Просторы Многомирья - Дмитрий Щербинин

– …Да – похоже, что Крылов превратился в этот мир, на котором мы сейчас находимся. Не мог же он знать и предчувствовать всего… Говорил: может превратиться, а, может, и нет…

– Так и есть, – согласилась с ним Эльрика. – И, если по меркам Многомирья этот мир нормальный, то по меркам космоса – крохотный.

– А интересно, откуда здесь столько света? Ты видишь солнце? – спросил Винд.

– Нет. Только эти крапинки красивые… звёзды… Мне кажется, свет исходит прямо из почвы…

– Да. Ты права… – Винд осторожно провёл ладонью по почве, молвил. – Тёплая… Если бы не Крылов, то мы бы погибли. Но интересно, всё–таки, как далеко мы залетели? Далеко ещё до Многомирья?

– Вот не знаю…

Винд и Эльрика поднялись на ноги и некоторое время смотрели в небо. Вот Эльрика произнесла:

– Вроде не видно того Солнца, которое освещало планету Землю.

– Да, – кивнул Винд. – А если и видно, то оно выглядит также, как и все остальные звёзды. И Мирра – такая же крапинка, и как до неё добраться – не понятно…

Эльрика спросила:

– Что же нам делать? – но не ждала ответа от Винда.

А юноша начал спрашивать у Крылова:

– Эй, Крылов, дружище, ты ещё слышишь меня?.. Отзовись, также, как ты и всегда отзывался… Хоть что–нибудь шепни… Хоть пошевелись…

Но почва оставалась совершенно недвижимой и никаких звуков превратившийся в мир Крылов не издавал.

…Через несколько минут в черноте космоса над горизонтом начало появляться багровое свечение. И, по мере того, как Крылов оборачивался вокруг оси, сияние это усиливалось.

И вот взошёл небольшой, багровый шарик… Это была звезда, местное солнце…

– Быть может, эта Мирра? – спросила Эльрика.

– Быть может, – пожал плечами Винд. – Если это даже и так, то Крылов всё равно не долетел до неё. И я не представляю, как мы сможем преодолеть то, что осталось…

– Огромные расстояния. Непредставимые для нас, – молвила печально Эльрика. – И ведь, без защиты Крылова, мы сразу замёрзнем в этой ледяной черноте…

Ещё некоторое время они смотрели на медленно поднимающийся в многозвёздную черноту багровый кругляш, от которого и света то почти не было, а только тусклое, слабой тревогой разливающееся свечение…

Потом Винд предложил:

– Ну что ж, давай исследуем мир, в который превратился Крылов.

Эльрика кивнула и произнесла:

– Заодно и пищу поищем… Спали мы долго, и кушать после этого долгого сна очень хочется.

* * * 

К счастью, мир Крылов оказался щедрым на разные плоды. Казалось, что прежний друг Винда, потеряв возможность общаться с ним напрямую, теперь пытался исправить ситуацию, одаривая их многочисленными фруктами.

В рощах, среди благоуханных деревьев, стоило только протянуть руку, и вот уже в ладонях – спелые, душистые плоды, приятные на вкус, утоляющие и жажду и голод…

Несмотря на мучивший их вначале голод, Винд и Эльрика вполне наелись за пару минут; и тут уже услышали журчание воды. Пробежав на эти звуки, увидели речушку с прозрачными, свежесть источающими водами. Скинув одежды, нисколько не стесняясь своей наготы, бросились в её воды. Затем, расслабленные, довольные, выбрались на берег, на пляж с тёплым, мягким песком…

* * * 

Через несколько дней такой безмятежной, любвеобильной жизни, Винд сказал Эльрике:

– Должно быть, у нас будет ребёнок.

– Я уж в этом и не сомневаюсь, – улыбнулась девушка. – И, возможно, даже не один…

– Как наши дети будут здесь жить?

– А что загадывать без толку? – пожала плечами девушка. – Но, надеюсь, счастливо… Крылов позаботиться о них…

А на многозвёздный небосклон вновь восходила далёкая, почти не дающая света звезда. Но всё же она самой яркой – источала она тревожащий багровый свет, и словно бы нашёптывала им: «Нет, не долгим будет это спокойствие…»

И всё же целых три месяца они блаженствовали. Дни и ночи пролетали незаметно и рассказывать про них особо и нечего, кроме, разве что того, что Винд и Эльрика была счастливы.

Ну, а затем события начали развиваться стремительно..

* * * 

В одну из ночей (то есть, когда багровый диск далёкого солнца скрылся за горизонтом, и только многочисленные, но ставшие уже привычными звёзды сияли над головами), Винд и Эльрика лежали на тёплой, мягкой почве, которая источала едва приметное, изумрудное свечение.

Надо сказать, что свечение это усиливалось днём, а ночью же так усмирялось – ставший миром Крылов следил за удобствами своих обитателей.

Эльрика закрыла глаза и дремала, а вот Винд глядел вверх. Юноша уже и не надеялся на какие–либо существенные перемены, и только гадал, где там, в этой ледяной черноте, сфера, внутри которой – родное Многомирье.

И вдруг увидел, что в черноте движется некая алая точка. А ведь ни разу, за проведённые в этом месте три месяца, ничего там не двигалось.

Винд тут же встрепенулся, дёрнул за плечо Эльрику, воскликнул:

– Гляди!..

Девушка приподнялась, протирая глаза, спросила:

– Что такое?

Затем и сама увидела.

Винд спрашивал у неё возбужденно:

– Ты видишь, да?.. Как думаешь, что это такое может быть?..

– Наверное, мы скоро узнаем, потому что оно летит сюда…

Это нечто стремительно приближалось, и постепенно багровый свет, который отражался на поверхности объекта от солнца, сменился зеленоватым свечением, которое порождал Крылов.

Зелёное свечение усилилось, сделалось таким же ярким, каким было оно днём.

А Винд и Эльрика уже глядели на нечто, напоминающее порождение ЧИПА. Из центрального цилиндрического, металлического тела выступали длинные лапы. Две такие лапы остановились перед лицами Винда и Эльрики, остальные – вонзились в почву Крылова.

– Эй, ты кто такой? – спросил Винд.

Но вот из лап выступили беловатые капли, которые растянулись, превратились в тонкие сети, которые стремительно оплели Эльрику и Винда, да так крепко, что не могли они пошевелиться.

Винд крикнул:

– Крылов! Спасай нас! Бей этого гада!..

Но мир Крылов оставался недвижимым…

В металлическом брюхе механизма раскрылось отверстие, в которое и были поглощены Винд и Эльрика. Они оказались в помещении с гладкими, белыми стенами. Постепенно усиливался, и вот уже ослепил их свет…

Винд крикнул:

– Ну, это точно ЧИП! Неужели мы его всё–таки не добили?!..

* * * 

Когда в следующий раз очнулся Винд, то услышал журчание воды. Свежий ветерок нёс приятные растительные ароматы. Приподнявшись, юноша увидел лесной пейзаж. Неподалёку протекал чистый ручёёк. Чирикали птицы.