Идеальный скандал - Тина Габриэлл

— Да, сэр, я подумала то же самое, когда Дженкинс рассказал мне о том, что случилось.

— И как давно они уехали? — спросил Маркус.

Дженкинс бросил взгляд на огромные часы, стоявшие в углу.

— С полчаса назад, сэр.

В этот момент парадная дверь распахнулась, и в холл, спотыкаясь, ввалился Роман. Его правая щека была в крови, сюртук порван, и весь он был заляпан грязью.

— Господи, Роман!.. — воскликнул Маркус. — Что случилось?! И где Изабель?!

Роман со стоном привалился к стене. Лицо его было пепельно-серым, он тяжело дышал, и было очевидно, что ему лишь усилием воли удается держаться на ногах.

Маркус шагнул к нему, но Роман дрожащей рукой отстранил брата.

— Изабель… в опасности, — выговорил он с трудом. — В смертельной опасности. Надо немедленно ехать в ту студию, где был убит Робби Боунс. Моя карета на улице.

«Я опоздал! — промелькнуло у Маркуса. — Этот безумец захватил ее!» Он взглянул на Дженкинса:

— Помогите мне усадить Романа в карету. Поторопитесь. У нас слишком мало времени.

С помощью дворецкого Маркус усадил брата в карету. Увидев бездыханного кучера, он вскрикнул от неожиданности. Кучер, так и не пришедший в сознание, лежал поперек сиденья, и голова его была вся в крови.

— Я правил сам, — пояснил Роман, перехватив вопросительный взгляд брата. — Он, как и я, получил удар рукоятью пистолета…

На языке у Маркуса вертелись сотни вопросов, но он сдержался — было ясно, что дорога каждая секунда, что любое промедление могло стать трагическим…

Бросив взгляд на Дженкинса, Маркус распорядился:

— Заберите кучера в дом. Надо, чтобы его осмотрел доктор. И сообщите сыщику Харрисону, куда мы отправляемся. Он знает, как связаться с полицией.

Кучера тотчас внесли в дом, и Дженкинс приказал одному из слуг взобраться на козлы. Маркус же, прежде чем вскочить в карету, забежал в дом и взял пистолет из ящика письменного стола.

Карета тут же тронулась с места, и они помчались по улицам Лондона. Колеса время от времени попадали в выемки между булыжниками мостовой, и тогда Роман со стоном хватался за голову и прижимал окровавленный носовой платок к огромной шишке над виском.

— А теперь расскажи, что случилось, — сказал Маркус.

Роман выругался сквозь зубы.

— Все это задумал и осуществил Гарольд Беннинг. Он — брат Бриджет Тернер. И жаждет отомстить за сестру.

Маркус в изумлении пробормотал:

— Но я считал, что брат Бриджет умер.

— Я тоже так думал. Однако смерть его была мнимой — каким-то образом ему удалось это устроить. И после этого он совершенно изменил свой облик и образ жизни. Поверь, этот человек — безумец… Он всю свою жизнь посвятил мести, думал только об этом. И теперь он… собирается убить Изабель.

Маркус в отчаянии закрыл глаза. Роман вздохнул и вновь заговорил:

— Он сочинил историю о недомогании Шарлотты, чтобы выманить нас из дома и завлечь в отдаленный и пустынный уголок парка. Его новый сообщник оглушил меня и кучера рукоятью пистолета, и мы оба потеряли сознание. Когда я очнулся, Беннинга уже не было. Он увез с собой Изабель. Думаю, я пришел в себя быстрее, чем он рассчитывал, но молю Бога, чтобы мы не прибыли на место слишком поздно.

Маркус пристально взглянул на брата:

— Поздно — для чего? Что он собирается сделать?

— Повесить ее на балке — точно так же, как повесилась Бриджет. Он хочет, чтобы ты нашел Изабель так же, как когда-то Бриджет.

Из горла Маркуса вырвался громкий стон — сердце его пронзила такая боль, какой он еще никогда не испытывал. Ведь было совершенно ясно: если Гарольд Беннинг, безумец, восставший из мертвых, действительно столько лет мечтал о мести, если он все эти годы растил и лелеял свою ненависть, то он будет безжалостен к Изабель. И никакие ее крики и мольбы не тронут его, не заставят отказаться от безумного плана…

И тут ему вспомнился их с Изабель последний разговор в библиотеке. Он тогда был холоден и деловит, как будто беседовал с одним из своих клиентов на фондовой бирже. Она сказала, что любит его, а он попросил ее уехать. И — что еще ужаснее! — он ввел ее в заблуждение, заставил думать, что питает какие-то чувства к Симоне Уинстон.

Маркус вспоминал искаженное болью лицо Изабель, когда он повел Симону в библиотеку. Разумеется, он просто хотел узнать, не располагает ли Симона какой-нибудь полезной информацией — не задавать же ей вопросы в присутствии Изабель. Да она и не стала бы отвечать в присутствии его жены… Но получилось так, что он своими действиями ужасно оскорбил Изабель, заставил ее думать, что питает какие-то чувства к своей бывшей любовнице. Ох, какой же он болван!

Да-да, он редкостный болван!

И теперь уже не было смысла отрицать правду. Он любит Изабель — это совершенно ясно. Но увы, он упрямо отказывался признавать свои чувства и ответить взаимностью на ее идущие от сердца слова. И поступал он так только из страха. Потому что после предательства Бриджет начал считать любовь оружием, используемым против слабых и ранимых. Он погрузился в работу и окружил себя дорогими произведениями искусства. И поклялся, что никогда больше никого не полюбит. Он убедил себя в том, что только деньги и произведения искусства способны радовать его и заполнять пустоту в его жизни.

Но внезапно в его жизнь ворвалась Изабель, добавившая в нее ярких красок, с которыми не мог сравниться ни один живописный шедевр. Он был ею очарован и влюбился в нее. Правда, сначала его привлекла только ее красота… Но вскоре он понял, что эта женщина словно создана специально для него. И самым привлекательным в ее поведении было то, что Изабель — также, как и он, — совершенно не придавала значения глупейшим светским условностям. Невозможно было отрицать правды, заключавшейся в том, что он нуждался в любви, способной исцелить его израненную душу. Но вместо того чтобы признаться ей в своих чувствах, он оскорбил ее. К тому же не сумел защитить, хотя и обещал…

— Каковы твои планы? — прервал его размышления Роман.

— Насколько серьезно они вооружены?

— Не думаю, что у Беннинга есть оружие. Но его новый сообщник по имени Калцер вооружен. К тому же он отъявленный головорез.

Маркус кивнул и процедил сквозь, зубы:

— В таком случае я убью его в первую очередь.

Роман сунул в карман носовой платок и заявил:

— Полагаю, что смогу оказать тебе помощь. Я ведь, как ты видишь, еще не умер.

— Да, разумеется, мне потребуется любая помощь.

Коснувшись плеча брата, Роман тихо произнес:

— Главное — не теряй веры. Ты еще скажешь ей о своей любви.