Тайны веков. Сборник. - Вадим Суханов

От участия в Куликовской битве уклонился не только рязанский князь, уклонились великий тверской князь Михаил Александрович и Дмитрий Нижегородский, тесть Димитрия Донского. Их не обвиняют летописцы в измене, относя их позицию к обычной княжеской усобице, Олег же представлен нам изменником. Вслед за летописцами историки прошлого столетия и в наше время продолжают утверждать, за редчайшим исключением, что Олег Рязанский предатель. «Это было полным предательством русской земли и именно так сознавалось русской летописной историографией». Так утверждают Б. Греков и А. Якубовский в своей книге «Золотая Орда и ее падение» (М., 1950, с. 291; текст А. Якубовского). Книга «Золотая Орда и ее падение» получила высокое признание, авторам присуждена была Сталинская премия. Труд этот серьезный, хотя написан неровно, особенно слабыми нам представляются тексты А. Якубовского. Мы не можем снять упрек за изложение исторического материала, ибо и изложение есть оружие историка. Однако суть сейчас не в этом. Справедлив ли такой вывод, справедлива ли оценка действий Олега — самого значительного из рязанских князей русского средневековья?

Историк не имеет права в своих исследованиях целиком полагаться на свидетельства современников событий, не учитывать, что и у летописцев могли быть свои пристрастия, могла иметь место и неосведомленность об истинных мотивах поступков того или иного исторического лица.

Историк сверяет записи в летописи с логическим ходом исторического процесса. И здесь историки могли найти подтверждение своей версии о предательстве Олега. Сама по себе политическая обстановка того времени подводила, казалось бы, к изменническим действиям рязанского князя. XIV столетие отмечено на Руси ожесточенной феодальной междоусобицей. Возвышению и укреплению могущества Московского княжества сопротивлялись с оружием в руках князья суздальские, тверские, нижегородские, рязанские. Стороны не стеснялись в средствах борьбы. Убийства, предательства, нарушение клятв и договоров были обычным делом. Очень часто соперничающие стороны обращались за помощью к золотоордынским ханам, приводили на русскую землю ордынские вооруженные отряды. О страданиях и бедах народных князья не сожалели, грабежи и насилия были нормой эпохи. В муках, из дикости и кровавого мрака междоусобицы и братоубийств вырывалась русская государственность. Слабое, едва ощутимое биение пульса на руке тяжелобольного, вот-вот могло остановиться сердце, прекратилась бы подача здоровой крови, и живой организм погиб бы, отравленный ядами разложения. Еще немного, и оборвались бы те связки, которые когда-то оказались цементом фундамента величественного здания Киевской Руси, а затем Владимирского и Суздальского княжеств.

Цементом этим было трудолюбие, усердие и доброта народа, добывающего средства к жизни работой на земле, охотой, рыболовством, ремеслом, торговлей, а не грабительскими набегами на соседние племена.

Русь родилась для мирных занятий, ее народу достались просторные земли при распределении, которое не зависело ни от правителей, ни от климатических катастроф. Природа не одарила ее тропическим изобилием разливов Нила, ни благодатным летом в круглый год междуречья Тигра и Евфрата, ни ласковыми муссонами Средиземного моря, ни оливковыми рощами Италии и Греции. Суров был ее климат, незавиден край, скудна земля. Наши далекие предки жили трудом, а не кочевкой из одного оазиса в другой, что сопровождалось кровавыми расправами одних кочевников над другими. Что выжег, выкорчевал, отнял у леса, то и твое. Суровая зима заставляла израни подумать и о стенах жилища, и о крыше, и об очаге, в котором всегда горел бы огонь.

Нелишне будет здесь мимоходом сказать, что у тех воинственных племен, которые создали наступательные конфедерации кочевых орд, унижением считался всякий труд на земле, даже и рыболовство и охота. Основатель ордынских завоеваний Чингисхан провинившихся ссылал в тайгу жить охотой и промыслом. Это считалось тяжким и позорным наказанием.

Русь поднимала меч только для защиты от кочевых племен, которые набрасывала на нее неистощимыми ордами Великая и Бесконечная степь, простершаяся от Великой Китайской стены и до устья Дуная.

Бранные дела несвычны были славянам, потому и возникла легенда, что княжить — по тем понятиям, водить в бой вооруженные дружины — были приглашены на Русь варяжские витязи, те воинственные викинги, которые с суровых и бесплодных берегов Норвегии, из своих орлиных гнезд, метались по всей земле воевать и грабить мирные народы.

Сначала князь лишь предводитель дружины. Но тот, у кого сила, у того и власть. Наследственное право на власть не могло не породить вражды родов, вражда родов породила раздробленность Руси, которую ловко использовала дипломатия Золотой Орды.

Сначала на Руси действовали центробежные силы, растаскивая ее на удельные клочки княжеств. Иное княжество и было-то всего лишь городком не более современного села. Затем, под воздействием социальных и нравственных влияний, начали действовать центростремительные силы. Через сто пятьдесят лет после завоевания Руси Батыем в центре русских земель, вокруг Москвы, стали собираться национальные силы возрождения. Но соседние князья суздальские, тверские, рязанские почитали за собой не меньшее право стать собирателями общенациональных сил, не ставили свои роды ниже рода князей московских по княжеской родословной, которую принято вести от киевского князя Ярослава Мудрого.

По этой родословной рязанский князь Олег Иоаннович был худороднее московского князя и его княжество по ярлыкам ордынских владык числилось так лее Великим, как Московское и Тверское.

Родоначальником князей рязанских был Ярослав Святославич, внук Ярослава Мудрого. Князь рязанский Олег Иоаннович, о котором здесь речь, был потомком в десятом колене Ярослава Святославича.

С Олега Иоанновича Рязань получила наименование Великого княжества.

Не сразу Рязанское княжество заняло такое значительное место в ряду русских княжеств. Славой гремели города Киевской Руси, простерлась колонизация, предпринятая киевскими князьями, на владимирскую и суздальскую землю, а Рязань еще даже и не упоминалась в летописях. Первым упомянул ее в своих записях Нестор-летописец под 1098 годом. Это было еще до того, как появился на свет Ярослав Святославич, родоначальник рязанских князей. Упоминание о Рязани отнюдь не означает, что именно в этом году она и возникла. Возникла она ранее, но как ранее этого, нам сейчас установить не дано.

Возникновение ее надо отнести к процессу колонизации необжитых лесных районов северной Руси вдоль торговых путей. Ока была водной артерией, по которой двигались торговые караваны на ладьях к Волге, а по Волге в богатые восточные царства.

Русские князья ставили по реке опорные крепости. Муром тогда был более сильной крепостью, чем Рязань. Постепенно на памяти внуков и правнуков Ярослава Мудрого роли этих городов переменились. Рязань возвысилась, Муром превратился в захолустье.

Батыево нашествие в 1237 году обрушилось прежде всего на Рязань, на рязанского князя Юрия, на праправнука Ярослава Святославича. Ни один из русских князей не откликнулся в тот год на призыв рязанского князя о помощи против иноземного нашествия. Юрий принял удар в одиночку, был разбит, а Рязань, тот город, с которого пошла рязанская земля, сожжен и разграблен.

Сейчас это место косит название Старая Рязань, До сей поры сохранилась часть земляного вала, которым был обнесен город.

Рязанцы после разгрома переместили свой центр в город Переславль, значительно выше по течению Оки, в места более лесистые и не столь доступные для ордынской конницы.

Княжеский стол Олега Иоанновича утвердился в Переславле, Переславль при нем же получил наименование Рязань.

Рязанские князья и рязанцы не могли не запомнить черного предательства соседних князей, когда грянула беда над рязанской землей. От разорения Рязани и мученической смерти рязанского князя Юрия Игоревича до вокняжения деда Олега Иоанновича, князя Александра, прошло менее ста лет, все было живо в памяти. В сознании рязанских служивых людей и рязанского боярства отложилось значительным отпечатком это предательство и только усугубляло их обособленность от северных княжеств.

Придется нам все время держать в памяти при рассмотрении затронутого вопроса и расположение рязанской земли, пограничное со степью, в которой распоряжались не только золотоордынские ханы, но и мелкие ордынские князьки, беги и нукеры. Не всегда инициатором набега на Русь был сам хан Золотой Орды, мелкие набеги совершались без его ведома и без его воли ордынскими князьками, темниками, бегами и даже ордынскими шайками грабителей. Отразить иной раз такой набег дружине рязанского князя не составило бы труда, но Олеговы предшественники оглядывались: а не вызовет ли гнев самого хана уничтожение его воинов?