пе­ре­ку­сить и вы­пить по чаш­ке чаю. — ска­зал он и по­хло­пал Ку­ой­ла по пле­чу.

Охо­та на тю­ле­ней на­ча­лась в мар­те. На пе­ре­до­вой бы­ло не­сколь­ко ино­стран­цев. Да, пе­ре­до­вая, воз­ле Лаб­ра­до­ра, где грен­ланд­ский тю­лень вы­на­ши­вал по­том­ст­во и ли­нял в ук­ры­тии ле­дя­ных то­ро­сов. Лю­ди сго­ра­ли, за­мер­за­ли и то­ну­ли там ве­ка­ми. Их ста­ло не­мно­го мень­ше, ко­гда по цвет­но­му те­ле­ви­де­нию впер­вые по­ка­за­ли, как они за­би­ва­ют зве­рей ду­бин­ка­ми.