Пасынки страны - Анатолий Махавкин

— Ты — свободна.

Она отскочила, точно её током ударили, а потом бросилась обратно и принялась трясти за лацканы куртки:

— Нет, Максим, нет! Я не хочу! — русалка упала на колени и прижалась щекой к моим ногам, — не отпускай, пожалуйста!

— Ты — свободна, — повторил я и протянул руку Сергею, — не знаю, что у вас получится, как поступит Марго, но желаю всем удачи. И прощайте.

— Максим, ты чего? — он задержал рукопожатие, — чего надумал? Без нас?

— Видишь ли, дружище, — я пожал плечами, не зная, как донести до него мысли, в которой было больше чувства, чем разума, — не вижу смысла тащить всех в могилу за собой.

— Сам то зачем прёшься? — угрюмо поинтересовался Сергей, не выпуская моей руки, — давай просто свалим отсюда. Сам же сказал: пойти к Подорожнику, пропрессовать гада. Нет, идея возвращаться домой меня совсем не греет, но хотя бы вас, с Ритой, спасём. Ну?

— Максик! — Вера мёртвой хваткой вцепилась в мои ноги, — Максик, не ходи! Я всё сделаю! Я к тебе вернусь, снова буду женой, только не ходи, пожалуйста!

Я погладил её по голове и осторожно освободил ладонь от Серёгиного рукопожатия.

— Там Рекс и Ева, — пояснил я, — пошли выторговывать наши жизни у главной ведьмы. Насколько я успел узнать методы действия этих гадин, никакого торга не предвидится, их, скорее всего, станут держать взаперти до нашего прихода. Есть, правда, надежда, что главгадина удовлетворится моей скромной персоной и все останутся живы.

— Кроме тебя, — бросил водяной, сжимая кулаки, а Вера принялась рыдать.

— Всё обойдётся, — мне даже удалось выдавить слабое подобие улыбки, — ведал, какой популярностью я пользуюсь у местного женского населения? Так вот, соблазню всех ведьм и стану их королём. Ладно, долгое прощание — большие слёзы. Собирайтесь, и — пулей отсюда. Перед Марго извинитесь, думаю, уговорить её у меня бы всё равно не получилось.

Серёге силой пришлось оттаскивать русалку да и сам товарищ старательно воротил физиономию. Не дожидаясь окончания всех истерик или возникновения дурацких идей в головах водяных, я ещё раз поцеловал тихо сопящую Риту в лоб и не оборачиваясь, покинул полянку.

С некоторым изумлением я констатировал наличие некоего внутреннего компаса, который позволил придерживаться направления, указанного Евой. Чёрт побери, так много талантов и способностей, которые сегодня отправятся коту под хвост! Даже обидно. Обидно и то, что противостояние, к которому готовил меня Камень Погружения, не состоится. Чёрт его знает, направляли меня перстни или помогали, но сейчас я абсолютно не представлял, как швыряться огнём или летать.

Тем не менее, зла на Еву и Рекса я не держал, отлично понимая, что любимая и друг просто пытались спасти меня и Риту, пусть дурацкую идею им, скорее всего, нашептал чёртов Подорожник, благополучно утративший голову. Больше этот мерзавец никому не сможет навредить. `

Шагая по ночному лесу, я пытался думать о чём угодно: о том, как взбесится Рита, когда очнётся; о том, подействует ли моё слово на Веру; о том, согласится ли Подорожник открыть Перекрёсток о тысяче других вещей. В общем, я старательно избегал мыслей о конечной точке своего последнего путешествия. Строить планы поединка? Да бросьте! Один вампир, лишённый большей части сил, против кучи оборотней и ведьм…Схватка!

Глухая чаща, мало–помалу, становилась чахлым подлеском, сквозь редкие деревья которого я хорошо различал серебрящиеся в лунном свете скалы, поросшие шерстью крохотных ёлочек. Ещё сотня шагов по хрустящим веткам валежника и я вышел к шикарнейшей дороге, матово отражающей сияние луны. Такие бы трассы, да в мой прежний мир — радость для автомобильных покрышек.

Я вышел на дорогу, оценив каменные плиты пригнанные друг к другу так, что и трещинки не заметишь. Итак, мне направо, там, где смутно чернеет какая‑то фиговина, наподобие уснувшей черепахи. Должно быть, это и есть означенная Дряхлая Горка.

Присутствие живых существ, так настойчиво уклоняющихся от пребывания вблизи ведьмовской штаб–квартиры, я ощутил, когда гора из дремлющей черепахи начала превращаться в спящего слона. Ну, как ощутил…Трудно игнорировать десяток оборотней, сидящих на обочине около тела полу освежеванного оленя. Половина, в своей звериной ипостаси, терзали бедро убитого животного, а остальные, поигрывая ножами, угрюмо рассматривали меня.

Никто ничего не сказал и не сделал. Я прсто прошёл мимо, точно не заметив ничего тревожного, а собачки, судя по давлению на затылок, продолжали сверлить меня недобрыми взглядами. Пусть, не переломлюсь. Сегодня мне предстоит встреча похуже.

Дворец, прораставший из самого тела Дряхлой Горки, выглядел весьма впечатляюще: пологая каменная поверхность внезапно вздымалась к небу тонкими столпами колонн, полыхающих во тьме бледно–жёлтым сиянием. Сама постройка полыхала фиолетовым, а огромное арочное окно переливалось изумрудным. Форму крыши я так и не смог определить, потому что по ней непрерывно скользили разряды ветвящихся молний, превращая верхушку здания в экзотический луг под звёздным небом.

Величие дворца несколько смазывал палаточный городок по обе стороны дороги. Настоящий мегаполис из грязных времянок, откуда невыносимо несло псиной. Даже если в каждой хижине из задубевших шкур, натянутых на деревянный каркас, проживала одна собачка, то и в этом случае у ведьм имелась весьма впечатляющая армия. Впрочем, мне то эти разведданные уже незачем.

Пытаясь хоть как‑то успокоить разгулявшиеся нервы, я начал насвистывать что‑то из репертуара группы Ленинград. Слушателей оказалось — пруд пруди: оборотни выбирались из палаток и выходили к дороге, молча пожирая меня светящимися глазами. Нет ребята, на всех тут явно не хватит, даже если откусывать по маленькому кусочку.

— Эй, кровосос, — о, знакомый голос.

— Привет, пёсик, — глухое рычание прокатилось по рядам собачек, но их вожак только ухмыльнулся и поднял вверх кулак, — честно говоря, думал, что ты ещё ворота стережёшь.

— Здорово ты нас уделал, — согласился здоровяк, приближаясь ко мне. Следом за ним шагал тощий парень, физиономией весьма похожий на главного оборотня, — первый раз встречаю такого везучего засранца. Но, кажется, даже твоё везение не безгранично.

— Видимо так, — я развёл руками, — тебе, собственно, чего надо то? Погрызть напоследок? Позлорадствовать?

— Поблагодарить. За него, — вожак кивнул на своего спутника, — брат это мой. Подорожник его в качестве сторожевого пса использовал, в человека обращаться, гад, не разрешал. Тридцать лет при себе держал. И Вероника, сука такая, на его стороне была. Я так понимаю, заложник это их, чтобы я на жопе ровно сидел. А сегодня братан примчался из лесу, уже как человек. Сказал, дескать вы тварь старую ушатали напрочь.